— Прошу…
Палочка, которую откуда-то из рукава достала Элли, больше походила на толстую кривую ветку, разве что полированную. На половину длины она состояла из рукояти, обтянутой покрытой тиснёными рунами светлой кожей — достаточно большой сразу для двух детских ладоней. Да и цвет был необычный, напоминал желтоватый мрамор с тёмно-коричневыми разводами.
Олливандер осторожно взял её обеими руками и, перехватив в левую руку, с какой-то непонятной нежностью провёл по палочке пальцами.
— Невероятно тяжёлая работа, — даже тише, чем до этого, произнёс он. — Трёхсотлетняя каменная берёза… А сердцевина?
— Шерсть с загривка куланнского пса.
— Очень, очень мощная палочка, но и требовательная… — старый мастер вернул палочку владелице.
— Да, я пока с трудом ею пользуюсь, — Элли привычным движением спрятала её обратно. — Третья владелица, после Ливлагасса и Скальдии.
— Да, да… — задумчиво протянул мистер Олливандер, не сводя с Элли испытующего взгляда. — Скальдия Преддек был мастером, это бесспорно. Ладно, а теперь вы, мисс. Дайте мне подумать…
Он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями.
— Какой рукой вы берете палочку?
— Я?.. — задумалась Эрин. — Я правша, наверное, правой, так?
— Как удобнее, мисс. Вытяните руку.
Старичок начал измерять правую руку мисс Киттлер. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, колена до подмышки, зачем-то ещё измерил и окружность головы….
— Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мисс, — пояснял Олливандер, проводя свои измерения. — Это может быть волос единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая наша палочка индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будет пользоваться чужой палочкой…
И оба они в этот момент посмотрели на Элли.
— Кхм… Да, палочки передающиеся в роду от одного волшебника другому, это другой случай. Но фирма «Олливандер», как и любая другая во всём мире, изготавливает на продажу лишь индивидуальные палочки. Наследственные, назовём их так, могут быть переданы лишь прямым потомкам. Хотя, иногда и другой близкий родственник может раскрыть её потенциал, но такие случаи весьма редки…
Эрин внезапно поняла, что линейка уже давно измеряет её самостоятельно, а мистер Олливандер отошёл к полкам и снимает с несколько коробочек.
— Достаточно, — сказал он, возвращаясь, и линейка упала на пол. — Для начала попробуем эту. Граб и сердечная жила дракона, жёсткая. Десять с половиной дюймов. Очень красивая. Возьмите её и взмахните.
Эрин взяла палочку, встала в некоторое подобие стойки и взмахнула, но мистер Олливандер практически тут же забрал палочку обратно.
— Возьмём следующую. Ива и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлёсткая. Пробуйте.
Не успела девочка поднять палочку, как та оказалась в руках мистера Олливандера.
— Акация и волос единорога, двенадцать дюймов. Очень гибкая…
Результат не изменился.
— Нет, нет… Эбен и волос единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая.
Эрин показалось, что она почувствовала какое-то тепло в пальцах, но старик забрал и эту палочку.
— Огненный эбен? — вдруг спросила Элли, не сводившая с подруги глаз.
— О, Вы заметили? — Олливандер вдруг расплылся в улыбке. — Не думаю, но давайте попробуем! Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно… а кстати… действительно, почему бы и нет? Так, где она здесь была? Вот — огненный эбен и язык дракона. Эксперимент, но…
Эта палочка тоже показалась Эрин теплее остальных. Однако Олливандер забраковал и её.
— А вы необычный клиент, мисс Киттлер, не так ли? Хммм… Подождите немного.
Мастер исчез где-то в глубине лавки. Вернулся он минут через десять, тщетно протирая от въевшейся пыли старый деревянный футляр.
