Читать интересную книгу Дикие нравы - Максим Михайлов

— Чего это ему от меня понадобилось? — недовольно пробурчал Максим.

Похоже, разборка с Мбонгой отодвигалась на неопределенный срок, и почему-то это было очень плохо. С черномазым надо было все решить как можно скорее, иначе времени вполне может не хватить. Откуда в нем взялась эта внутренняя убежденность, на что конкретно может не хватить времени, Макс в тот момент ответить бы не смог. Он просто так чувствовал, вот и все.

— Чертов Старик, приспичило же ему именно сейчас! Чего ему надо?!

— Ты знаешь, он мне обычно не докладывает, — удивленно протянул Леший, во все глаза разглядывая Макса.

Что-то в этом пристальном взгляде Максиму очень не понравилось.

— Ну? Чего уставился, на мне узоров нету!

— Да так… — неопределенно мотнул головой Леший. — Дерганный ты какой-то сегодня… Может, случилось чего?

— Тебе что за дело?

— Да так… — мрачно повторил Леший. — К Старику-то пойдешь, или как?

— Пойду! Успокойся! Достали в конец! — уже плохо владея собой, выкрикнул ему прямо в лицо Макс. — Все, уже бегу, теряя тапочки!

Наемник отшатнулся в сторону и, проводив Макса взглядом, незаметно покрутил ему вслед приставленным к виску указательным пальцем.

Начальник охраны квартировал в настоящем сборно-щитовом доме, что было лишним доказательством его высокого статуса и общественного положения. Таких домов, привезенных сюда по частям самолетами, на прииске было всего два. Один занимал главный инженер со своими ассистентами. Во втором располагался штаб охраны и личные апартаменты Старика. Стояли дома друг против друга, как бы лишний раз подчеркивая постоянную вялотекущую вражду, противоположность взглядов и позиций гражданских инженеров и охранников. Мерно рокотал исправно гнавший в дома электроэнергию «дырчик», мощный дизель-генератор, предмет черной зависти всех без исключения наемников. Старику и инженерам, в отличие от охранников, не приходилось постоянно задыхаться с липкой экваториальной жаре. К их услугам были, обеспечивающие приятную прохладу кондиционеры, если к этому добавить еще наличие электрического освещения и мурчащий, сытым котом, прямо под боком холодильник, набитый напитками на любой вкус, вполне можно было представить сборно-щитовые дома неким воплощением рая на земле. Готовый скалить зубы по любому поводу Карабас, рассказывал, что когда привезли и установили в лагере первый модуль, захватившие его инженеры первым делом стащили туда все имевшиеся кондиционеры, установили их в одном из помещений и врубили на полную мощность, тщательно законопатив все щели в дверях и окнах. Примерно через час непрерывной работы кондишнов, температура в комнате опустилась почти до восемнадцати градусов, это при полтиннике снаружи! И как раз в этот момент, кому-то из чернокожих бригадиров работяг с прииска срочно понадобилась какая-то инженерная консультация. Не долго думая, озабоченный своей проблемой, африканец влетел прямо в охлажденную комнату, где кайфовали белые специалисты. Адекватно описать в красках то, что произошло дальше, не мог даже языкастый Карабас. Чернокожий бригадир замер на пороге, закатив глаза, ошеломленный не хуже, чем если бы ему с ходу съездили в лоб дубиной. Еще бы, мгновенный перепад окружающей температуры на тридцать с лишним градусов! После чего смертельно посерел своим иссиня-баклажанным лицом и грохнулся замертво на пол. Никакие меры реанимационного характера, предпринятые перепуганными инженерами, не помогали, до тех пор, пока кто-то не догадался выволочь несчастного обратно во влажную духоту экваториального дня. Лишь на привычной жаре, бригадир начал подавать вялые признаки жизни, а его коже постепенно вернулся нормальный гуталиновый блеск. С тех пор африканцы еще долго боялись заходить в щитовые дома, а наученные горьким опытом инженеры старались все же понижать температуру комнат не так радикально. Макс невольно улыбнулся, вспомнив эту историю и уже заранее предвкушая кондиционированную прохладу штабного модуля.

Когда Макс уже подходил к дверям одноэтажного домика из них навстречу ему как раз выскользнул разыскиваемый Мбонга. С виду старший следопыт был угрюм и весьма озабочен. Обрадовавшись такой удачной встрече, Максим попытался остановить демонстративно не замечавшего его чернокожего гиганта схватив за руку. Однако бамбал с неожиданной ловкостью увернулся и, шарахнувшись в сторону, почти бегом исчез за углом здания. Ошеломленный такой неадекватной реакцией следопыта Максим даже на несколько секунд замер с открытым ртом прямо перед дверями, тупо глядя на угол, за которым скрылся Мбонга. Однако объяснять странное поведение бамбала вокруг было некому, а стоять у дверей штабного домика бестолково лупая глазами представлялось и вовсе глупым, так что Максиму, в конце концов, пришлось плюнуть на неадекватного негра и толкнуть входную дверь, за которой открывался широкий центральный коридор модуля.

