— Пододвиньте стул ближе, мистер Геллер, — предложила она.
Ее голос звучал звонко. У меня даже сложилось впечатление, что в этой внешне измученной телесной оболочке обитал кто-то другой.
Подвинув стул к сидящей женщине, я сел.
— Мне хотелось бы расспросить вас о некоторых обстоятельствах, связанных с убийством Риты, о кражах у соседей и тому подобном.
Дважды кивнув, очень деловым тоном она ответила:
— Уверена, вор искал наркотики. Часть из них действительно пропала. Но я стараюсь не держать запаса этих препаратов у себя в процедурной.
— Понятно. А как насчет пистолета?
— Он принадлежал моему мужу. Пролежал в столе много лет. Ни разу в жизни я из него не стреляла.
Я вытащил из кармана свой блокнот.
— Знаю, что вам уже надоело повторять одно и то же, но мне совершенно необходимо услышать от вас, как все произошло. Прежде чем приступить к расследованию, мне нужно знать подробности.
Она понимающе кивнула и улыбнулась:
— Скажите, что вас интересует?
— Когда в последний раз вы видели свою невестку?
— Около трех часов дня в тот самый вторник. Она сказала, что собирается погулять вместе с миссис Донован...
— С кем?
— С нашей соседкой. Верной Донован, которая разведена. Рита и Верна дружили.
Я записал имя Верны Донован в блокнот.
— Продолжайте.
— Во всяком случае, Рита сказала, что собирается на прогулку с миссис Донован. Она также намеревалась зайти в магазин, чтобы купить ноты. Я посоветовала ей погулять на свежем воздухе, поскольку день был хороший, и дала денег на ноты. После ее ухода я сама отправилась на прогулку. Стояла необыкновенно теплая для ноября мягкая осенняя погода.
— Сколько времени вы гуляли?
— Я вернулась домой без четверти пять. Вошла через парадную дверь. Около шести пришла мисс Шонеси. В это время я еще не волновалась по поводу отсутствия Риты, потому что с минуты на минуту ждала ее появления. Я приготовила ужин для нас троих: мисс Шонеси, Риты и для себя, накрыла на стол. Наконец мы с мисс Шонеси сели ужинать, размышляя, где же могла задержаться Рита, но пока еще не очень беспокоясь за нее.
— В том, что она не пришла на ужин и не позвонила, не было ничего необычного, верно? Так ведь случалось и раньше?
— Да, случалось. Она тихая, но... увлекающаяся. Если вдруг афиша у кинотеатра привлекала ее внимание, она могла тут же пройти в зал, даже не вспомнив, что кто-то в это время мог ее ждать.
— Похоже, она совершенно невнимательна к другим.
Алиса Вайнкуп натянуто улыбнулась, проявляя напряженную терпимость.
— Она была тихой и довольно странной девушкой, очень подверженной настроению. У нее определенно имелся комплекс неполноценности. Это подтверждает, например, отношение к моей дочери Кэтрин, кстати, она у меня — врач. Однако я отвлеклась. Около четверти седьмого я позвонила миссис Донован и поинтересовалась, не у нее ли Рита. Она ответила, что они расстались в три часа, но просила меня не беспокоиться.
— А вы беспокоились?
— Не очень. Около семи я попросила мисс Шонеси пойти в аптеку и купить мне лекарства. Примерно через час миссис Шонеси вернулась и была удивлена, что Рита до сих пор не пришла. С этого момента, должна признаться, я и начала беспокоиться о девочке.
— Расскажите о том, как вы обнаружили тело.
Она кивнула, взгляд ее стал неподвижным.
— Мы с мисс Шонеси сидели в библиотеке и о чем-то разговаривали. Затем, около половины девятого, она попросила меня дать ей что-нибудь от желудка, поэтому я и спустилась вниз, в процедурную, чтобы взять лекарства из шкафчика.
Подперев щеку пальцем, она задумалась.
— Я удивилась, сейчас припоминаю, что дверь в процедурный кабинет была закрыта. Обычно я оставляю ее открытой. Я повернула ручку двери, попыталась нащупать рукой выключатель.
— И вы увидели ее.
Алиса Вайнкуп содрогнулась, но это выглядело как-то наигранно.
— Не могу описать охвативших меня чувств, когда увидела Риту, лежавшую на смотровом столе... Не могу подыскать слова, чтобы выразить свои ощущения.
— Что же вы сделали?
— Я сразу поняла, что нужно немедленно что-то предпринять, поэтому позвонила своей дочери Кэтрин в окружной госпиталь. Сообщила, что Рита мертва. Дочь, разумеется, была потрясена. Я попросила Кэтрин позвонить в полицию и приехать ко мне. Когда она появилась, я попросила позвонить доктору Бергеру и мистеру Ахерну. И пока они не приехали, я не знала, что Кэтрин не звонила в полицию, о чем, как мне казалось, я просила ее. Тогда уже мистер Ахерн вызвал представителей власти.
