— Так почему ты сбежала? Что было не так?
— Я не понимаю.
— Чего?
— Вас. Себя. Всего этого.
— Конкретно по каждому пункту. Что в нас тебя не устраивает?
— Всё. То есть всё устраивает. Но я просто не понимаю, почему вы решили так поступить.
— Как так? Ласкать красивую девушку? Ты очень красивая, Юн, — Сэм тянет мою руку, накрывая свой стояк. Толкается, вжимаясь в ладонь. И это не должно меня возбуждать, но только сильнее скручивает. — Чувствуешь, как я хочу тебя? Алекс хочет так же сильно. Ты красивая, обаятельная, шикарная. И я не понимаю твоего бывшего, который тебя бросил. Я бы вцепился в тебя и не отпускал. Вообще не выпускал дальше спальни. Чтобы ты была только нашей, никто другой не видел.
— Сэм.
Его имя кажется молитвой. Так слетает имя Господа в самых сокровенных просьбах. Только сейчас понимаю Миру, которая называла своего Царя — Божеством. Именно так произношу имя Сэма, прошу его о чём-то, что сама не могу сформулировать.
— И как часто вы так делаете? Как часто находите девушку и тащите третьей в вашу постель?
— Звучит так, будто у нас с Алексом одна постель, — замираю, вслушиваясь в тихий шепот мужчины. В слова, который проникают в саму глубь, растворяют вопросы. — Были другие, да. Это кому-то покажется странным, но нам так нравится. Когда одна девушка на двоих, подходящая каждому из нас. Мы с Алексом давно дружим, давно путешествуем вместе и разбираемся с бизнесом. И оказалось, что когда одна девушка на двоих, гораздо проще. И волнительно, захватывающе. Но это не значит, что мы хотим тебя только из-за остроты ощущений, Юн. Если ты сейчас скажешь, что хочешь только одного из нас, всё будет нормально. Мы примем это и никто не поднимет больше этого вопроса. Мы хотим тебя потому, что ты — это ты.
Я не понимаю, как Сэм может говорить так. Каждый звук, что он произносит, бальзамом ложиться на все тревоги. Уничтожает их и меня, заставляя вжиматься в него. В поисках непонятной ласки, которой мужчина и так дарит немерено.
Гладит, ведёт руками. Потирается носом о шею, пуская дрожь от каждого выдоха. Целует подбородок, прихватывая зубами. Заглядывает в глаза, читая там всё, что я не могу произнести. Каждое желание, отблеск огней, что сжигают меня изнутри.
— Попроси, принцесса. Просто попроси меня и ты получишь всё, что захочешь.
Я сдаюсь. Проигрываю в этой битве, которая, кажется, была проигранной с самого начала. С того момента, как мужчина достал меня из сугроба и мягко сжал, отводя к машине. Каждый миг после вёл к этому моменту. Самому правильному, что я ощущала в этой жизни.
— Поцелуй меня.
И Сэм целует.
Глава 23. Где же Алекс?
Кажется, будто я умирала от холода, изнывала от жары, загибалась от чего-то неизведанного. Потому что когда Сэм обхватывает подбородок и тянет на себя, всё пропадает, перестает иметь значение.
Его поцелуй как прохладный ветер летом. Щиплет губы, обдаёт желанным дыханием. А ещё солнце напоминает, жаркое, палящее. Настолько яркое, что начинает знобить. Кожа горит словно, дрожишь и справиться не можешь.
Только когда все сбегают от аномалии, я сильнее жмусь. Зарываюсь в волосы и пропускаю короткие пряди между пальцами. Тянусь, стараясь ближе прикоснуться. Словно так утихнет то ненормальное, болезненное возбуждение, которое клокочет внутри.
— Видишь, как приятно бывает, когда просишь, — Сэм отрывается от меня, но не отпускает. Сжимает мои волосы в ладони, оттягивает немного, заставляя сфокусировать на нём взгляд. — Разве плохо было.
— Я не могу.
— Принцесса, ты опять…
— Пожалуйста, не заставляй меня просить каждый раз. Я не могу так, правда.
— Почему?
Сэм проталкивает руку между нашими телами, лишая возможности ответить. Касается между ног, где влажно и жарко. Раскатывает мою смазку по клитору, вниз ведёт. Касается самого входа, а я не могу его остановить. Только не сейчас, не в эту секунду. Никогда больше не смогу.
