это? Что ж он такого сотворил-то?
Интересно, может, это он – трус?
Да ведь за трусость-то в богатыри не принимают – только за подвиг великий…
Волкодлаков меньше не становилось, и наступали они со всех сторон. Впрочем, в селе, откуда приходила одна из весточек, богатырей о том и предупреждали. И отчего-то не было у царевны сейчас ни страха, ни сомнения самомалейшего, что – справятся, поизведут они эту нежить проклятущую. Для того и прибыли. Для того и есть они, богатыри, чтобы людей от всякого зла хранить.
А был один только пенный, веселый удалой порыв. А еще отчего-то Алька вдруг обнаружила, что вот так, в бою, когда каждое движение должно быть выверено, а каждый шаг может обернуться победой или смертью, – ей и думается лучше. Мысли стали ясными и звонкими, будто повымело из них все лишнее, пустое.
Так чего же Светик может в своем подвиге стыдиться? Али… стесняться?
А и полно, разве мог бы Савелий ученика своего трусом назвать? Тот Савелий, что и для Альки, ученицы непутевой, всегда добрые слова находил, всегда знал, чем утешить, как на новые свершения вдохновить, как заставить выше головы подпрыгнуть?
Вжух! Противный хлюпающий звук – и новая ощеренная голова катится по траве. И долю мгновения Алька неверяще смотрит на свои же руки, крепко, до белых костяшек, сжимающие меч. Это – она сотворила?
Ох, нет. Это Олешек успел.
Да, впрочем, не до того сейчас. Меч в одну руку, замах – и вонзить его по самую рукоять в пасть уже прыгнувшей новой твари. Эта-то уж точно ее, царевнина.
– На дерево, дура!
Обидеться бы… да что за глупость? И впрямь – дура.
Вон, Акмаль на ветке уже сидит. Да и Анжей тоже. И не из трусости уж точно.
…Стрелы на нежить заранее заготовили, из Ратмировых запасов – заговоренные, посеребренные. Потом собрать надо будет.
Но это после. Сначала – работу надо сделать. А она, Алька, чем занимается? Да глупостями. Вон, сильные мечники – Михайла, Савелий, Светик, Олешек – втрое быстрее нее клинками орудуют. А лучники с деревьев тварей отстреливают еще на подступах.
Вот тебе и мысли ясные.
В два шага разбежавшись, Алька ухватилась за низкую толстую ветку ближайшего дерева, подтянулась – может, и не так легко и красиво, как Акмаль, а все справилась – и взлетела вверх. Еще парой веток выше – чтобы клацающие зубы у самых ног не отвлекали, целиться не мешали – усесться понадежнее и вытянуть из-за плеча любимый арбалет. Ну вот… теперь ни одна тварь не уйдет!
…Ученика – не мог. А кого – мог бы?
Кого – из братьев, за каждого из которых Савелий всякому бы сам глотку перегрыз?
Да ведь, выходит, что и… никого.
Алька едва не рассмеялась. Это ведь так просто было с самого начала!
Кого мог Савелий трусом назвать?
– Савелий! – крикнула весело, зная, что не станет оглядываться на нее богатырь. Да и к чему ему оглядываться, когда он с Михайлой спиной к спине стоит? Главное, чтоб слышал. Да и отвечал! – А ведь ты трус!
Не увидела – то ли почуяла, то ли додумала, как дернулся в кривой усмешке уголок рта Савелия.
Стало быть, на ночь нынче будет Альке новая история. А пока… вон сколько целей еще скалятся!
*
Академический совет собирался долго. Ничего удивительного, учитывая весьма почтенные годы большинства его членов.
Собственно говоря, посланцу от правительницы Тридевятого вовсе не нужен был ученый совет в полном составе – его интересовал только Совет магов. Однако глава академии, самый почтенный и самый белобородый из всех присутствующих, рассудил по-своему.
Добиться аудиенции ректора оказалось не так-то просто – особенно для колдуна-недоучки. По сути – мага вне закона. Даже если он – официальный посланец от правительницы дружественной страны. Совершать подвиги на поле боя порой куда легче, чем пробиться через заслон из секретарей и заместителей. Увы, приказ Наины Гавриловны Ратмир нарушить никак не мог. Оставалось только сделать невозможное. Вот и сделал.
Теперь благообразные старцы и строгие дамы не менее преклонных лет разглядывали его – кто с интересом, кто как на докуку пустую. А кто-то явно желал бы вернуться в собственные лаборатории или аудитории – то ли эксперимент завершить, то ли лекцию дочитать, то ли выспаться наконец.
– Итак, присутствующий здесь молодой человек прибыл из Тридевятого царства… – слегка дребезжащим голосом начал ректор.
Ратмир слушал вполуха, разглядывая лица вокруг. Да почти никто и не изменился здесь, кажется. Разве что бороды еще длиннее отросли.
Маги сидят на отдельной трибуне. И вот среди них есть и сравнительно молодые лица – по полвека, не более. Впрочем, таких немного. И маги, конечно, все, как один, признали беглого ученика. Ученика-предателя, на которого возлагали столько надежд. Его учителя, любимые и ненавистные, строгие и снисходительные. Те, на кого он так стремился стать похожим. И на всех до единого лицах застыло неодобрение.
Напрасно Наина Гавриловна выбрала его в посланцы. Ох напрасно…
– Юноша утверждает, что на Тридевятое царство готовится нападение, в связи с чем правительница Наина Гавриловна требует от участников международного договора выполнения союзнических обязательств, а также призывает…
– Какое отношение это имеет к академии? – первый недовольный голос подала невысокая дама со строгим седым пучком на голове, одетая в болотно-зеленую хламиду. – Пусть отправляется к градоначальнику.
Аудитория согласно загудела.
Кто же она? Кажется, декан какого-то из естественнонаучных факультетов… Или нет? Ах да – факультета управления государством. Законница. Впрочем, какая разница?
Это было ожидаемо.
Испокон веков так сложилось, что именно Республика Однажды, единственная республика на весь белый свет, была местом заключения всех межгосударственных договоренностей. Именно здесь располагался и международный суд, где решались споры между странами. Хотя сердцем Однажды всегда была Международная академия.
Собственно, республика и состояла-то всего из одного города, нескольких прижавшихся к нему поселков, да еще академического городка. И именно градоначальник Города-у-Моря был здесь верховной властью. Вполне логично, что ему и следовало направлять требования и просьбы по выполнению международных договоров. Конечно, голубя с депешей от правительницы к нему и отправили, как и к прочим главам государств.
Вот только крохотная Республика Однажды вряд ли могла предоставить хоть сколько-то серьезную военную помощь.
Главным достоянием этой страны всегда были ученые и маги. Лучшие маги со всего континента, что только здесь и могли сделать академическую карьеру, и именно здесь у них были лучшие условия для исследований. Ратмир и сам когда-то надеялся остаться…
Академия была своего рода государством в государстве. Всегда