Эйлин остановилась, зажгла сигарету и повертела в руках погасшую спичку.
— Прости, — сказала ведьма. — Ты сама спросила.
Когда-то у неё был живой ум, но уже лет десять он находился в полнейшем смятении. Вряд ли дочь Принцев рассуждала схожим образом сорок лет назад, выходя замуж за маггла в нарушение традиций.
— Я боялась, что дядя — после смерти отца и брата в сорок четвёртом он стал главой рода — проклянёт меня. И очень тщательно подготовилась к этому. Предусмотрела каждую возможность!
Она нервно переломила спичку.
— А его целью стал Тобиас. И я убила свою жизнь на безуспешные попытки изменить это. Хотя надо было забыть и сосредоточиться на сыне.
Миссис Снейп посмотрела в окно. Поскольку прямого маршрута необходимо было бы ждать около трёх часов, ведьмы сели в состав до Плимута, где им предстояло пересесть на поезд в Сент-Айвз.
За окном бежали унылые домики Южной Англии, выглядевшие на удивление живописно в лучах необычно яркого для зимы солнца.
— Кстати, всё хотела спросить! Северус упоминал про твой любимый мушкет, с которым ты не любишь расставаться. Я слышала, вы в Новом Свете любите маггловские игрушки времён пуритан и «Мейфлауэра». Но зачем он тебе здесь, в Англии?
— Для охоты.
— И на кого же? Для зайцев и лис у него слишком большой калибр. Не смотри так — я почти всю жизнь прожила в маггловском городе и даже смотрела кино!
— На других зверей с тонкой шкурой. По большей части.
Обе ведьмы — и молодая, и старая — почти одновременно захихикали.
— Мой сын, — Эйлин задумалась, — может счесть это неправильным. Подкупом или попытками манипулировать. Он уже сталкивался с такими вещами и, полагаю, продолжает сталкиваться. Последние семь лет, когда я стала видеться с колдомедиками больше, чем с ним, мы почти перестали разговаривать всерьёз. Я плохо знаю, чем он живёт, что его тревожит. Должна признать, мы никогда не были особенно близки с сыном, но я люблю его! Собственно, поэтому узнать, что он хоть иногда отдыхает с кем-то из приятелей, было большим облегчением.
Миссис Снейп докурила и, повинуясь короткому движению палочки, окурок исчез, вместе с образовавшейся на полу вагона кучкой пепла.
— Я беспокоюсь за него!
— Эйлин, в жизни есть только два настоящих повода для беспокойства — здорова ты или больна. И если ты здорова — волноваться не о чем.
— Рейчел, неужели моё состояние позволяет тебе считать меня здоровой?
— Что ж, если ты больна, есть два пути: к выздоровлению или же в мир иной. И если ты выздоровеешь — у тебя снова не будет оснований для волнения.
Миссис Снейп прищурилась, внимательно изучая Раггерги.
— Я не просто так покинула Мунго. Даже на самых сильных зельях я не протяну больше пары лет.
— Понятно. Но в случае смерти снова получается два варианта: отправишься в рай или же в ад. В раю всё будет прекрасно и у тебя не будет ни малейших причин для переживаний.
— Рай? Небеса не для меня, девочка! Слишком тяжёлый груз старых грехов.
— А когда ты всё-таки попадёшь в Преисподнюю, то мысли о проблемах отойдут на второй план. Всё оставшееся время мира уйдёт на общение со старыми друзьями и приятелями.
Старуха — хотя миссис Снейп только-только пошёл седьмой десяток, весело рассмеялась.
— Мне всегда импонировал этот ваш ирландский настрой! Как это называется — фрагабалла?
— Faugh a Ballagh. Прочь с дороги.
— Хороший девиз. И как, в жизни помогает?
— Я жила некоторое время в местах заметно хуже этого. Так что — да. Способствует.
— Это видно. А не боишься снова оказаться там же?
Раггерги улыбнулась.
— Меня это, разумеется, огорчит. Но — вряд ли остановит.
— Не сомневаюсь, — согласилась миссис Снейп. — Корнуольцы… Ты и эта мелкая, Алларг — слишком похожи. Обе прячетесь под масками. Разве что её личина — манерность и воспитание, а твоя — веселье и шутки.
— Ты так думаешь?