Надавливает, но не входит. Дразниться, распаляет, а затем замедляется, выжидая моего стона. Снова и снова, пока я не начинаю трястись, хватаясь за него. Так отчаянно не хватает его внутри.
— Ведь каждый твой стон — это тоже просьба. Сильнее, глубже.
Сэм входит в меня. Легко скользит по смазке одним пальцем, а я сжимаюсь вокруг него, не в силах справиться с нехваткой. Мало, всё ещё так мало. И я стону. Не сдерживаюсь, когда громкая просьба вырывается из лёгких.
— Видишь, так ты умеешь просить. А ещё я уверен, ты очень красиво кричишь. Да, принцесса?
— Кричу?
— Кричишь.
Мужчина доказывает, что да, я кричу. Не скрываясь, не сдерживаясь. Кричу, когда он добавляет второй палец. Резко входит на всю длину своих прекрасных пальцев. Быстро двигается, грубо и так желанно, так хорошо. Настолько, что я выгибаюсь и двигаюсь сама, старая глубже насадиться. Получить то, чего так хочет тело.
— И своими движениями ты тоже просишь, — Сэм перехватывает меня. Сжимает свободной рукой мои ягодицы, не давая насадиться полностью. — Вот так, Юн. Жадно просишь, постоянно. Тебе же хочется. Ммм, принцесса? Не слышу.
— Да, хочется. Пожалуйста.
— Вот видишь, какая ты умница.
Как от невинной похвалы может всё нутро обжигаться, превращаясь в кисель? Вязкий, сладкий, тягучий. Стараешься остановиться, замереть на секунду и всё обдумать, но не получается. Пару слов, похвалы невнятной, а меня ловит и сильнее желанием обдаёт.
— Почему просить словами сложно? Объясни мне, красотка. Расскажи, чтобы я понял. Я хочу понять, Юн, что тебе нравится, а что нет. Как мне сделать тебе приятно. И это только словами получится понять. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
— Мне хорошо, — всхлипываю, когда он останавливается. Его пальцы внутри, но ощущения, что я невозможно пустая. Раскаленная и оставленная ни с чем. — У меня не получается. Я не могу говорить о таком, Сэм. Пожалуйста.
— Не можешь просить и тут же просишь. Ты не можешь сказать о том, чего хочешь, потому что…
— Мне стыдно.
Жмурюсь, не желая смотреть на Сэма. Наблюдать, как на лице промелькнёт непонимание или осуждение. Как он нахмурится, и появится морщинка между бровей.
А я не смогу объяснить, почему мне так стыдно просить о сексе и ласке. Как объяснить, что я всегда боялась этого, разврата и своей распущенности. Закрывала все желания под замком, чтобы не вырвались, не взяли надо мной контроль. Это самым важным казалось, когда мне диагноз поставили. Когда сообщили, что не буду собой управлять.
Я знаю, знаю, что сейчас на таблетках. И каждое мое желание, каждый стон и вздох из-за меня только. Из-за мужчин, которые на меня так действуют. Но попросить сродни пытки. Жестокой, грубой. Не той желанной дрожью, с которой Сэм оттягивает мой оргазм.
— Стыдно? Разве было стыдно попросить поцеловать тебя или сильнее приласкать? Разве ты не хотела этого?
— Хотела.
— Тогда почему стыдно просить?
— Я… Я не хочу быть распутной.
Я распахиваю глаза, понимая, что призналась в этом. Вытащила все страхи наружу и жду вердикта мужчины. Только Сэм не меняется ни капли, всё с той же мягко улыбкой убирает растрепавшиеся волосы.
— Ты не распутная, принцесса, ты сексуальная. Ты прекрасная девушка с желаниями. И мы с Алексом готовы эти желания воплотить. Только скажи, что именно, и всё получишь.
Он постоянно это повторяет, раз за разом. Но я понимаю, что от этого легче становиться. Сэм будто пускает трещины в моей неуверенности. Не кувалдой, словом наносит удары. И с каждым разом всё сильнее вглубь пробивается. Вбивает в подкорку сознания эти истинны, которыми сам живёт. И меня ломает, открывает новый мир.
— Я обещаю тебе, что ни одно желание не покажется нам странным или постыдным. Всё, что ты захочешь, будет нормальным и приятным. Здесь только мы, никто не узнает, никто не осудит.