***
— Давай пообедаем.
Я останавливаюсь на месте и холодно смотрю на него. С этого момента я буду возлагать всю вину за беременность на него, потому что для меня слишком тяжело носить в своем теле двух детей и ответственность за наш выбор на своих плечах.
Он обрюхатил меня. Это я должна вытолкнуть детей, а он может взять на себя вину за боль и страх, которые я испытываю. В этом есть смысл.
— Обед? — повторяю я. — Не хочешь ли ты сказать, что давай найдем безопасный, одобренный для беременных ксанакс? Или пойдем на йогу? Или найдем занятия по борьбе со стрессом? Ты слышал, что сказал Эйдан? У меня внутри два ребенка.
Мы узнали, что у нас будут близнецы, а он хочет пообедать? Конечно, я не могу быть единственной, кто в шоке.
К счастью для меня, Фиона была на перерыве и не могла наблюдать за моей паникой, когда мы вышли из смотровой.
Он смотрит на меня с беспокойством.
— Я слышал его громко и четко. Два ребенка делают твое питание еще более важным.
— Ты что, блять, не в ужасе? — кричу я.
Мы стоим на тротуаре возле кабинета врача, который находится недалеко от городской площади, где большинство людей тусуются и сплетничают. Есть шанс, что нас кто-нибудь услышит, но сейчас мне все равно.
Он делает глубокий вдох.
— Волнуюсь? Да. Но нет ничего такого, с чем бы я не справился. — Он делает шаг, разделяющий нас, и проводит ладонями по моим рукам. — Ты можешь сделать это. Мы справимся. Ты будешь отличной матерью. Когда появятся дети, твои инстинкты включатся, и ты все поймешь. Черт, я видел, как ты занималась для Стеллы более сложными вещами, чем дети. Так что, да, я нервничаю и удивлен до чертиков, но я чувствую облегчение, зная, что у наших близнецов будет офигенная мать. Я доверяю тебе. Я верю в тебя. Это будет нелегко, но у нас все получится.
Я сморщила лицо, когда он фыркнул.
— Что смешного?
— Держу пари, что сейчас ты рада, что не стала скрывать это от меня. Признай это. Тебе понадобится моя помощь.
— Кстати, ты меняешь все подгузники. Это твой долг папочки.
— Что бы тебе ни понадобилось, я буду здесь. — Он потирает руки. — А теперь, как насчет обеда?
— Обед вместе? Типа, в общественном месте?
Он смеется.
— Да, вместе. На соседней улице есть закусочная, где подают лучшие сэндвичи и пироги, которые ты когда-либо ела.
Я притворно зеваю.
— Спасибо за приглашение, но я очень устала.
Раньше я чувствовала себя комфортно, проводя часы с Далласом. Иногда мы путешествовали вместе несколько недель подряд, ели вместе, и это никогда не казалось странным. Так почему же сейчас это кажется таким большим делом? Мы спали друг с другом, ради Бога.
— Ну же. — Он сложил руки вместе. — Пожалуйста.
— Хорошо, только быстро поедим, и все. — Трудно отказать этому человеку.
Он победно ухмыляется. Мы проходим мимо маленьких магазинчиков и пекарен, прежде чем остановиться перед закусочной Ширли. Большие окна расположены вдоль фасада, и я вижу любопытные взгляды еще до того, как мы ступим внутрь. Моя тревога возрастает втрое, когда я следую за ним к кабинке в передней части закусочной, сидя вдоль окна.
— Ты в порядке? — спрашивает он, когда мы садимся.
Я наклоняюсь и понижаю голос.
— Они смотрят на меня так, будто я с другой планеты.
— Им просто любопытно. — Он кладет руки на стол. — Скажи слово, и я встану из-за стола и скажу им остановиться.
— Ты сделаешь это? — Я хватаю его за руку, когда он начинает вставать, и позволяю своим пальцам задержаться на его мускулах, прежде чем медленно их убрать. — Нет! — Я расстилаю салфетку на коленях, пытаясь успокоить свои нервы. — Забудь, что я что-то сказала.
К нашему столику подходит пожилая темнокожая официантка.
— Даллас, рада тебя видеть. Я боялась, что ты изменяешь мне с новой забегаловкой.
Даллас усмехается.
— Ты же знаешь, Ширли, я никогда не предам тебя. Я просто был занят.
