Открыв тяжелую стеклянную дверь дома, вернее, особняка для гостей, Роксана провела нас в огромный спортивный зал, оборудованный по последнему слову техники.
– Подарок Эдгара! – гордо объявила она, затем нажала на какую-то кнопку, и зал наполнила ритмичная музыка. – А вот самое интересное! – Роксана подвела нас к двери из матового стекла.
Пятидесятиметровый бассейн! Даже видавшая виды Кэтрин онемела от удивления.
– Захотите поплавать – добро пожаловать! – проговорила миссис Мидлбери. От влаги распрямленные утюжком волосы стали волнистыми. – Надеюсь, вы захватили купальники и плавки, если нет, все необходимое есть в раздевалке.
Ну как после этого не любить Роксану? Она, как ребенок, попавший в бесплатную кондитерскую, готова делиться сладостями со всеми. На душе полегчало, даже гнетущее чувство одиночества отступило.
– Кстати, чуть не забыла, – проговорила наша благодетельница. – Может, приведете в порядок мои волосы? – Роксана улыбнулась, продемонстрировав белоснежную улыбку. – Например, завтра часов в одиннадцать?
– Конечно! – почти хором ответили Патрик и Кэтрин. Похоже, они знали, что подобная просьба-приказ последует.
– Ну а ты, Джорджия? Всего пару золотистых прядей, ладно?
– Да, конечно! – сладко улыбнулась я.
– Твой суперсостав в нейлоновом рюкзаке? – лукаво подмигнула Роксана.
Я закивала, надеясь, что на лице не отражается страх, ледяными щупальцами сковавший сердце.
Второй этаж дома для гостей походил на четырехзвездочный отель. Я, конечно, в таких не бывала, но в рекламных проспектах видела. Три спальни с ванными обставлены совершенно одинаково, лишь цветовая гамма разная. На двери каждой из комнат табличка: «Розовая», «Сиреневая» и «Малиновая».
Патрик занял Сиреневую, Кэтрин – Розовую, а мне осталась Малиновая. Закрыв дверь, я села на малиновое покрывало и апатично уставилась на малиновые занавески. На балдахине малиновая бахрома. Кажется, я попала в бордель или в тонкий кишечник какого-то великана. Надо же, закрываю глаза, а малиновый цвет не исчезает… Неужели с ума схожу?
Постучавшись, ко мне зашла Кэтрин.
– Слушай, может, поменяемся? – предложила она, но тут же закачала головой: – Пожалуй, не стоит.
– Да уж!
Она присела на малиновую кровать.
– В этой комнате как в море крови, а у меня – море рвоты, неизвестно, что лучше.
– Ты знала, что она попросит?
– О чем?
– Привести в порядок…
– А зачем, по-твоему, я взяла ножницы?
– Я вот не знала.
– О чем же ты думала? – недоумевала подруга, кусая губы. – Что Роксана Мидлбери пригласила парикмахеров отдохнуть в своем роскошном доме?
– Вообще-то да… Не знаю! Мне и в голову не приходило… Почему ты мне не сказала?
– Думала, ты сама все понимаешь…
Растянувшись на малиновом покрывале, я тяжело вздохнула. Ну что за жизнь? Только решила, что все в порядке, и на тебе… Похоже, Нью-Йорк не для меня: везде какие-то правила и маленькие секреты. Это как гимнастика или теннис: родители приводят детей совсем маленькими, чтобы успели всему научиться. Мне уже не три года, так что привыкаю с трудом.
– Тебе лучше подумать, где к завтрашнему утру раздобыть состав, – посоветовала мудрая Кэтрин. – Не то твой рюкзачок полетит обратно в Нью-Йорк.
– Думаешь, выгонит?
– Ну, это вряд ли, но страшно разозлится – это точно.
– Ладно-ладно, хватит! Пойду прогуляюсь.
– А как же массаж?
– Ты что, издеваешься? Думаешь, мне сейчас до массажа?
– Куда ты пойдешь?
– В город.
– До него же километра два!
– Я из Нью-Хэмпшира, у нас принято много гулять.
В местном супермаркете средств для окрашивания хоть отбавляй. Целые полки с почти одинаковыми коробочками и альбомами для подбора цвета. Даже названия оттенков похожи: золотистая пшеница, орех, каштан, бургунди, вороново крыло… Если честно, то моделей на коробочках красят совсем другими составами. Например, медовую блондинку для «Эжена Перма» я лично красила дорогущей салонной краской.
Я медленно прохаживалась вдоль полок. В ярком свете флуоресцентных ламп хэмптонский супермаркет похож на любой другой. Люди такие же, вернее, почти такие же. Вот две худущих девчонки с одинаковыми сумочками от «Фенди». В руках у них по йоркширскому терьеру, шерсть над глазами заколота одинаковыми розовыми заколками. Интересно, девочки придут на завтрашнюю вечеринку?
Если не присматриваться, можно представить, что это не Южный Хэмптонс, а Википими…
Какая я дура! Наивная провинциальная дура! Вообразила, что Роксана Мидлбери взяла меня под крылышко! Можно подумать, я ей нравлюсь… Ничего подобного! Нужна ей не я, а сияющий золотисто-медовый оттенок.
Вот наконец то, что нужно: осветляющий крем от «Джолин». Вообще-то он служит совсем для иных целей: осветления бровей, усиков над верхней губой, но мне подойдет. Наложить крем на нужные пряди проще простого, к тому же это не краска, так что никакого риска, что появится какой-то нежелательный оттенок. Пару золотистых прядей? Как скажете, мэм!
Прихватив большую пластиковую бутылочку, я расплатилась и затолкала покупки на дно рюкзачка. Кстати, он не нейлоновый, а кожаный!
* * *
На следующий день стояла ужасная жара. Полуденное солнце будто решило сжечь шелковистую траву на вилле Мидлбери. Еще один бич – влажность, сводившая на нет все наши усилия. Несмотря на прекрасную стрижку, высветленные локоны (крем от «Джолин» не подвел) и укладку, Роксана Мидлбери походила на кудлатую болонку. Поэтому и решила надеть шляпу. Розовую, из тончайшей соломки, с широкими полями.
Пример миссис Мидлбери оказался заразительным. Пока шли от машины к беседке, где изнемогали от зноя жители Хэмптонса и их собачки, я насчитала как минимум десять шляпок.
– Ну почему? Почему сегодня так жарко? – вопрошала Роксана.
Она остановилась поприветствовать женщину в шляпке цвета хаки. Целоваться пришлось, то и дело сталкиваясь широкими полями.
– Дорогая, выглядишь восхитительно! – пропела Роксана.
Лицемерная ложь: ее подруга была низкорослой курносой толстухой с мопсом на поводке от «Гермес». Абсолютно правы те, кто говорит, что собаки похожи на своих хозяев!
– Ариана, позволь представить мою колористку Джорджию и стилистку Кэтрин. Они из салона «Жан-Люк».
Толстуха холодно кивнула и, тут же о нас позабыв, поковыляла прочь. Туфельки от Маноло Бланика ей были явно тесны.
Роксана схватила меня за руку:
– Смотри, детка, смотри, это Ариана Арианополис!
Мне это имя совершенно ничего не говорило.
– Супруга греческого судостроителя!
Мы с Кэтрин восторженно закивали.