— Знаете, обычно я не предлагаю старые работы… Всё же, попробуйте. Джерейнт Олливандер, мой предок, предпочитал кипарис, любил говорить, что их владельцам уготовано окончить жизнь в зените славы, но работал не только с ним…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Эрин сделала пробный выпад… и почувствовала, как её руку окутало теплом. От палочки в воздухе побежали будто бы струйки белого дыма или тумана, складывающиеся в непонятные знаки. Самым странным было то, что казалось, ещё мгновенье, ещё капелька концентрации — и загадочные символы сложатся в понятные буквы, открывающие самые чудесные загадки мироздания.
Олливандер выглядел счастливым. Золотисто-медовая палочка со светло-зелёными прожилками, пролежавшая на полке несколько столетий, наконец нашла свою хозяйку.
— Лунный эбен и грива кельпи. Похоже, вы будете уникумом в Хогвартсе, мисс Киттлер — как и мисс Преддек. Другой палочки с такой сердцевиной сейчас уже не найти.
— Почему? — спросила Эрин, не отводя взгляда от Её. Собственной. Волшебной! Палочки!!!
— На ранних этапах моей работы, когда я видел, как мой отец боролся с нестандартными сердцевинами для палочек, я поставил себе цель. Найти самые лучшие сердцевины и работать только с ними, когда придет моё время продолжить семейное дело. И я это сделал. После долгих экспериментов и исследований, я пришел к выводу, что только три субстанции дают в результате палочки того качества, которому я счастлив дать прославленное имя Олливандеров: волос единорога, сердечная жила дракона и перо феникса. Я уже говорил это, да. Не сочтите за хвастовство, но это — мой вклад в дело Олливандеров и предмет моей личной гордости.
Старик вздохнул.
— Но не думайте, что ваша хуже. Не волшебник выбирает палочку, а палочка — волшебника. И именно вас выбрала эта. Лунный эбен подходит лишь тем волшебникам и ведьмам, кто не боится быть самим собой — и кто останется собой несмотря на любые разочарования или удары судьбы…
Эрин поёжилась. Мистер Олливандер ей не понравился — а ещё больше не понравились его намёки.
— Один кнат, — старик увидел, как Снейп потянулся к кошельку. — Я не могу отдать её бесплатно, но это была последняя из так и не проданных палочек Джерейнта, а перед кончиной он завещал найти хозяев всем своим работам. Шесть поколений Олливандеров пытались исполнить его последнюю волю — тяжёлый груз, знаете ли…
И мистер Олливандер с поклонами проводил посетителей до двери.
После этого дети в сопровождении закончивших свои дела отцов распрощались с профессором Снейпом (чему тот был явно рад) и зашли за учебниками в уже упомянутый Теодором «Флориш и Блоттс».
Эрин ни разу в жизни не видела столько книг. Тома стояли на полках, занимая все пространство магазина от пола до потолка. Гигантские фолианты в кожаных переплетах, каждый весом в десятки фунтов соседствовали с книжками размером с почтовую марку на папиросной бумаге; бумажные обложки тонких брошюрок лежали рядом с книгами, страницы которых были выделаны из шёлка; на полках встречались книги, казалось, на всех языках мира и даже больше. Были и книги сплошь из пустых страниц. Эрин слышала про такое от тёти — определённые вещи разрешалось читать только совершеннолетним ведьмам.
И тётя наверняка знала, как обойти такое заклинание. Оставшийся до школы месяц мисс Киттлер планировала потратить на изучение этого способа.
Глава 8. Тайная магия давних времён
Дорога от станции до поместья Преддеков заняла у Эйлин Снейп чуть больше двух часов — и её это более чем устраивало. Ведьма не торопясь прогулялась по залитым августовским солнцем мощёным улочкам прибрежного городка, в котором было не протолкнуться от туристов. Не протолкнуться, разумеется, по местным меркам — с точки зрения жителя Лондона, например, в Сент-Айвзе царили духота и спокойствие. Даже плимутские сонные мухи не сочли бы этот курорт оживлённым, разве что немного шумным и то, исключительно около пляжа Портминстер, что рядом с железной дорогой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})