Читать интересную книгу Завещение бессмертного - Санин Евгений

          - Вот сыр, мед, мясо с лепешкой, настой из трав, — перечислила она и попросила: — Только ты говори, говори мне о нем!..

      - Хорошо!— улыбнулся Эвбулид. — Но сначала скажи, который сегодня день?

             -Майские иды1, — ответила Домиция. — По-вашему: первый день Таргелиона.

10. Засада

И на следующую ночь, и в течение еще нескольких ночей, заменяя пустые миски на новые, наполненные мясом, фруктами, рыбой, овощами, приходила в эргастул Домиция.

Эвбулид заметно окреп, повеселел, мысли о скорой смерти оставили его.

Смеясь, он рассказывал Домиции о проделках эфебов, зачинщиком которых частенько оказывался неистощимый на веселые выдумки Фемистокл.

Римлянка слушала, как юноши проигрывали в кости последний хитон, отправляясь домой в одежде Амура, как заставляли почтенных афинян изображать из себя петухов, добиваясь, чтобы они кукарекали и махали руками, словно крыльями. Ужасалась. Потом сама рассказывала, как тяжело жилось другу Эвбулида в Сицилии.

Эвбулид вздыхал, жалел Фемистокла и, как мог, успокаивал Домицию.

На одиннадцатый день шаги послышались задолго до заката. Эвбулид обрадовано рванулся к двери, но тут же остановился.

Судя по звукам, шли два человека. И делали они это, совершенно не таясь.

     - Еще не завонял! — сказал грубый мужской голос, и другой, хриплый, равнодушно заметил:

-       Тем лучше. Все приятнее будет тащить его. Открывай!

-       Дверь пронзительно заскрипела, и Эвбулид зажмурился от ударившего в глаза яркого света.

            - Смотри! Живой... — раздался с порога удивленный голос.

            - Что же теперь нам делать?

            - Может, крюком по голове? А то, что скажем Филагру?

    - Что теперь он может посылать на работы еще одного раба! — усмехнулся Эвбулид, подслеповато глядя на двух рабов — могильщиков с длинными крючьями в руках, которыми они обычно оттаскивали тела умерших рабов на свалку за имением.

- Смотри — он еще разговаривает! — воскликнул долговязый раб с тупым лицом.

- И улыбается... — со страхом подтвердил его коренастый напарник.

    - Но человек не может жить целый месяц без воды!

            - И без пищи!..

            - Не иначе, как тут замешаны злые боги! — попятился долговязый.

- Скорее к Филагру, пусть сам с ним разбирается...

Дверь эргастула захлопнулась.

          - Эй, вы, куда?! — бросаясь к ней, закричал Эвбулид. — Вы что, жалкие трусы, собираетесь предать своего товарища по несчастью?!

          - Он еще и ругается! — донесся в ответ испуганный голос, и другой, срывающийся, заторопил: — Бежим...

Понимая, что Филагр, в отличие от забитых могильщиков, сразу догадается, что пленник жив не благодаря добрым или злым духам, Эвбулид весь остаток дня не находил себе места. Насколько раньше ожидал он прихода Домиции, настолько слезно молил теперь богов предупредить ее об опасности и помешать ей прийти сегодня.

Но римлянка по своему обыкновению появилась на дорожке сразу же после заката. Услышав ее легкие шаги, приближающиеся к зргастулу, Эвбулид прижался губами к тонким щелям в двери и зашептал:

      - Домиция! Стой... не подходи!

Но, должно быть, Домиция не услышала Эвбулида. Как ни в чем не бывало, она приближалась к двери. И тогда он, забыв про осторожность, громко крикнул:

      - Домиция! Уходи!

Шаги смолкли. Эвбулид прислушался к тишине за дверью. "Услышала!", — с облегчением подумал он и в ту же секунду раздался оглушительно громкий в чуткий ночной час голос Филагра:

      - А ну, стой!

Дверь распахнулась. Эвбулмд увидел управляющего в окружении трех дюжих надсмотрщиков и жавшихся друг к другу могильщиков.

Надсмотрщики запалили факелы и осветили стройную фигурку римлянки. В руках Домиции были миски и кувшин.

      - Значит, Домиция! — с удовлетворением заметил Филагр,— Я так и думал.

-  Не тронь ее! — закричал Эвбулид, бросаясь к выходу, но дверь захлопнулась перед его лицом.— Она не виновата! — принялся колотить он толстые доски. - Слышишь, ты! Это я, я просил, умолял сжалиться надо мной... Она не хотела!

      - Ты пойдешь у меня завтра в поле, коли уж выжил здесь!— усмехнулся Филагр.— И клянусь богами, я буду очень удивлен, если ты протянешь там хотя бы десятую часть того времени, что провел в эргастуле! А ты,— услышал Эвбулид,— скажи спасибо, что за этим делом застал тебя я, а не наш господин Эвдем. Твое счастье, что он выделяет тебя из остальных рабынь! И не пойму, что он в тебе нашел?.. Ну-ка, дай посмотрю…

За дверью послышались тяжелые шаги Филагра и звонкий шлепок, похожий на пощечину.

      - Что-о? — взревел управляющий.— Ты ударила меня? Меня?!

- Не будешь в другой раз распускать руки! — бросила в ответ римлянка.

