Оперативники расположились в креслах и на диване. Хозяин сел напротив.
– Давно я не общался с представителями органов, – признался Боровский. Голос его звучал хрипло, казалось, он говорит полушепотом.
– А раньше доводилось? – спросил Соловец.
Боровский вздохнул.
– Раньше – да, – произнес он. – К счастью, не часто.
– Виктор Михалыч, мы пришли к вам, потому что, по нашим сведениям, вы один из немногих коллекционеров в городе, к кому могут обратиться с предложением о покупке одной редкой монеты, – сказал Ларин.
– Почему именно ко мне? В городе десятки нумизматов.
– Дело в том, что монета, о которой идет речь, стоит слишком дорого.
Боровский едва заметно улыбнулся:
– Вы преувеличиваете мои возможности.
За открытыми окнами слышались детские голоса, в гостиной стучали настенные часы, хозяин, сидящий в кресле, невозмутимо смотрел на оперативников.
– Скажите, Виктор Михалыч, – обратился к нему Соловец, – вам не предлагали в последнее время приобрести динарий Александра Македонского?
– Обычно я не делюсь планами, связанными с нумизматикой, – ответил Боровский.
– Человек, в настоящее время владеющий этой монетой, подозревается в двух убийствах, – сказал Ларин.
– Понимаю, – кивнул нумизмат. Возникла пауза, после которой он снова заговорил. – Мне предложили купить динарий, – сказал Боровский.
Ларин показал фотографию Устинова.
– Этот?
– Да, этот самый молодой человек. Я сразу заподозрил его в криминале. Мне известны в городе все, кто всерьез интересуется нумизматикой, а о нем я ни разу не слышал.
– Когда он приходил к вам? – спросил Волков.
– Вчера вечером.
– Расскажите, пожалуйста, о вашей встрече, – попросил Соловец.
– Он без лишних предисловий предложил мне динарий и назвал требуемую сумму.
– Что потом?
– Потом я ответил, что готов заплатить половину.
В разговор вступил Дукалис:
– Виктор Михалыч, когда мы были в Эрмитаже в отделе нумизматики, музейный специалист сообщил нам, что подлинность динария можно установить только с помощью экспертизы.
– Совершенно верно.
– Почему вы не заподозрили, что вам предлагают подделку?
– Это закономерный вопрос, – сказал Боровский. – Но для меня динарий не просто монета. Я знаю его историю, которая прослеживается до семнадцатого века. Когда-то монета находилась в коллекции Людовика Четырнадцатого. Потом перекочевала ко двору испанского короля, откуда начался ее путь на Восток. Не буду утомлять вас рассказом о дальнейших перемещениях динария перед тем, как он оказался в коллекции Шувалова.
– Вы давно интересуетесь этой монетой? – спросил Соловец.
– Около тридцати лет. Мне достаточно было подержать динарий в руках несколько минут, чтобы определить его подлинность. Кроме того, вчерашний посетитель сказал, что динарий ему передал внук Шувалова, что подтвердило мою давнюю догадку о судьбе монеты.
– Значит, вы сказали продавцу, что готовы заплатить половину требуемой им суммы? – спросил Соловец.
– Да. В конце концов мы остановились на том, что я заплачу две трети, – ответил Боровский.
– Что было дальше?
– Дальше я сказал, что в настоящий момент не располагаю такой суммой и мне потребуется два дня, что бы ее собрать.
– Когда вы договорились встретиться?
– Он придет сюда завтра в семь часов вечера.
– У вас есть его телефон или адрес? – спросил Ларин.
– Нет.
Возникла пауза, во время которой милиционеры оценили создавшееся положение.
– Виктор Михалыч, – сказал Соловец, – вы можете оказать большую помощь следствию.
Боровский пожал плечами:
– Я к вашим услугам.
– Учитывая опасность, которую представляет преступник, – продолжил майор, – вы вправе отказаться.
– Что вы собираетесь предпринять? – спросил Боровский.
– Устроить завтра засаду в вашей квартире.
Хозяин апартаментов вздохнул:
– Ну что ж, устраивайте. Надеюсь, вы не попортите мне мебель во время перестрелки.
– Не волнуйтесь, – успокоил его Дукалис. – Вам нужно будет только его встретить, а дальше он и пикнуть не успеет.
Боровский с доверием посмотрел на плотную фигуру старшего лейтенанта.
– Завтра в пять часов мы будем у вас, – сказал Соловец. – Если он позвонит и вы перенесете встречу, сообщите, пожалуйста, по этому телефону. – Майор положил перед Боровским визитку.
– Хорошо, – сказал тот.
Попрощавшись с хозяином, оперативники вышли на залитую солнцем Пушкинскую улицу, где их ожидал «уазик» с шофером Витей.
– Куда? – спросил Витя, когда милиционеры расположились в машине.
– В «контору», – ответил Соловец.
Через двадцать минут офицеры прошли через вахту Двенадцатого отделения милиции, где, изнывая от духоты, сидел майор Чердынцев.
– Здорово, мужики, – обратился он к коллегам.
– Здравствуй, майор, – ответил за всех Ларин.
– Андрей, тут тебе какая-то девушка звонила, – сказал ему Чердынцев.
– Что за девушка?
– Вот. Я записал.
Чердынцев протянул Ларину записку. Это было послание от бывшей подруги Ларина Маши. Она просила позвонить ей на работу и оставила номер телефона.
– Спасибо, – сказал оперативник, положив записку в карман.
Офицеры направились в свой кабинет на второй этаж. Там, работая за компьютером, сидела Настя Абдулова.
– Привет, Настя, – сказал Соловец. – Чем занимаешься?
– Работаю над квартальным отчетом.
– Отвлекись от него.
– А что случилось?
– Есть важная информация. Нужно обсудить план завтрашней операции.
Все, кроме Ларина, сели вокруг стола.
– Георгич, начинайте без меня, – сказал Ларин. – Мне нужно сделать один звонок.
С этими словами оперативник направился к двери.
– Звони отсюда. – Соловец показал рукой на телефон.
– Это конфиденциально, – ответил Ларин.
Капитан вышел в соседний пустой кабинет и набрал рабочий номер Маши.
– Компания «Витязь», – раздалось в трубке.
Андрей узнал голос бывшей подруги.
– Привет, – сказал он. – Мне передали, что ты звонила.
– Привет, – ответила Маша. – Как твои дела?
Ларин был удивлен неожиданным звонком девушки.
– Идут потихоньку, – ответил он. – А как поживает журналист, пишущий на криминальные темы?
– Журналист влюбился в Аню.
– В какую Аню? – не сразу понял Ларин.
– В ту, которую я с тобой знакомила. Помнишь?
Оперативник вспомнил ресторан «Таможня» и вечер, проведенный под звуки джаза.
– Теперь вспомнил, – ответил Ларин. – Она отвечает ему взаимностью?
– В том-то и дело!
– Ты, наверное, ревнуешь?
– Видишь ли, у них все так серьезно, что даже неловко ревновать. Они собираются пожениться.
– Ну и дела… – произнес Андрей.
– А что у тебя нового? – спросила Маша.
– Готовлюсь к завтрашней операции.
– Какой операции?
– Захват вооруженного преступника.
– Ты весь день будешь этим заниматься?
– Нет, к вечеру рассчитываю освободиться.
– Давай посидим где-нибудь.
– Где?
– Может быть, выберемся за город, на залив? У меня есть служебная машина.
– Согласен. Только если ты не будешь превышать скорость.
Ларин знал, что его бывшая подруга неаккуратно водит машину, и каждый раз испытывал беспокойство, когда она находилась за рулем.
– Когда ты освободишься? – спросила Маша.
– Часов в семь.
– Тогда давай встретимся в половине восьмого на набережной около памятника.
Маша имела в виду памятник Крузенштерну, расположенный на набережной лейтенанта Шмидта. Когда отношения только завязывались, они назначали друг другу свидания возле фигуры мореплавателя, задумчиво глядевшего на несущийся по набережной поток машин.
– Договорились.
Офицер положил трубку и направился в соседний кабинет, где шло обсуждение плана завтрашней операции…
* * *
Вечером Ларин пешком дошел от отделения до памятника Крузенштерну и, встав возле него, вынул из пачки сигарету. Через десять минут после условленного срока рядом с оперативником притормозил автомобиль, за рулем которого сидела Маша. Ларин сел в машину.
– Как настроение? – спросила бывшая подруга.
– Завтра трудный день, – сказал Ларин.
– Тебе будет полезно подышать свежим воздухом.
С этими словами девушка нажала на педаль газа, и автомобиль полетел по вечернему городу. Через полчаса Маша и Ларин оказались на шоссе в районе Лахты, а еще через полчаса машина въехала в Комарове Маша притормозила возле кафе, расположенного на берегу Финского залива. Часть столиков стояла на улице перед пляжем. Догорал вечер буднего дня, вокруг было безлюдно.