озером, наслаждаясь тёплыми объятиями. Мечтать, глядя на облака — естественное человеческое занятие. Я отметила, что мечтать лучше всего получается именно на кучевые облака, так как только они ассоциируются с хорошей погодой. Но мечтать — ещё не значит задумываться всерьёз. И тогда я точно не думала о том, будет ли он мне хорошим мужем и сможет ли он, как мужчина, обеспечить наше будущее. В конце концов, хочу ли я вообще от него детей? Не думала и о том, почему вся его целеустремленность сводится к
«праздничному
» бокалу коньяка на работе, и почему его история с увольнением такая неправдоподобная, ну и наконец, почему он и его друзья теряют свою жизнь в беспросветном тумане дыма. На самом деле, туман — это и есть облако, поэтому каждый из нас когда-то в нём оказывался. Однако, побывать в облаке — совсем не то же самое, что сознательно создавать туман из кальянного дыма.
Перебираю еще несколько носителей цветного отображения самого беззаботного времени наших отношений с Артёмом и понимаю, как тогда все было предельно просто и легко. С ноткой сожаления закрываю фотоальбом и складываю его в коробку с маркерной надписью «первая полочка». Все мои вещи уже загружены в грузоперевозочную фуру. Следом за фотоальбомом складываю книгу Элены Ферранте, которую читала раньше у Тёмы дома. Открываю страницу с розовой закладкой и читаю:
«Все нужно делать сознательно, обдуманно, чтобы знать наперед, что будет дальше».11
Захлопываю книгу и с напряжением в бровях кидаю её в коробку. Почему я должна определённо внимать всему, что пишут в книгах? Если безостановочно только думать и прогнозировать, то можно от рождения до самой смерти прожить в четырёх стенах, так и не узнав, что такое безусловное счастье. В голове всплыла подгорелая яичница с имбирём. Анализ разрушает существование того, что нельзя осязать. Есть некоторые вещи, таинственные и загадочные, которые должны оставаться нетронутыми химическими реакциями головного мозга. Если они пройдут обработку, то исчезнут навсегда. Я взяла коробку, на которой лежали ключи от нашей квартиры и последний раз окинула пространство взглядом.
В этих стенах, в пластиковых окнах с видом на серую улицу, в дырке на обоях после маминого падения на табурет, в холодном полу, на котором я лежала после пощёчины отца, в двери, закрытой в напрасной надежде — буквально во всём было что-то совершенно невыносимое, и это «что-то» нужно было немедленно убрать навсегда и создать уже новый мир, чтобы просто продолжить жить. Когда я спускаюсь по лестнице, я делаю привычное движение головой в сторону почтового ящика и тут же осознаю, что Тотсамый больше не пришлет мне ни единого письма. А если и пришлет, я о нем никогда не узнаю. С каждым шагом по лестнице вниз я оставляю все это позади.
В дороге мама с особой проницательностью задала вопросы, которые волновали ее больше переезда — она спросила о моей личной жизни. Мама действительно сильно переживает, она чувствует моё напряжение даже без объяснений. Я предпочла откровенно поделиться с ней всеми своими мыслями, не сомневаясь даже на долю в том, что она меня поймёт. После ситуации со всплывшей ложью Артёма, она настороженно относилась к нему и не проявляла особой ласки и дружелюбности. И, да, у неё было на это полное право. Я не настаивала, но в душе у меня лежал груз, который все это время мешал мне лестно отзываться про Артёма. Она не упрекала, не говорила ничего против, не настаивала на своих опасениях, но я знала, что она думает на самом деле: «Ему нужно сделать шаг вперёд, иначе вас всё это раскинет не по разным городам, а разным полушариям мира».
Сейчас я предвкушала что-то крайне новое — я переезжаю в столицу необъятного Урала, где буду жить в самом центре компактного мегаполиса. В голове рисую себе картинки о том, как с Викой наконец-то смогу посещать любые вечеринки и тусовки, так как теперь у меня нет нужды подстраиваться под расписание автобусов, из-за которых до последнего маршрута в девять вечера мне уже нужно было быть дома. От одной мысли у меня внутри что-то ярко загоралось и тут же потухало при воспоминании об Артёме. Наши жизни становятся предельно разными. Он каждый день ждал меня в машине возле дома и после того, как я не выходила, уезжал домой. Трудно найти объективные причины помириться, когда не меняется ровным счётом ничего. Он был или не был. Это что-то в пределах статичного существования. Мне не хотелось быть единственным двигателем паровой машины, которая обычный пар преобразует в механическую работу. Мне хотелось большего — вечного двигателя, который, в свою очередь, получает большее количество полезной работы, чем количество сообщённой ему извне энергии. Поэтому он что-нибудь придумает, я чистым сердцем верю в это.
Заношу в новую квартиру с запахом краски часть своих вещей, сразу же пробегая коробки взглядом, желая найти «Гардероб — Агата». Сегодня я отпросилась у Виктора на полдня, чтобы собрать и перевезти часть вещей, но полностью пропускать рабочие дни я очень не люблю, поэтому достаю из коробки первое попавшееся платье, которое не нужно гладить и иду в любимое здание «Инвест Стройкомплекс».
— Альфит, вот это неожиданно! — сто восемьдесят сантиметров татарского энтузиазма встречает меня в розовой футболке с двумя кружками кофе. Он знает мой любимый напиток — латте с двойным лавандовым сиропом.
— Да, ты меня заразила своей любовью к необычным цветовым сочетаниям. Скоро эпитетами заговорю! — Альфит очень раскрепощенный молодой человек, мне нравится работать с ним. Мы с первого дня легко нашли общий язык. Он пользуется большой популярностью в нашем коллективе, потому что обладает обольстительными харизмой и умом.
Моим «спонтанным впечатлением» об Альфите были потрясающая улыбка, напоминающая рекламу зубной пасты, и ярко выступающий кадык.
— Перевезли вещи? Как все идет?
— Да, все просто отлично. Не могу поверить, что буду жить в пятнадцати минутах ходьбы от работы. Никаких пробок, расписаний и пробежек с машущей рукой до отходящего автобуса! Единственное — я буду скучать по чтению в автобусе. За эти полгода я прочитала больше шести книг, учитывая дорогу туда и обратно.
— Это да, всегда поражался твоей любви к чтению. Меня бы отрубило после второй строчки, тем более в конце дня.
— Только, если речь идет не про «Плэйбой».
— Агата, а ты меня знаешь! С Артёмом не разговаривала? — мы обсуждаем последние новости, пока идём по длинному шумному коридору, выпивая кофе.
— Нет, я думаю, что сейчас это бессмысленно. Мне действительно стоит побыть пока наедине со своими мыслями. Переезд — дело не такое