            - Да я тебя за это... я, — задохнулся управляющий и крикнул надсмотрщикам: — А ну, хватайте эту недотрогу, делайте с ней все, что хотите!

            - Только попробуйте! — голос римлянки зазвенел, как туго натянутая тетива. — Тот, кто дотронется до меня, испытает на себе весь гнев Эвдема!

            - Да мужчины вы или нет?! — продолжал бесноваться управляющий.— А-а-а, трусы! Тогда я сам...

            - Остановись, Филагр! — послышался голос одного из надсмотрщиков.— Ты слишком много выпил сегодня...

            - Не больше, чем вчера! — огрызнулся Филагр. — А ну, пусти!

- Пожалуйста, — усмехнулся надсмотрщик.— Но, смотри, как бы сегодняшний кувшин вина не оказался для тебя последним.

            - С Эвдемом шутки плохи... — глухо подтвердил кто-то.— Или тебе с Публием мало других рабынь?

            - Ладно… — остывая, прохрипел Филагр, — Пусть уходит! Но знай, Домиция, что коридоры и дорожки в имении нашего господина — узкие, и мы с тобой еще встретимся!

11. Встреча

Наутро в эргастул вошли уже знакомые Эвбулиду могильщики. На этот раз кроме крючьев в руках у них были остро заточенные серпы. Из-за их спин выглядывало удивительно знакомое лицо: редкие всклокоченные волосы и потухший взгляд.

          - Сосистрат! — вскричал Эвбулид, бросаясь к бывшему пленнику "Горгоны".

            - Сосий... — уныло вздохнул раб, выволакивая на середину эргастула кандалы с цепями и свой немудреный кузнецкий инструмент. Несколькими ударами он скрепил оковы на ногах Эвбулида, проверил, не мешает ли цепь махать воображаемым серпом, и, разогнувшись, хлопнул по плечу грека:

      - Ну, иди! Удачи тебе...

По густо заросшей тропинке малоазийцы, также звеня оковами, провели Эвбулида через лес, ручей, из которого он когда-то черпал воду для бездонного пифоса, миновали зазе­леневший пруд, откуда он носил полные кувшины для рабов, и, наконец, вышли на поля.

Насколько хватало взгляда у опьяневшего от простора и свежего воздуха грека, все пространство было усеяно густыми волнами спелого хлеба.

Всюду копошились загорелые люди в набедренных повязках. Коренастый раб подтолкнул Эвбулида в спину и приказал:

      - Иди к той высокой скирде, найди старшего и передай ему, что господин управляющий велел поставить тебя на жатву.

Малоазийцы, переговариваясь вполголоса, привычно побрели к своему участку на поле.

Эвбулид направился к указанной скирде, но, не дойдя до нее и полсотни шагов, неожиданно услышал удивленный возглас:

      - Эвбулид?

Успевший уже отвыкнуть от своего имени грек недоуменно завертел головой, не ослышался ли он. Но нет!

            - Эвбулид! — со стороны скирды к нему ковылял высокий плечистый раб.

            - Лад? — не поверил своим глазам Эвбулид. Разглядев в приближающемся человеке сколота, он, путаясь в оковах, бросился к нему навстречу: — Лад!..

            - Живой!..

Подбежав, сколот обнял Эвбулида, отстранился от него, словно застеснявшись этого порыва. Но, убедившись, что перед ним целый и невредимый грек, снова прижал его к своей могучей груди. Зазвенел оковами.

            - А мне говорили, что ты умер от голода! Что тебя давно отволокли на свалку... Выходит,— радостно блеснул он глазами,— та рабыня, которую я принял за госпожу, успела помочь тебе?

              - Да, да, Лад! Эта Домиция спасла меня от смерти! Если бы не она...— только и смог выговорить Эвбулид, впервые называя своего раба по имени и радуясь от мысли, что рядом с ним снова этот огромный и самый надежный на свете человек.

           - Значит, ее зовут Домиция? — с несвойственной ему мягкостью произнес Лад и, обняв грека за плечи, повел к высокому дереву.

            - Постой!— сделал попытку высвободиться Эвбулид.— Я должен сначала доложить о своем приходе старшему на этом полю...

           - Успеешь! Быстро же тебя приучили к порядку!.. — покачал головой сколот и, продолжая вести Эвбулида к спасительной тени, невозмутимо продолжил: — Дней десять назад надсмотрщик повел меня за серпами к Сосию на кузницу и по дороге сказал, что ты давно уже попал в эргастул. На одну воду. Все, думаю, пропал Эвбулид! А потом, когда мы шли через сад назад, он убежал за чем-то в дом. Стою, жду и вдруг вижу — идет по дорожке девушка. В жизни не видел такой красивой. Если бы не хитон — подумал бы, что это сама госпожа! Я и спросил у нее, не знает ли она, что стало с человеком, который сидит в эргастуле. Говорю, это мой друг, бывший господин из Афин, а теперь раб."Афиней?" — вдруг закричала она, и принялась расспрашивать, каков ты из себя, давно ли в рабстве, не был ли раньше в Сицилии. Я ответил, что свободные люди вольны бывать, где угодно и в Сицилии тоже. Сказал, что тебя продали сюда пираты… Она сказала, что и ее тоже… Так, значит, ее зовут Домиция!..