Я кивнул:
— Хорошо. Все ясно, доктор. Теперь расскажите мне о вашем сыне и его жене.
— Что вы хотите знать?
— Их брак не был счастливым, не так ли?
Печальная улыбка появилась на ее морщинистом лице.
— Какое-то время они были счастливы. Кажется, в тысяча девятьсот двадцать девятом году Эрл сопровождал меня на конференцию медиков. На одном из концертов Рита играла на скрипке. Между ними завязалась переписка, а год спустя они поженились.
— И переехали жить к вам.
— Да. У Эрла не было работы в то время. Это позднее он занялся фотографией, поменяв несколько специальностей. Я действительно горжусь им... Когда они поженились, Рите исполнилось девятнадцать. Я отремонтировала и обставила новой мебелью несколько комнат на втором этаже для молодоженов. Эта рыжеволосая красавица была прекрасным ребенком, но Эрли у меня... он самый красивый мальчик.
— У Риты случались перепады настроения?
— Очень часто. К тому же она постоянно беспокоилась о своем здоровье. Может, именно по этой причине она и решила стать членом семьи Вайнкуп. Она считала, что может заболеть туберкулезом, хотя у нее не было никаких симптомов этой болезни. Особенно в последний месяц своей жизни она стала какой-то подавленной. Я советовала ей больше времени проводить на свежем воздухе, заняться физкультурой, спортом. Мы часто спорили с ней по этому поводу.
— Вы не убивали своей невестки? — задал я последний вопрос.
— Нет! Мистер Геллер, я врач, и вся моя жизнь посвящена лечению людей.
Я поднялся и сунул блокнот в карман.
— Что ж, спасибо, доктор Вайнкуп. Может быть, позже у меня появятся кое-какие вопросы к вам.
Она вновь одарила меня теплой дружеской улыбкой, исходящей от женщины, умеющей отлично контролировать свое поведение.
— Мне было приятно с вами побеседовать, и я ценю вашу помощь. Меня очень тревожит, как случившееся скажется на Эрле.
— Доктор Вайнкуп, при всем уважении к вам... меня больше беспокоит, что будет с вами, если вдруг мне не удастся найти настоящего убийцу.
Улыбка исчезла с ее лица, она понимающе кивнула, протянув руку для пожатия. Я покинул ее палату.
Из телефона-автомата, стоявшего в комнате для посетителей, я позвонил сержанту Луи Сапперстейну из Центральной штаб-квартиры в Лупе. Лу был моим начальником в свое время по делу о карманниках. Я попросил его узнать, кто из дежурных офицеров в Филморском отделении принял ночной звонок об убийстве в доме Вайнкупов.
— Это дело ведет Стиг, — ответил Лу.
Сорокапятилетний полицейский Сапперстейн, с хорошим нюхом и светлой головой, дружески посоветовал:
— Тебе не следует соваться в дела Стига. Ты ему не нравишься.
— О Боже, да ты великий детектив, если тебе это известно. Так ты можешь узнать имя дежурного офицера?
— Подожди пять минут.
Я назвал ему номер телефона-автомата, и вскоре Лу перезвонил.
— Офицер Рэймон Марч, назначенный в пятнадцатое подразделение.
Я взглянул на часы — они показывали пятый час.
— Сейчас он на дежурстве, — заметил я. — Сделай еще одно одолжение.
— Слушай, почему бы тебе не завести секретаршу?
— Ты на общественной службе, не так ли? Поэтому, будь добр, служи.
— Ну говори, что нужно?
— Свяжись с кем-нибудь в Филморе, кому доверяешь, чтобы попросили офицера Марча встретиться со мной у аптеки на углу Мэдисон и Кедзи. От шести до семи.
— Что ждет офицера Марча?
— Ужин.
— Почему бы и нет, — понимающе проговорил Лу.
Минут через пять он перезвонил и сообщил, что мою просьбу передадут.
Поймав такси, я очутился опять на Монро-стрит примерно в пятнадцать минут пятого.
Стемнело, и было прохладно.
Миссис Верна Донован проживала на втором этаже двухквартирного дома, в пяти минутах ходьбы от особняка Вайнкупов. Сквозь дверь просачивался запах тушеного мяса с капустой.
Я постучал.
Через некоторое время стройная, привлекательная женщина лет тридцати в цветастом платье и белом переднике широко распахнула дверь.
— О! — с удивлением воскликнула она.
У нее было овальное лицо, лучистые зоркие карие глаза, каштановые волосы, подстриженные, пожалуй, слишком по-юношески для ее возраста.
— Извините, не хотел испугать вас, мадам. Вы миссис Донован?
— Да.
Она смущенно улыбнулась: