Мать всегда обвиняла Ханну в том, что у нее слишком буйное воображение; возможно, в этом и было все дело. Ее наконец-то одолели зимние глюки. Это все игра ее сознания.
Но на следующий вечер он вернулся и вошел в ее комнату, словно в свою. Ханна ахнула, слишком напуганная, чтобы сказать хоть слово, а парень любезно поклонился ей, прежде чем исчезнуть. На следующую ночь Ханна не заснула. Она ждала.
Три часа ночи. Лампы вспыхнули. То ли Ханне это померещилось, то ли свет и вправду сделался ярче? Хлопнула дверь. На этот раз Ханна не спала и ожидала этого. Она увидела, как парень появился перед ее шкафом, просто возникнув из воздуха. Девушка моргнула, слыша звон крови в ушах и стараясь совладать с поднимающимся из глубины души страхом. Кем бы ни был этот парень… он не был человеком.
— Опять ты! — воскликнула она, стараясь держаться похрабрее.
Парень обернулся. Одет он был точно так же, как и в прошлую и позапрошлую ночи. Он улыбнулся, печально и тоскливо.
— Да.
— Ты кто? Что тебе надо? — спросила Ханна.
— Я?
На миг лицо парня сделалось озадаченным, а потом он вытянул шею. На этот раз Ханна более отчетливо разглядела рану у него под подбородком. Два точечных отверстия. Закрытых струпьями и… синих. У них был темный оттенок индиго, а не красновато-бурый, как вроде бы следовало.
— Думаю, ты можешь называть меня вампиром.
— Вампиром?
Ханна попятилась. Будь он призраком, это было бы другое дело. Тетя Ханны рассказала ей все о призраках — она сейчас переживала увлечение черной магией и спиритизмом. Призраков Ханна не боялась. Призрак не может навредить человеку, если только это не полтергейст. Призрак — это испарения, фантом или даже оптический обман.
Но вампир… На Шелтер-Айленде существовала легенда о семействе вампиров, терроризировавшем остров в давние времена. Чудовища-кровопийцы, бледные, не живые и не мертвые, холодные и влажные на ощупь, создания ночи, способные превращаться в нетопырей, крыс или что похуже. Девушка вздрогнула и оглядела комнату, прикидывая, насколько быстро сможет выпрыгнуть из постели и выскочить за дверь. Если выбрать подходящий момент, можно ли удрать от вампира?
— Не волнуйся, я не такой, — успокаивающе произнес парень, как будто прочитав ее мысли.
— Какой еще не такой?
— Ну, из тех, которые кусают людей без предупреждения. Вся эта чепуха про Дракулу. Рога у меня не растут, как у всяких дурацких вампиров из телика. — Парень пожал плечами. — Во-первых, мы не уроды.
Ханне захотелось рассмеяться, но она подумала, что это было бы грубо. Ее страх понемногу улегся.
— Что тебе здесь надо?
— Мы тут живем, — просто сказал он.
— Здесь никто не жил много лет до нас, — возразила Ханна. — Джон Картер — ну, смотритель, — он сказал, что тут всегда пусто.
Парень хмыкнул и пожал плечами. Он уселся в кресло напротив ее кровати, на другой стороне комнаты.
Ханна настороженно взглянула на него, размышляя, следовало ли позволять ему это. Может, он и вампир, но не выглядел холодным и склизким. Скорее, казался уставшим. Изможденным. Под глазами у него были темные круги. Он не походил на хладнокровного убийцу. Но откуда ей знать? Можно ли ему доверять? В конце концов, он уже дважды навещал ее. Если бы он хотел выпить ее кровь, так мог бы это сделать в любой момент. В нем было нечто такое… он был слишком мил, чтобы его бояться.
— А зачем ты это делаешь? — спросила Ханна, когда к ней вернулся дар речи.
— Ты имеешь в виду — зачем включаю свет? Девушка кивнула.
— А не знаю. Я долго не мог вообще ничего делать. Я спал у тебя в чулане, но ты меня не видела. Потом я понял, что могу включать и выключать свет, включать и выключать. Но это произошло только тогда, когда ты стала замечать, что я начал себя чувствовать хоть сколько-то самим собой.
— Чего тебе здесь надо?
Парень прикрыл глаза.
— Я кое от кого прячусь.
— От кого?
Он зажмурился сильнее, и лицо его исказила болезненная гримаса.
— Кое от кого скверного. От того, кто желает мне смерти… нет, хуже, чем смерти.
Его передернуло.
— Так раз ты вампир, разве ты не мертвый уже? — деловым тоном поинтересовалась Ханна. Она невольно расслабилась. Отчего она должна бояться его, когда очевидно, что он сам боится.
— На самом деле нет. Просто я живу очень долго. Очень-очень, — пробормотал парень. — Это мой дом. Я помню камин внизу. Я сам прикрепил там пластинку.
Ханна подумала, что он, должно быть, говорит о пыльной старой пластинке рядом с камином. Но та была такая древняя и грязная, что девушка никогда прежде толком не обращала на нее внимания.
— Кто за тобой гонится? — спросила Ханна.
— Это слож…
Но прежде чем парень успел договорить, что-то грохнуло в окно. Раздались глухие удары, как будто кто-то изо всех сил кидался на стекло.
Парень подскочил и на мгновение исчез. Снова он возник в дверном проеме, тяжело дыша.
— Что это? — дрожащим голосом спросила Ханна.
— То, о чем я говорил. Оно нашло меня, — резко ответил парень, словно бы собирался броситься наутек. Однако же остался стоять, где был, не сводя глаз с дрожащего стекла.
— Кто?
— Скверное… существо.
Ханна встала и выглянула в окно. Снаружи было темно и спокойно. На фоне заснеженного поля и замерзшей воды виднелись лишь голые силуэты деревьев. Луна заливала окрестности холодным голубым сиянием.
— Я ничего не ви… ой!
Девушка отшатнулась, словно ее ударили. Она что-то почувствовала. Ощутила некое присутствие. Увидела темно-красные глаза с серебряными зрачками, глядящие на нее из темноты. Оно парило за окном. Темный силуэт. Ханна чувствовала ярость этого существа, его неистовое желание. Оно жаждало попасть внутрь и насытиться.
— Ханна… Ханна…
Оно знало, как ее зовут.
— Впусти меня… впусти меня…
Его голос гипнотизировал. Девушка приблизилась к окну и начала поднимать защелку.
— Стой!
Ханна обернулась. Парень стоял на пороге, и лицо его было искажено страхом.
— Не надо, — попросил он. — Оно хочет, чтобы ты пригласила его внутрь. Пока ты держишь окно закрытым, оно не может войти. И я в безопасности.
— Но что это такое? — спросила Ханна, чувствуя, как сердце лихорадочно бьется в груди. Она отняла руку от окна, но не могла оторвать взгляд от него. За окном ничего не было видно, но Ханна по-прежнему ощущала присутствие существа. Оно было где-то рядом.
— Это тоже вампир. Вроде меня, но другой. Он… сумасшедший, — ответил парень. — Он поедает себе подобных.
— Вампир, который охотится на вампиров?