Чейз ругнулся про себя. И зачем он прозвал ее так когда-то? Теперь он мог возразить, что прозвище больше не подходит ей, но она подумает, будто он ее просто жалеет.
— Само собой, я не сногсшибательная красавица, фигура моя — тоже не предел мечтаний. Но, Чейз, я могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься.
— Деньги? — уколол он.
— Дружеское общение.
— Заведи собаку.
— У меня от них аллергия. Кроме того, мы сейчас говорим о твоих нуждах, — заметила она. — Мы ведь друзья, не так ли? И всегда ладили. Мне кажется, из нас получится хорошая команда.
— Если ты хочешь быть членом команды, вступи в лигу любителей боулинга.
Его сарказм ничуть не тронул Марси.
— Твои «странствия» длятся полтора года. Пусть ты никогда и не признаешься, но мне кажется, тебе до смерти надоело жить отшельником. Я обеспечу тебе стабильность. У меня есть дом, — она развела руками, как бы обнимая свое просторное жилище. — Я люблю его, но гораздо лучше делить его с кем-нибудь.
— Пусти кого-нибудь на квартиру.
— Я и пытаюсь.
— Я имел в виду другую женщину.
— Жить с другой женщиной?! — Она рассмеялась, но без особого веселья в голосе. — Кроме того, один Бог знает, что насочиняют сплетницы Милтон-Пойнта, если здесь поселится женщина.
Пожалуй, она права. Вообще говоря, люди ограниченны и всегда ищут чего-нибудь скандального, даже там, где его нет. Но это проблемы Марси, и не ему их решать.
Все же ему, как рыцарю, подобало отказать ей помягче. За одну только отвагу, которая требовалась для обсуждения подобного вопроса о замужестве, Марси уже заслуживала уважения. Должно быть, это совсем не так просто. Ей наверняка пришлось поступиться своей гордостью.
— Послушай, Марси…
— Ты намерен отказать, да?
Он с шумом выдохнул.
— Да, я собираюсь сказать «нет».
Она опустила голову, но почти сразу же подняла ее. В глазах женщины читался вызов.
— Подумай, Чейз.
— Тут и думать не о чем.
— О «Тайлер дриллинг».
Он упер руки в бока и подался к ней:
— Ты что, не понимаешь, что делаешь? Ты пытаешься купить себе мужа!
— Меня это не волнует, так почему же беспокоит тебя? У меня уйма денег, гораздо больше, чем нужно. Зачем они мне? Кому я их оставлю? Много работать и добиваться успеха и не иметь возможности поделиться прибылью с тем, кто в этом нуждается, — что в этом хорошего?
Лихорадочно натягивая перчатки, он сказал:
— Тебе не придется долго искать. Уверен, найдется немало мужчин, которые только и мечтают о том, чтобы заполучить тебя и твои деньги.
Она осторожно коснулась его руки.
— Ты и в самом деле так думаешь? Полагаешь, я была бы счастлива, если бы ты согласился пойти ко мне на содержание? Ни за что в жизни, Чейз Тайлер! Я знаю, ты, как всегда, будешь неустанно работать. И отнюдь не пытаюсь лишить тебя мужества или гордости. Я не хочу быть мужчиной в доме. В противном случае я бы оставила все, как есть.
Ее голос смягчился.
— Я не хочу состариться в одиночестве, Чейз. Думаю, что и тебе это тоже не по нутру. И раз уж ты не можешь жениться по любви, то почему бы не жениться ради денег?
Несколько мгновений он пристально смотрел в ее серьезное лицо, потом покачал головой:
— Я не подхожу тебе, Марси.
— Подходишь. Ты именно тот человек, который мне нужен.
— Я… Сломленный? Побежденный? Со скверным характером? Тоскующий вдовец? Зачем я тебе? Я сделаю тебя несчастной…
— Я не чувствовала себя несчастной сегодня вечером. Мне было хорошо с тобой.
Она просто не давала ему возможности с честью выйти из положения. Единственное, что ему теперь оставалось — это резко бросить «нет» и убраться.
— Извини, Марси. Я отвечу — «нет».
Он рывком распахнул дверь и шагнул в пургу. После нескольких часов бездействия мотор заводился, как никогда, неохотно. Наконец он ожил и машина запыхтела по дороге к дому.
Квартира оказалась холодной и темной.
Чейз разделся, почистил зубы, принял обезболивающее и залез в ледяную постель.
— Зануда Джонс!.. — пробормотал он, саданув кулаком подушку, и подумал: «Не слыхал ничего более безумного… Смех да и только.
Тогда почему же он не помирает со смеху?
Брат явился к нему, когда уже почти рассвело.
— Эй, привет! Ты в порядке?
— А что со мной могло случиться? — сердито отозвался Чейз.
— Да это так, просто хотел узнать, как чувствуют себя сегодня утром твои ребра?
— Уже лучше. Зайдешь?
— Спасибо.
Чейз закрыл за Лаки дверь. Как ни притворялся младший брат, старший чувствовал, что он его пристально изучает. Из упрямства Чейзу не хотелось облегчать ему задачу. После продолжительного молчания, Лаки наконец перешел к сути своего раннего визита.
— Вчера ночью я несколько раз тебе звонил, но так и не дозвонился.
— Проверяешь?
Лаки потупился.
— Меня не было дома — признался наконец Чейз.
— Это-то я понял.
— Я обедал не дома.
— Ах, обедал…
Чейзу быстро надоело хождение вокруг да около.
— Почему бы тебе не спросить прямо, Лаки?
— Ладно, где, черт возьми, ты был?
— У Марси.
— У Марси?!
— Я поехал, чтобы отдать ей долг, и она предложила мне остаться поужинать.
— В таком случае, почему же ты сразу об этом не сказал?
— Потому, что это не твое дело!
— А мы очень за тебя беспокоились.
— Мне не нужен надсмотрщик!
— О, неужели?
Они уже вовсю орали друг на друга: каждый из братьев был одинаково вспыльчив. Впрочем, мирились они так же быстро, как и ссорились.
Неожиданно Чейз хихикнул и покачал головой:
— А может, мне и впрямь нужен надсмотрщик.
— Был нужен. Теперь уже нет.
— Ладно, садись.
Лаки опустился на стул и тотчас заговорил насчет их общей заботы.
— Как прошла твоя встреча в банке?
— Джордж Янг — сукин сын.
— Ты только сейчас это понял? — уточнил Лаки.
— Понятно, что банк хочет получить свои деньги обратно, но это выражение сочувствия на его ханжеской роже!.. Мне кажется, его только радуют наши трудности.
— Ясное дело. Он вроде бы сопереживает — «О, как мне жаль», — а сам смеется исподтишка.
— Знаешь, чего мне хочется больше всего? — сказал Чейз, подавшись вперед и обхватив руками колени. — Взять бы большую коробку наличности с полной суммой долга и бухнуть ему прямо на стол!
— Черт, хорошо бы. — Лаки уныло облизнулся. — Когда рак свистнет, да?
Чейз нервно забарабанил пальцами.
— Ты вчера говорил, что только чудо может нас спасти…
— Именно.
— Ну, э-э… — Он закашлялся. — А что, если бы ангел милосердия смахивал на… э… Марси Джонс?