сказал Винстон.
Едва они оказались за дверью, как Винстон повернул направо и обогнул угол бытовки. Большой фургон Хассе с лишней запятой в названии фирмы был припаркован между бытовкой и оградой.
Винстон встал так, чтобы его не видно было из окна, и тихо распорядился:
— Сфотографируйте покрышки, мы их сравним с теми, что отпечатались на берегу. Не нравится мне, что камеры не подключены.
— Думаете, Хассе их нарочно отключил?
Винстон не ответил. Отвернувшись, он принялся изучать стоявший рядом мусорный контейнер.
Эспинг сжала губы. Она понимала ход мыслей Винстона, но он мог бы выражать их иначе. Он ей не начальник и не имеет права отдавать приказы.
Эспинг, с телефоном на изготовку, стала осторожно подкрадываться к фургону. В окно ей было видно Хассе — тот сидел, повернувшись к экрану.
Наклонившись, она сфотографировала ближайшее колесо. Обогнула фургон и запечатлела остальные три.
Она как раз закончила, когда у Электрохассе в бараке зазвонил телефон и послышалось неразборчивое бормотание — Хассе взял трубку. Эспинг инстинктивно подкралась ближе к окну.
— Да отстань ты, твою мать, — говорил Электрохассе. — Ты наворотил, а мне подчищать. Здесь легавые. Интересуются насчет камер.
Электрохассе внезапно крутнулся в компьютерном кресле к окну. Эспинг мигом пригнулась и прижалась к хлипкой стенке.
Кресло заскрипело: Хассе поднялся и, судя по звуку шагов, двинулся в глубь бытовки.
Последним, что удалось расслышать Эспинг, были слова:
— И не пытайся замазать меня своим дерьмом.
Глава 12
— Полиция уже едет. — Даниэлла Мудиг отложила телефон. — Сварю кофе. Как думаешь, полицейским нужны молоко и сахар или они пьют черный, как в телесериалах?
— Ты уверена, что нам не нужно позвонить адвокату? — встревоженно спросил ее муж. — Просто на всякий случай.
— В десятый раз говорю: Никлас, мы не в США, мы в Швеции. Когда мы уезжали с просмотра, Джесси была жива. Это все, что нам нужно сказать. Если мы позовем адвоката, полицейские решат, что нам есть что скрывать, и начнут вынюхивать. А нам этого совершенно не надо, правда?
Никлас кивнул, но было видно: жена его не убедила.
— Расслабься, — сказала Даниэлла. — Включи свой фирменный шарм и придерживайся того, о чем мы договорились. Через какой-нибудь час все закончится, и Джесси Андерсон со своей отвратительной виллой окажется просто неприятным воспоминанием.
Никлас вздохнул.
— Окей. Разумеется, ты права.
От Йислёвсстранда до усадьбы, где жили Никлас и Даниэлла Мудиги, было минут двадцать езды.
Эспинг держалась хмуро, и Винстон заподозрил, что его распоряжение сфотографировать колеса прозвучало бестактно. Пытаясь сгладить неловкость, Винстон завел светский разговор.
— Похоже, вы хорошо разбираетесь в компьютерах и технике, — начал он. Газета под ним зашелестела.
Эспинг тяжело вздохнула. Жесткий диск, над которым поработал Хассе, лежал у нее в кармане плаща, но она пока не рассказала Винстону, что ей удалось подслушать под окном барака.
— У меня отец инженер, — объяснила она. — Обожает разбирать вещи, чтобы понять, как они работают. А я унаследовала его любопытство.
— Ясно, — кивнул Винстон. — А мама?
— Мама врач, так что она в основном собирает запчасти заново, в единое целое.
Винстон издал короткое «х-хе», чем привел Эспинг в недоумение.
— Вы из-за любопытства решили служить в полиции? — спросил он.
Эспинг кивнула:
— Может быть. Или из-за своей страсти к справедливости. Защищать, помогать, стоять на страже закона и все такое прочее.
Лицо у Винстона стало заинтересованное, даже дружелюбное, и Эспинг не могла понять, нравится ей это или нет.
— Ну а вы? Вы всегда хотели быть полицейским? — спросила она, в основном из вежливости.
— Да, точнее… — Винстон снял с рукава пиджака несколько собачьих волос, которые пристали к такни, несмотря на импровизированный чехол. — В юности я хотел стать летчиком. Дед у меня был летчик-истребитель. Но я оказался слишком высоким.
— О? Да, тут уж ничего не поделаешь.
Винстон пожал плечами.
— Ну, летать — это в основном придерживаться бесконечных чек-листов, — заметил он не без грусти в голосе.
В первый раз со дня знакомства Эспинг показалось, что в Винстоне проявилось что-то человеческое. Она подумала, не пересказать ли ему содержание телефонного разговора Хассе, но решила все-таки подождать. Проявилось в Винстоне что-то человеческое или нет, но это ее расследование, и никаких мы в нем быть не может.
— Что мы знаем о супругах Мудиг? — Своим вопросом Винстон, сам того не зная, укрепил Эспинг в ее решении. — За исключением того, что он хоккеист, а она инфлюэнсер?
— Никлас родом из Даларны, а вот Даниэлла — уроженка этих мест, — начала Эспинг. — Выросла на умирающем хуторе где-то на отшибе, в северном углу района. Но несколько лет назад они купили ее родителям большую современную усадьбу с машинным парком и всем необходимым. Туда мы сейчас и направляемся.
Когда «Вольво» въехал во двор, Винстон подивился точности Эспинг в описаниях. Большие строения все до одного казались или новыми, или недавно окрашенными. Ворота одного из ангаров с техникой были открыты, и внутри Винстон разглядел несколько сельскохозяйственных машин, назначение которых оставалось для него загадкой.
Возле ангара стояли два внушительных трактора, коневозка и темный внедорожник. Над хозяйством висел слабый, но безошибочно опознаваемый запах навоза.
На подворье было два жилых дома, один из которых высился чуть поодаль и казался построенным не так давно. Перед домом стояла блестящая «Тесла».
— Машина Никласа, — пояснила, паркуясь, Эспинг. — Они, когда наезжают в Сконе, живут в гостевом домике. Если только это можно назвать гостевым домиком. Если хотите знать мое мнение, он больше похож на среднестатистическую виллу.
Когда они вылезли, Эспинг быстро осмотрела колеса «Теслы». Они оказались абсолютно гладкими и никак не могли оставить те отпечатки на песке, но Эспинг все равно их сфотографировала. Винстон одобрительно кивнул.
Даниэлла Мудиг открыла дверь прежде, чем они успели постучать, и пригласила их в просторную гостиную, где ждал Никлас. Здесь явно не обошлось без дизайнера интерьеров: гостиная была красивой, но абсолютно безликой. Ваза с цветами, чаши с фруктами, а мебель, на вид старинная, могла приехать сюда прямиком с фабрики. Даже фотографии на каминной полке казались специально отобранными, как будто их главной задачей было составить красивую композицию, а не напоминать о родных и близких.
За панорамным окном раскинулись луга, там-сям виднелись ряды плакучих ив.
— Присаживайтесь! — Никлас указал на кресла, между которыми стоял столик с кофейным подносом.
Никлас выглядел совершенно спокойным. Голубые глаза, белые ровные зубы, загар. Футболка и светлые льняные штаны, немного закатанные над босыми ногами.
Усилием воли Винстон сохранил невозмутимый вид. Кто же принимает гостей босиком?
— Итак, как долго вы знали Джесси Андерсон? — спросила Эспинг, включив в телефоне диктофон и убедившись, что все формальности