рабское существование отдавая долги большую часть, которых не брал. Про таких, наверно, и говорят: умер в двадцать, а похоронен был в семьдесят.
К чему теперь все эти мысли? Зачем добиваться? Мечтать? Дышать? Когда вокруг только серость, которой нет конца.
Марк был прав если Бог и есть, то ему плевать на людей. И если жизнь – подарок, то я его возвращаю», – подумал он, и злая ухмылка скривила лицо.
– Молодой человек… – услышал он за спиной добродушный голос, но продолжил смотреть вниз, не обращая внимания на незнакомца появившегося словно ниоткуда.
– По Вашим глазам я вижу, что Вы для себя все уже решили, поэтому не буду Вас отговаривать. Можно задать Вам всего лишь один вопрос?
Лука не смотрел на него и в ответ слегка пожал плечами.
– У Вас есть деньги? – продолжил неизвестный.
Лука подумал, что к нему прицепился один из бездомных алкоголиков, которых было не мало, в том районе. Но когда стал внимательней рассматривать незнакомца, то не приметил ни багрового лица, ни грязной или рваной одежды. Рядом стоял седой старик с густой бородой. По лицу было трудно определить, сколько ему лет. Ростом он был на голову меньше Луки, жилистого телосложения. Одежда теплых тонов сидела на нем опрятно.
Все внимание Луки приковали глаза цвета неба, смотревшие с пониманием на него. Казалось, что они готовы были все простить. Умиротворенный тон голоса идеально гармонировал с его взглядом. Луке внушал доверие ласковый взгляд старика, и он кивнул ему в знак согласия.
– Думаю, Вам они больше не понадобятся, – предположил старик.
Лука достал из рюкзака коробочку Марка с накоплениями и неуверенно протянул старику.
– Вы меня не так поняли, – улыбнулся старик. – Здесь совсем рядом за поворотом начинается квартал бедноты. Люди там существуют в ужасной нищете. Ваши деньги могли бы им сильно пригодиться. Раздайте им, а потом заканчивайте свое дело.
Предложение старика показалось ему логичным, и он подчинился ему без споров. Но когда Лука приближался к повороту, на который указал старик, то находился в смущении. Его обижало, что прохожий проявил ледяное равнодушие к его жизни и даже не попытался отговорить.
Лука шел мимо пятиэтажных домов из красного кирпича. Вокруг бродило много безработных с испитыми лицами. Они слонялись поодиночке и собирались в кучки выпрашивая мелочи у прохожих. Лука не хотел отдавать им деньги Марка. Он подумывал отдать деньги его матери, но сразу же пришел к выводу, что она пропьет их, так же как и эти слоняющиеся по тротуару пьяньчуги.
Взор Луки устремился на женщину, передвигавшуюся быстрыми шагами к входу продуктового магазина. Она была одета в старые поношенные вещи, а при ходьбе тревожно оборачивалась по сторонам. Он захотел отдать все деньги ей как можно быстрее, чтобы вернуться и «закончить свое дело».
Следом за ней Лука вошел в магазин.
– Наверное, тоже забулдыга, – подумал он.
Но вопреки его ожиданиям вместо винно-водочного отдела женщина остановилась у стеллажей заставленных детским питанием. Пристально вглядываясь в ценники, она достала из кармана старого плаща мелочь. И сгорбившись, бережно пересчитывала монеты.
Приблизившись к ней, Лука увидел в ее глазах иступленное отчаяние. Сухое лицо женщины покрывали, словно выжженные горем морщины.
Пересчитывая мелочь, она тревожно оглядывалась по сторонам, точно боялась, что кто-то может отнять у нее деньги. По ее беспокойному поведению Лука догадался, что ее мелочи для покупки явно не хватает.
Ему было неловко предлагать ей деньги, так как раньше никогда этого не делал, но набравшись смелости, он подошел к ней ближе и достал из коробочки купюры.
– Может Вам добавить? – предложил, неуверенно Лука опустив пачку с деньгами ей на ладонь. – Это Вам, – решительно добавил он, пересиливая неловкость.
Он быстро развернулся и вышел из магазина, не обращая никакого внимания на ее реакцию. Покупатели, оказавшиеся невольными свидетелями этого события, с большим любопытством разглядывали Луку, проходившего мимо них к выходу. Женщина в непонимании случившегося, неподвижно стояла на месте и молча, смотрела ему в след.