Она отмахивается от его ответа с ухмылкой.
— Ты же знаешь, что я просто создаю тебе трудности. — Ее губы складываются в искреннюю улыбку, когда она смотрит на меня. — И я понимаю, почему ты был занят. Что тебе принести, милая? Чай со льдом? Лимонад?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Лимонад. — Я поднимаю меню и кладу его обратно. — И что-нибудь особенное на сегодня.
— Я буду то же самое, — говорит ей Даллас.
Ширли берет наши меню.
— Сейчас подойду.
— Она милая, — комментирую я, когда она пробирается к кабинке напротив нашей.
— В Блу Бич много хороших людей, — отвечает он.
— Я полагаю, ты хотел сказать «любопытные люди». Насколько плохо станет, когда новости о моей заселенной матке распространятся?
— Да, они любопытные, но они протянут тебе руку помощи, не требуя ничего взамен, накормят тебя, позаботятся о твоих питомцах, когда ты будешь в отъезде, и всегда будут следить за тем, чтобы у тебя все было хорошо, когда случится что-то трагическое. Они смотрят на тебя только потому, что хотят узнать тебя получше.
— Или потому что они не привыкли видеть тебя с кем-то, кто не Люси.
Он нахмурился, и его плечи напряглись.
— Можно и так сказать. Я уже минуту как задумчивый холостяк города, которого никогда не видели с другой женщиной.
— Они видят в тебе предателя. Наконец-то тебя увидели с женщиной, а она — чужая. — Я останавливаюсь, когда ловлю свои слова, мой мозг разбегается, чтобы отследить их. — Не то чтобы мы… больше, чем друзья. Просто друзья, разделившие трапезу.
— Они прекрасно знают, что мы больше, чем просто друзья, разделившие трапезу. — Он расслабляется в своем кресле. — Они действительно узнают, когда ты начнешь показывать себя и носить одежду, которая не поглощает тебя.
— Я скажу им, что потолстела.
— А потом сбросила весь вес, и у нас вдруг появилось двое детей?
Я пожимаю плечами.
— По-моему, звучит законно.
Ширли прерывает нас и подмигивает, опуская перед нами клуб с беконом из индейки и наши напитки.
— Вы двое наслаждайтесь.
— Ты уже готова разработать план? — спрашивает Даллас, когда я делаю первый укус.
— Нет, — отвечаю я, прожевав.
Он кивает, давая понять, что разговор не окончен, но он оставит его на потом.
— Какая твоя любимая еда?
Я поднимаю взгляд от своей тарелки.
— Что?
— Твоя любимая еда. Мы не можем сидеть здесь молча, и я подумал, что мы будем задавать друг другу вопросы, которые не задавали, когда работали вместе.
Я говорю ему, что это ничья между суши и тако. А он — морковный торт его мамы. Мы перебрасываемся вопросами друг с другом туда-сюда, пока едим. Обычный разговор с ним кажется правильным. Это комфортно. Это не похоже на неловкость первого свидания, потому что это определенно не свидание.
Отпуск моей мечты — это пребывание в одной из этих хижин тики на Бора-Бора. Его — Йосемити. Я люблю черно-белые фильмы. Он не большой любитель кино, но мы оба согласны, что все, где есть Том Круз, переоценено.
Ширли собирает наши тарелки и возвращается, чтобы поставить передо мной аппетитный кусок черничного пирога.
— О нет, я этого не заказывала, — говорю я.
Она улыбается.
— Это за счет заведения, дорогая. Первый кусок для новичка всегда бесплатный.
— Спасибо. — Я откусываю кусочек и стону от вкуса. — Ширли — официально мой любимый человек в этом городе.
Он забавно улыбается.
— Она подкупает тебя. Первый кусок никогда не бывает бесплатным.
— Что ты имеешь в виду?
— Не думай, что я единственный, кто надеется, что ты останешься в Блу Бич.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
УИЛЛОУ
— Угадайте, кто вернулся, снова вернулся. Уиллоу вернулась, расскажи подруге, — поет Стелла, когда я скольжу на пассажирское сиденье ее внедорожника BMW.
Моя лучшая подруга, возможно, закрыла дверь в образ жизни знаменитости, но это не значит, что она отказалась от своей любви к дорогим сумочкам и иномаркам или что она не перестает дарить эти машины своему любимому личному помощнику.