— Вы поедете на самом спокойном и легко управляемом жеребце, мисс. Я знаю это, потому что сам объезжал его. Но если его пришпорить, он может скакать достаточно быстро. Зовут Карл.
Кэт, привыкшая к вежливому обращению с прислугой в доме Томаса, кивнула и сказала:
— Как поживаешь, Карл?
Веснушчатое лицо мальчика-грума расплылось в широкой улыбке.
— Это не мое имя, мисс. Я — Валентайн. Мама дала имена нам всем: и детям, и лошадям. Она умеет читать, и отец обожает ее за это, — сказал он и закатил глаза, как будто потворство отца такой ерунде было выше его понимания.
— Ну хватит, Валентайн, — сказал Томас. — Отпусти леди и купи себе сладостей, пока будешь ждать нас. — Он бросил мальчику монету и вскочил на черного мерина. — Пора ехать, Кэт. За городом прекрасное место для конной прогулки.
Кэт пустила рысью жеребца по аллее высоких тополей, затем — через фешенебельные районы города, пока они не оказались на прибрежной серповидной полосе у моря. Над ними простиралось безоблачное лазурное небо. Ветерок слегка колыхал светлую гриву ее жеребца. Кэт наслаждалась прохладой утра, соленым привкусом воздуха и ярким солнечным светом, сверкавшим в волнах на горизонте. Но больше всего — компанией мужчины, который молча ехал позади нее.
Подумав, оценил ли Томас ее способности наездницы, Кэт удобнее устроилась в дамском седле, чувствуя каждое движение жеребца. Повернувшись, чтобы принять комплименты своего спутника, она обнаружила, что тот смотрит вовсе не на нее, а на море. Морщины на его лбу разгладились, губы слегка приоткрылись, и, казалось, он, как и она, наслаждается погожим днем. Кэт сознавала, что просьба, с которой она хотела обратиться к Томасу, слишком бесцеремонная. Почти такая же, как пожелание научиться искусству соблазнения.
Девушка кашлянула, пытаясь привлечь его внимание.
— Томас!
— Да?
— Ты когда-нибудь бывал в Морском павильоне принца?
— Нет, ни разу, — ответил он.
— Я слышала, это удивительное место с бесценными сокровищами и шедеврами, собранными со всего света.
— Так говорят.
Теперь Кэт полностью завладела его вниманием.
— Я так хотела бы увидеть все это, — сказала она с тоской в голосе.
— Что ж, естественное желание.
— Томас, я слышала, что ты приглашен туда на завтрашний обед.
— Кто тебе это сказал?
— Филдинг узнала от Боба. Но это не важно. Я подумала, что, может быть, ты проводишь меня туда? — Томас молчал. Она поспешно продолжила. — Ну, пожалуйста!
— Нет.
Это единственное слово было произнесено довольно резким, решительным тоном. Кэт побледнела.
— Понимаю. Прости мою дерзость. Я очень сожалею, что позволила себе такую бестактность…
Томас заставил себя немного расслабиться, не желая, чтобы Кэт подумала, будто бы он не хочет лишний раз общаться с ней, хотя разумнее было бы действительно держаться подальше от нее.
— Перестань винить себя, Кэт. Ты можешь просить меня о чем угодно без всяких церемоний. Я не могу взять тебя с собой на празднование у принца, потому что там будет полно довольно неприятных типов. К тому же это ужасно скучное мероприятие. Я сам не пошел бы туда, если бы это было возможно. Принни воспримет мой отказ как личную обиду, и, поверь, он может испортить жизнь любому, кого сочтет неблагодарным.
— Ясно, — тихо сказала Кэт.
— Ничего тебе не ясно. Принца-регента окружают странные личности. Я имею в виду не только распутных щеголей. Помимо них, там много чрезвычайно жестоких людей.
В ней внезапно взыграло самолюбие.
— Я могу сама разобраться, кто есть кто, — сказала Кэт.
Томас рассмеялся.
— Тем не менее я не возьму тебя туда. Не хочу подвергать тебя опасности, моя милая.
Неожиданное проявление нежности заставило сердце Кэт учащенно забиться. Она взглянула на него, но Томас смотрел на пастбище, где паслось небольшое стадо овец.
— Послушай, Томас. Как ты собираешься оценить мои способности, если тебя интересуют только эти домашние животные?
— Что? О, извини, Кэт. Я немного отвлекся.
— Очень мило, — сказала она суровым тоном. Но в следующий момент в ее глазах промелькнул озорной блеск, и она продолжила: — Перестань так виновато улыбаться.
Кэт сморщила нос, однако разразилась смехом, когда увидела недовольную гримасу Томаса.
Он постарался снова принять вид галантного кавалера, любуясь прекрасными чертами ее лица, каштановыми блестящими локонами, выбившимися из-под соломенной шляпки. Томас пустил свою лошадь рядом с ее жеребцом.
— Ты прекрасная наездница, — любезно сказал он. — И выглядишь весьма привлекательно, когда смеешься вот так. Не хихикаешь принужденно, как большинство женщин, но хохочешь естественно, от всей души. Если ты способна без жеманства проявлять свои чувства, то думаю, наша задача намного упрощается.
— О, ты еще мало меня знаешь, — весело заявила Кэт. С этими словами она пустила свою лошадь легким галопом. Однако через несколько мгновений уже казалось, что девушка легко летит над землей.
— Отличный скакун! — крикнула она через плечо.
В этот момент мерин сбился с ритма и споткнулся. В результате Кэт накренилась вперед к лошадиной холке, скользя вниз. Она отчаянно попыталась занять прежнее положение, однако падение казалось неизбежным. Высвободив ногу из стремени, она ощутила землю под своим сапогом. Внезапно лодыжка ее подогнулась, и она упала задом на траву.
Томас в одно мгновение оказался рядом с ней и, глядя на нее, сказал небрежным тоном, который явно не соответствовал озабоченному выражению его лица:
— Отличная прогулка! Правда, вызывает сомнение, стоило ли так мчаться. Впрочем, падение с лошади выглядит неплохо, если совершается с особой грацией и изяществом, чего не было в твоем случае. Ты была похожа на комок теста, выпавший из миски, уж извини.
Опершись руками о землю по обеим сторонам, Кэт попыталась подняться и ощутила резкую боль. Ее гордость была уязвлена.
— Только что ты делал мне комплименты, — пробормотала она. — Не могу представить, чтобы такой явно непочтительный к дамам человек, как ты, когда-то был способен представлять серьезную угрозу женской добродетели!
— К сожалению, Кэт, этот аспект моей личности никогда не подвергался проверке. Мне не приходилось наблюдать, чтобы леди падала с лошади. Надеюсь, ты серьезно не пострадала, не так ли?
— Боюсь, ты ошибаешься, — удрученно сказала Кэт. Томас тотчас опустился на колени рядом с ней, и насмешливое выражение на его лице сменилось тревогой.
— Где болит? — спросил он.
Кэт смущенно заерзала под его пристальным взглядом.