Старик ожидал его в своем рабочем кабинете. Уже с порога Макс безошибочно определил, что Виктор Павлович не на шутку взволнован. Левый глаз начальника охраны периодически нервно подергивался, руки без всякой цели механически перебирали рассыпанные по столу бумаги, а на щеках играл лихорадочный румянец. «К чему бы это?» — удивился про себя Максим, однако в слух ничего не сказал, почтительно замерев у входной двери, в ожидании, когда хозяин кабинета обратит на него внимание.

— А, вот и ты, сынок, — проскрипел, подняв на него глаза, Васнецов. — Я уж тебя заждался. Проходи, садись, если хочешь, кури.

Максим чуть не подавился от удивления. Некурящий Васнецов не мало сил положил на искоренение у охранников этого порока. В прямую запретить курить, он, конечно, не мог, но устанавливал поистине драконовские законы для курцов, всячески их ограничивая. Должно было случиться поистине что-то экстраординарное, чтобы он разрешил кому бы то ни было курить в своем рабочем кабинете. А уж чтобы разрешил не кому-нибудь, а еще зеленому новобранцу-охраннику, так это вообще нонсенс.

— Н-н-нет, спасибо, я не курю, — зачем-то соврал удивленный Максим.

— Не куришь? Это правильно, это ты молодец, — слегка приободрился Виктор Павлович. — Но все равно не стой там, в дверях, проходи, садись. Разговор у нас будет долгий и, к сожалению не слишком приятный.

При последних словах Старик горестно вздохнул, покачав седой головой. Заинтригованный и напуганный Максим сделал несколько робких шажков к столу начальника охраны и как мог осторожно опустился на самый краешек придвинутого к нему стула в готовности в любой момент вскочить и вытянуться по стойке «смирно». В мозгу он уже поспешно прокрутил все свои большие и малые прегрешения, ничего серьезного не нашел и от этого еще больше испугался.

— Даже и не знаю, как начать, — нещадно комкая в кулаке покрытый щетиной подбородок, произнес, заглядывая ему в глаза, Виктор Павлович. — А ладно, человек я прямой, ты тоже не институтка, так что обойдемся без долгих предисловий. Короче, у меня утром был наш старший следопыт, Мбонга, прямо вот только что ушел отсюда. Жалуются на тебя бамбалы…

Максим, при этих словах удивленно подался вперед и уже открыл было рот, чтобы разразиться гневной отповедью, но Старик нетерпеливым жестом руки прервал его.

— Подожди, после говорить будешь, а то если я сейчас собьюсь, потом не смогу тебе толком все объяснить. Короче, следопыты отказываются работать, пока ты находишься в лагере. Отчего-то они вбили себе в головы, что в тебя вселился некий злой дух, которому поклонялись уничтоженные вашей группой кигани. Якобы во время боя ты слишком близко подошел к какому-то там идолу и теперь являешься носителем этого духа, который завладел твоим телом и будет заставлять тебя делать разные гадости.

Максим слушал, удивленно глядя на Виктора Павловича и даже не зная, что ему ответить. Начальник охраны, которого он привык уже почитать и уважать, как опытного и чрезвычайно сведущего в своем деле руководителя, мудрого и всегда знающего, что делать в той или иной ситуации, нес ему прямо в глаза неприкрытую ересь с самым серьезным видом.

— Но это же бред! Какие духи, Виктор Павлович? На дворе двадцать первый век… Какие могут быть суеверия? Ну ладно они необразованные дикари, но Вы-то зачем мне все это рассказываете?! — наконец не выдержал он, по-бабьи всплескивая руками и от волнения брызгая во все стороны слюной.

— Тихо, тихо… — остановил его, выставив вперед ладони, Старик. — Я же тебя ни в чем не обвиняю. Я просто рассказываю тебе, какая сложилась ситуация. Мбонга и остальные абсолютно уверены в своей правоте. Переубедить их невозможно. Они боятся оставаться в лагере, пока ты находишься здесь. Скоро слух дойдет до рабочих, тогда, наверняка, начнутся волнения и среди них.

— Ерунда какая-то, — беспомощно пожал плечами Максим. — Мне-то что теперь делать? Застрелиться, чтобы эти макаки успокоились?