не управлял своей волей. Внезапно тень метнулась в сторону огромного ворона и прикоснулась к его иссиня-черным перьям. Неожиданно для меня, женщина выступила вперёд, как бы прикрывая собою ворона, и гневно обратилась ко мне:
— Да как ты смеешь?! Как ты смеешь, пробовать подчинить себе Дух Великого Ворона? Ты забыл, кем он тебе приходится? — она растворилась в тумане, а после я почувствовал, как нежные перья птицы погладили меня по щеке.
Я резко проснулся и открыл веки.
В темноте я увидел, как двое крепких мужчин ходят с факелами в руках под мостом между спящими бродягами и кого-то ищут.
Третий и четвертый стояли у выходов из-под моста, с каждой из сторон.
Они не были похожими ни на головорезов Губы, ни на княжеских опричников или дружинников — служивых людей Жаботинских.
Они были одеты в черные сутаны, словно католические монахи.
Кого еще принесла нелегкая?
У меня мелькнула догадка, но отбросил эту мысль, как абсолютный бред. Доктор Сьерра вряд ли станет искать меня здесь. Он сам попал сюда совсем недавно и скорее всего еще не успел обустроиться. Неспящим здесь тоже делать нечего. Они не могли попасть сюда. Хотя люди с факелами внешне очень напоминали бойцов клана Девитта.
Думать было некогда. Похоже, что они пришли именно за мной. В этом случае, мне нужно было незаметно отползти и укрыться.
Я трезво оценил свои шансы. Дать бой им я не смогу.
Если они профессионалы, а выглядели они именно так, то двенадцатилетнему мальчику было бы чрезвычайно сложно справиться с ними.
Если бы это были опричники или бандиты, то сейчас отовсюду неслись бы проклятия и недовольное ворчание.
Но ни один из бродяг не рискнул даже пискнуть, настолько грозно и подавляюще выглядели ночные пришельцы.
С двумя я может быть и схлестнулся бы, но не имея магической силы разумнее было свалить.
Я аккуратно осмотрелся и увидел, что мой единственный путь к спасению лежит через воды Москвы-реки.
Да, сейчас холодно. Да, я не знаю умеет ли мое тело плавать. Да, это очень рискованно. Возможно. Но я готов был рискнуть.
Конечно, четыре пары глаз профессиональных киллеров выискивали меня в темноте.
Но лучше попробовать, чем дожидаться пока меня схватят.
Выходит, что Ворон снова меня предупредил об опасности.
Если бы он хотел, чтобы меня схватили, то он бы не разбудил меня. Значит шансы свалить велики.
Я медленно потянулся, но вдруг почувствовал, как кто-то сзади, из-за спины положил мне руку на плечо и очень тихо прошептал:
— Лежи не двигайся, я сделаю так, что они тебя и меня не узнают. Ты главное молчи и ни слова не говори.
Я узнал голос Фимы Гагариной. Она читала какое-то заклинание. Я даже не понял, как она оказалась у меня за спиной.
Когда эти двое подошли к нам и приблизили факелы к нашим лицам. Я услышал Фимин изменённый голос.
Она говорила старческим хрипящим голосом, жутко окая.
— Чегой-то, надоть? Ходють всякие! Леший вас побери!
— Помолчи бабка, от греха подальше.
— Ты-то мне рот-то не затыкай. Не испугаешь. Пуганные мы. — огрызнулась Фима, той же интонацией
Киллеры внимательно разглядывали нас.
— Что ты пристал к бабушкам? — один из них присел на корточки прямо возле меня держа факел в правой руке, — с ними нужно вежливо.
Бабушкам? Она что нас замаскировала под старух?
— Доброго здоровья, бабоньки. Вы не видели тут мальца лет двенадцати? — он описал меня и мою одежду. Интуиция не обманула, они искали меня.
— Может и видали, — ответила за нас двоих Фима и вопросительно замолкла.
Тот, который сидел на корточках передо мной, обернулся к своему спутнику. Ему достали из кошеля четвертину копейки.
Он протянул ее Фиме, но не отдал, зажав ее крепко большим и указательным пальцами, как бы намекая, что оплата зависит от ценности предоставляемой информации.
— Говори, — обратился он к ней, внимательно разглядывая мое лицо.
— Был тут отрок, такой, как ты глаголешь. Но полежал, поспал, подремал. Да и ушел с двумя бабами.
— Что за бабы? Кто такие?
— Пошто, знаю. Я ему мамка чтоль?
— Как одеты были?
— Четвертак гони, — я увидел грязную, старческую женскую руку с нестриженными ногтями, обмотанную в тряпки вместо варежек.
Человек на корточках протянул овальную монетку с буквицей Фиме, и, кивая на меня, спросил.
— А эта что молчит? — он придвинул огонь поближе, желая убедиться еще раз, что перед ним не мальчишка.
— Немая она. С детства. Сестрица моя, вон так вот всю жизнь хожу с ней.
Я что промычал для убедительности.
Это произвело впечатление на преследователя. Он смягчился и расслабился.
— Так, что за бабы были с пацаном?
Фима убедительно по-крестьянски описала несуществующих женщин.
Люди в черных сутанах остались довольны. Правда, они добросовестно обошли оставшихся бродяг, чтобы убедиться, что среди них не было разыскиваемого мальчика.
Когда они удалились я поймал на себе внимательный взгляд мужика, предлагавшего мне одеяло в аренду.
— Што уставился? — гаркнула на него Фима, — смотри ослепнешь…
Мужичонка спешно отвел глаза, но было видно, что он старается припомнить двух старух, которых тут до этого не было.
— Ты не можешь ему память стереть? — пошутил я так, чтобы никто не слышал.
Но она ответила так же тихо со всей серьезностью.
— Нельзя. За нами могут следить издалека, — я отметил про себя ее осторожность, — больше никакой магии, пока мы не отойдем на безопасное расстояние.
— Дай мне твой ночной «заработок», — я протянул ей свою ладонь.
Она недоуменно посмотрела на меня, но вложила в нее овал, который успел почернеть.
Я подошел к мужику, что-то промычал и отдал ему монету. Серебро имеет магические свойства и считается лунным металлом.
Черненое серебро служило оберегом, помогало владельцу скрыть свою личность, обезопасить себя от сглаза.
Мужик обрадовался подарку, заулыбался и порывшись в своей котомке, нашел почти целый сухарь. Он был яркого янтарного цвета, я бы даже сказал цвета спелой пшеницы, и ароматно пах ванилью.
Он протянул его мне в знак благодарности. Я принял и убрал гостинец
Я трижды поклонился ему, и мы с Фимой засобирались.
Мужик демонстративно отвернулся, всем своим видом показывая, что ему нет никакого дела до нас.
Мы молча выждали примерно час, после чего я тихонько сходил на разведку.
Киллеров нигде не было видно.
Жаль, что мой радар не работал. Он бы сейчас очень помог.
Я внимательно и въедливо осмотрел близлежащие здания, чердаки, слуховые окна и доступные укрытия.
Было ранее утро, судя по всему — часа четыре. Мы тихонько покинули место моего ночного приюта и убедившись, что за