ему медленно, глядя прямо в глаза, — матушку нашу тебе не видать. Но боярином я тебя сделаю. Получишь ты свое боярство. Твое слово — кремень. Моё — сталь.
Это прозвучало очень дерзко и вызывающе.
Он придвинулся и буквально навис надо мной. А потом расхохотался противным басом. Из его пасти до меня донеслось вонючее дыхание, и я поморщился.
— Вы видели? — он указывал в меня пальцам своим головорезам, — вот это мужичок! Вот это характер. Помяните мое слово. Он будет тут важной птицей. Делами будет заправлять.
Остальные мужики тоже засмеялись, вторя своего главарю. Они смеялись до тех пор, пока Губа снова неожиданно вернул себе серьезный тон.
— Если выполнит все свои обещания без косяков…, — он замолчал и сверкнул пустыми черными зрачками, в которых я не увидел ничего кроме жестокой злобы, — Не принесешь денег, Петю твоего буду по кусочкам присылать в монастырь к тебе.
Родственничек, конечно, мне обгадил всю малину.
Проиграть все деньги и имущество отца, подставить мать, младшего брата.
Затем выведать откуда-то о миловании княжеских даров, снова проиграть новое поместье.
Хорошо, что он не знал, сколько денег у меня в сундуке. Надо быть тупым ублюдком чтобы творить такую дичь.
Скорее всего Петя унижался перед Жаботинскими и от них узнал о дарах.
Ладно. Я потом с ним разберусь. Теперь мне нужно было подготовиться к дуэли.
Я намеренно оттягивал выплату Ваське — губе. Хотел убедиться, что моя семья будет в безопасности после дуэли. Но теперь я поменял планы.
Жаботинские не успокоятся. Я планировал с организовать новый бизнес, подчинить себе ресурсы Жаботинских и навсегда вывести этот род из высшей лиги.
Я уже успел навести о них справки. До того момента, как умер отец Ильи Воронова. Они вообщем-то были никем. Промышляли где-то внизу социальной боярской иерархии.
Мой отец был связан дружескими отношениями с Морозовыми, которые попросили похлопотать за их старшего сына. За Федора.
Однажды отец оказал неоценимую услугу Князю, но выставил в лучшем свете Жаботинских вместо себя. Он рассказал, что ключевую роль в деле сыграл старший сын Жаботинского. За что тот был жалован парчовым кафтаном и содержанием.
Они были всем обязаны отцу. Но как только случилась беда с нашим родом, они поспешили отплатить черной неблагодарностью.
Обманом получили нашу недвижимость и имущество. Разорили матушку, доверявшую им по неопытности.
Поправив свое положение за наш счет, глава рода Жаботинских со всей своей родней отвернулся от нас. А старший брат Федор во всю пользовался тягой к азарту и скудоумием Петра.
Я решил, что этого так не оставлю и восстановлю справедливость.
Я возвращался в училище затемно. Метров за триста у обители, перед монастырскими воротами царило какое-то оживление.
Через ворота выносили имущество. Внутрь верхом заезжали стрельцы с пиками. Неужели еще одно нападение? Опять открыли портал? Не похоже на то.
Я решил возвращаться тем же путем, что и выскочил утром. Попадаться на глаза монахам на воротах не стоило.
Отвечать на расспросы, где я был и как попал наружу, совершено не хотелось.
Я обошел здание, улучшил момент, когда рядом не было прохожих и ловко взобрался на крепостную стену.
Все-таки легкое тело мальчика имело свои преимущества.
Оказавшись внутри, я мелкими перебежками в тени добрался до своей кельи.
Меня ждал взволнованный Иван
— Беда. Великий Князь заточил Авву острог. Поговаривают будто его в ссылку на Соловки отправляет, а может быть и того хуже.
— Хуже? — я переспросил, не понимая, что имеет ввиду мой друг.
Но он не ответил и отвел взгляд. Не может быть. Гнев Князя обрушился на Авву ни за что?
— Что за ерунда? Они там должны разобраться и отпустить Авву.
Иван посмотрел на меня, думая стоит ли мне знать правду, и видимо, решив, что все-таки стоит, сказал:
— У нас будет новый наставник.
— Как новый наставник?
— Да. Вот так. Коня отобрали, вещи и книги отобрали. И за тобой приходили. Искали тебя.
— Зачем?
— Чтобы ты отказные на Великокняжескую милость подписал, смотри, — он указал в окошко.
В дальнем конце монастырского двора я увидел, как четверо стрельцов грузят огромный сундук с моим серебром на телегу.
Погрузкой руководил старший из братьев Жаботинских.
Телега с серебром сопровождении стрельцов выехала за пределы монастыря.
Так. Сегодняшний день не переставал удивлять меня сюрпризами.
Теперь мне нужно было в течение трёх дней где-то раздобыть сто тысяч рублей для того чтобы оставить нашему роду имение Вороново.
Не то чтобы я недооценил Жаботинских, но я не ожидал что они будут способны на такую низкую подлость по отношению к Протопопу Аввакуму.
Мне до сих пор не верилось, что они настучали на наставника и он не смог найти аргументов в свою защиту перед Великим Князем.
Я уже не сомневался, что старший Жаботинский старший пошёл бы на всё, чтобы помешать моему взлёту и возрождению рода Вороновых.
Причина была во мне. Они с братом, а, возможно, и со старшими мужчинами рода Жаботинских во главе с отцом, видели во мне сильного конкурента.
Дерзкого и умелого мальчишку, который указал бы им на их реальное место в этом мире.
— Они искали меня, чтобы подписать отказ или чтобы забрать мой кафтан? — спросил я у Ивана
— Про кафтан ничего не говорили. Увидели, что тебя тут нет и ушли.
Значит искали меня.
Я еще раз посмотрел в окошко во двор.
Жаботинский старший что-то выговаривал двум иеромонахам. Те опустив головы, послушно кивали.
Было видно, что он испытывает к ним презрение.
Он тыкнул указательным пальцем пару раз в сторону нашей кельи.
Федор Жаботинский вел себя так, будто чувствовал себя хозяином жизни. Ну ничего. Ничему жизнь этих дураков не учит.
Они не знают, главную ошибку в политике. Они наивно полагали, что им все сойдет с рук. Они не догадывались, что набирающие вес бояре в первую очередь убирают неудобных, а потом история быстро убирает самих убиральщиков.
И тут меня кольнула неприятная догадка.
Младший Жаботинский провоцировал конфликт среди учеников не из вредности. Он делал это специально.
И портал открывал потому, что его старший брат так научил.
Я-вообщем-то случайно помешал. Они не рассчитали, что мы с вороном придем Авве на помощь.
Выходит, они заранее готовили компромат на Авву, чтобы сместить его. Портал, вайты и гибель нескольких учеников потом послужили бы базой для обвинений.
— Кто, говоришь, будет новым наставником?
— Ну как кто? Боярин Федор Жаботинский, — Иван подошел ко мне и кивнул в сторону тройки во дворе, — он выпускник училища и боевой маг с заслугами.
Я так