Лука возвращался на мост с чувством выполненного долга. Случайно обернувшись назад, он увидел, что женщина бежит за ним, растирая слезы по лицу. Он остановился и пошел к ней навстречу.
– Благодетель! Спас! – разгорячено говорила она, целуя его руку, и Лука своей ладонью ощущал влажность от ее слез.
Изможденная фигура женщины вся дрожала.
– У меня две сиротки на руках. Племянники! Мать два года назад умерла, а отца посадили. Отдали мне на попеченье, а муж мой – антихрист, только пьет целыми днями, да последнее из дома тащит. В этом месяце все их пособие у меня украл и пропил. Никто уж и в долг не дает. Хоть с моста иди, прыгай! А тут Бог в помощь ангела послал. Всю неделю о помощи молила и такое чудо! – проговорила она дрожащим голосом.
От ее слез радости и приятного наплыва эмоций он сам чуть не заплакал.
Когда Лука уходил, она все стояла на месте и крестила воздух ему в след.
Лука был невообразимо горд поступком. За всю жизнь он никому не оказывал большой помощи и приятное ощущение, что он кому-то помог, переполняло его.
На время, уделив все свое внимание чужой боли, он совсем позабыл о своей. Внутри Луки что-то сдвинулось и заставило перестать упиваться собственной печалью. Ему как будто освободили горло от удавки и дали свободно дышать свежим воздухом.
«Скольким бы я мог помочь, – думалось ему. – Старик знал! Поэтому и не стал читать нотаций».
Благодарностью к старику приятно согревало сердце.
– «Нужно отблагодарить. Я должен сказать ему спасибо», – решил он и побежал на мост, испугавшись, что старик мог уйти в неизвестном направлении.
Его организм сильно ослаб, голова кружилась, и бежать удавалось с большим трудом. Ноги отяжелели и едва двигались. Но, несмотря на чувство измождения, по мере сил он продолжала переставлять их.
Часть вторая
I
К радости Луки старик неподвижно стоял на том же месте и смотрел вдаль. Он ждал Луку и, завидев его приближение, по-отечески улыбнулся ему.
Лука хотел так много всего сказать, но подойдя к старику, по непонятной причине оцепенел.
– Спасибо, – выдавил он через силу.
Старик устремил на него взгляд, наполненный сострадания и родительской нежности.
– Если бы Вас случайно здесь не оказалось, то я бы, наверное, уже был мертв.
– В вопросах жизни и смерти случайностей не бывает, – ответил спокойным тоном старик.
Лука вопросительно посмотрел на него.
– На все воля свыше, – пояснил он.
– Я больше не верю в волю свыше. Я уже ни во что не верю, – сказал Лука, и голос его задрожал на последних словах.
– Напрасно. Вера дает жизнь. Безверье – убивает.
– Напрасно люди обманывают сами себя, – ощетинился Лука.
– А еще напрасно люди отбрасывают чистое, и тянуться к грязи, – продолжал старик тем же спокойным голосом. – Вера поднимает душу над всеми невзгодами. Без нее человек опускается, становясь на уровень ниже животного заботящегося лишь о том, чтобы справить природные потребности и в этот момент к нему прилепляются все пороки в более изощренной форме. Ведь если клетка в организме откажется признавать остальную часть и посчитает, что сама является организмом, то неизбежно станет раковой. Без Бога нет и человека.
Представь, что прогуливаясь по лесу, ты случайно находишь часы. Ты видишь: как они ходят, их красивую форму, отлично продуманный и слаженный механизм. И вдруг тебе говорят, что они возникли сами по себе. Ты поверишь?
– Нет, конечно.
– Так человек в тысячу раз сложнее устроен, нежели часы.
– Если Бог и вправду есть, то почему все так убого? Почему вокруг столько страданий?
– Большинство наших страданий мы порождаем сами. Есть причина и следствие. Страдание – всегда следствие, причина же – мы, а не Бог. Ему не нужны наши страдания.
– А сколько за всю историю было несправедливости? Рабство! Болезни! Войны и большинство из-за того же Бога, – злился в исступлении Лука.
– Убивая и порабощая, друг друга,