— О, хорошая маска всегда становится частью человека. Иначе бы тебе не верила так эта малышка из Кителеров. Поэтому я попрошу тебя — позаботься о Северусе. Он хороший человек, в глубине души. Где-то очень глубоко.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— О, нет-нет, я же говорила — ты не так поняла. Мы не пара! Просто приятели, если так можно сказать.
— Неважно, — Эйлин Снейп как-то вдруг осунулась. — Может быть, так даже лучше.
Оставшуюся дорогу они провели молча.
Глава 7. Визит в Косой переулок
Эрин проснулась рано. По тёплым лучам на лице она понимала, что уже рассвело, но не торопилась открывать глаза.
«Это всё сон», — твёрдо сказала она себе. — «Мне просто снится, что папа купит! Настоящую! Мою! Собственную! ВОЛШЕБНУЮ ПАЛОЧКУ!!!»
Внезапно раздался громкий стук.
«А вот и папа», — подумала Эрин с замиранием сердца. Но глаза не открыла. Девочка боялась, что обещание купить палочку всего лишь сон.
Тук. Тук. Тук.
— Хорошо, хорошо, встаю… — пробурчала Эрин.
Девочка села на кровати и зевнула. Толстое стёганое одеяло, на котором она спала, сползло на пол. Комнату заливал свет, на столике рядом с кроватью стояла кружка с горячим травяным чаем, а на подоконнике сидела сова с зажатым в клюве конвертом и стучала когтем в окно.
Счастье распирало Эрин изнутри, словно воздушный шар. Девочка подошла к окну и распахнула его. Сова влетела в комнату и кинула конверт прямо на смятую подушку. Затем мрачно прошлась по кровати до стула, на который Эрин вечером свалила всю одежду и начала деловито раскидывать её по полу.
— Ты офигела что ли?!
Эрин замахала руками, чтобы прогнать птицу, но та яростно зашипела и продолжила создавать беспорядок.
— Па-ап! — Эрин обулась в ботинки и постучала ногой в стенку. — Тут сова!
— Заплати ей, — посоветовал явно уже проснувшийся инспектор из соседней комнаты.
— Чего?!
— Мистер Преддек упоминал, что у магов совы доставляют почту только наложенным платежом.
— Чего-о-о?
— Дай ей денег. Семь кнатов должно хватить.
Эрин вытащила оказавшийся под грудой одежды рюкзак, достала кошелёк и отсчитала семь бронзовых монеток. Сова демонстративно вытянула лапу с привязанным кожаным мешочком для денег. А получив причитающуюся плату, смерила девочку презрительным взглядом и вылетела в открытое окно.
Письмо было от тёти Рейчел — она сообщала, что не сможет присоединиться к Киттлерам сегодня.
В дверь осторожно постучали.
— Эрин, собирайся! Нас уже наверняка ждут Элли и сэр Преддек. Надо зайти в банк, а потом пройтись по магазинам, купить всё для школы. А ты ещё даже не завтракала!
Эрин ещё повертела в руках волшебные монетки, которые ей вчера выдала тётя Рейчел. Они казались странными, почти игрушечными, но взрослые сказали, что скоро она научится их использовать и не обсчитываться.
Вчера утром Киттлеры впервые приехали в Лондон. То есть, на самом деле Эрин уже дважды была в столице — зимой, когда они ехали на поезде из Плимута в Коукворт и обратно. Но, если под «приездом» иметь в виду что-то большее, чем предыдущие двадцать минут, пока они добирались на метро от одного вокзала до другого, то Эрин в Лондоне оказалась впервые.
Эрин сразу поняла, почему старой миссис Снейп так хотелось погулять в Вестминстере. От вокзала они спустились к Кенсингтонским садам, прогулялись вдоль Лонг-Уотер до Серпентайн-бридж и дальше, вдоль одноимённого пруда, дошли до арки Веллингтона. На улице Пикадилли плотно пообедали в рокерском кафе, где больше всего Эрин поразили красные бархатные спинки у стульев — даже больше, чем бургер с тремя котлетами сразу. Затем по Конститьюшн-хилл Киттлеры направились к памятнику королевы Виктории, мимо Букингемского дворца. Вдоль озера парка Сент-Джеймс они добрались до Трафальгарской площади, откуда, уже несколько осоловевшая Эрин, переполненная впечатлениями, на плечах отца отправилась по Чаринг-кросс-роуд в сторону Сохо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Пришли, — произнёс Джерард, остановившись.. — «Дырявый котёл»! Рейчел сказала, нам сюда.