Читать интересную книгу Последнее слово девятого калибра - Вячеслав Денисов

Обескураженный, Антон вернулся и стал одеваться.

– Вам все не дает покоя мысль найти причины смерти Феклистова?

Смахнув с вешалки норковую шапку, Антон вывалился в коридор.

– В чем дело, Сергеич?!

– Антон, потом… – Выходцев уходил к лифту, давая понять, что Струге должен быстро следовать за ним. – Все потом…

Комик, шатаясь, вышел на дорогу.

Теперь у него оставалось чуть меньше десяти минут. Бес не встревожится, если Чирей не будет подходить к телефону пять минут. Но если в домике на Рублевском шоссе трубку не будут снимать около часа, Сашу, как и Лисса, замучат подозрения. Этот час истекал. Ремизов знал, что долго эти двое мучиться не будут.

Перебинтованная рука покоилась на марлевой петле, перекинутой через шею. Перед выходом из дома он обыскал карманы убитых им палачей и нашел в них все, что искал, – свой бумажник с деньгами, пластиковыми карточками и документами. Стараясь не думать о боли в предплечье, Ремизов шел по дороге, смотрел в накатанную колею, и в ее ледовом отражении, как в экране телевизора, видел ужасную картину: Чирей, резко выдыхая воздух, бьет и бьет ему в солнечное сплетение…

От этих воспоминаний тело сотрясала ужасная дрожь. Ремизов хотел забыть об этом хотя бы на некоторое время, но едва начинал думать о чем-то другом, как мысли вновь возвращались назад. Он молил бога, чтобы не началось заражение крови.

Мысли о мести не покидали Ремизова даже в тот момент, когда он был близок к потере сознания. Ему не хотелось даже верить в то, что придется умереть неотмщенным. Убивать Ремизов умел. Но никогда не испытывал к жертвам ненависти или жалости. Убийство за деньги не предусматривает проявления сентиментальных начал или откровенного зверства. Однако Лисса и Сашу он убивал бы тысячу раз, бесплатно, и испытывал бы при этом ни с чем не сравнимое удовольствие. Более того, он готов был отдать все, что имел, лишь бы побыстрее к ним подобраться. Когда они ответят за обман и муки своего «бойца» Ремизова – уже неважно. Они умрут тотчас, как Комик почувствует себя сильным, в состоянии держать в руках нож или нажимать на спусковой крючок.

Но пока об этом не могло даже идти речи. С теми повреждениями, что он уносил из домика Лисса, умнее было бы отлежаться несколько дней в тихом, теплом месте.

Выехавшая из-за поворота машина показалась Ремизову даром с небес. Коротко махнув здоровой рукой, он замедлил ее ход.

– Куда? – поинтересовался, приспустив стекло, водитель.

– На Варварку…

– Ты знаешь, сколько это будет стоить?!

– Плевать…

Водитель задумчиво шмыгнул носом. Мужик не вызывал впечатления платежеспособного клиента. Однако развернутый перед его простуженным органом обоняния туго набитый «лопатник» лишил все подозрения оснований. Он открыл дверь рядом с собой. Но пассажир уселся сзади.

«Видать, из шишкарей», – решил парень. Будучи водителем начальника строительной компании, он хорошо знал привычку руководителей, презрев место рядом с водителем, садиться сзади, справа.

Однако Ремизов занял заднее место по другой причине. Ему вовсе не хотелось, оставляя за спиной два трупа, оставить в памяти этого «калымщика» все свои внешние антропометрические данные и особые приметы. Рядом с трупом остались инструменты, о предназначении которых даже не приходилось задумываться, а его распухшая рука могла запросто подтолкнуть даже начинающего сыскаря к мысли о том, что попутчик этого водилы – искомый убийца.

– А на Варварку – куда?

– Ты вези, вези… До Варварки еще доехать нужно.

Часть II

Глава 1

Москва. 10 января 2003 года…

Отправив Ремизова в последний путь, в свой дом, Лисс немного успокоился. В конце концов, не все так плохо. Феклистов уже никогда не появится в Мрянске, и дело будет рассматривать другой судья. Надежда на «удачное» его завершение вновь обрела некий смысл. Бумаги Баварцева, которые непостижимым образом оказались в руках директора завода, в дело не попадут. Пока не попадут. Если их взял Ремизов – он скажет об этом. Лисс не припомнит случая, чтобы Чирей и Боль не разговорили какого-нибудь молчуна. Но даже если этот бывший вояка проявит недюжинный героизм и умрет, стиснув зубы, это тоже не страшно. Ведь основная задача – не завладеть финансовой документацией Баварцева, а пресечь возможности попадания их в уголовное дело. Если же Комик не врет и документы он на самом деле спрятал в гидрант, а оттуда они попали в руки мистера «Х», то такое развитие событий тоже не вызывает больших опасений. Для того чтобы задокументированный процесс исчезновения техники с МТЗ стал достоянием общественности и вызвал разрушительный процесс, нужно знать, что бумаги обязательно нужно привязать к делу, рассматриваемому судьей Феклистовым. А для этого шланг нужно соотнести с номером 1017.

– Бред какой!.. – вырвалось у Михаила Юльевича.

Он сидел в своем кабинете и, надев очки, смотрел в одну точку под собственным портретом работы Шилова.

Есть одна причина, которая никак не давала Михаилу Юльевичу оставаться с холодным рассудком. Судья с набившей оскомину фамилией Струге разговаривал с Феклистовым. Это теперь Михаил Юльевич знает. А если, поговорив, он зашел в номер к Феклистову? Если тот, боясь за судьбу документов, успел их передать?

«Быть уверенным в обратном нельзя, ведь я не знаю, о чем Струге разговаривал со следователем прокуратуры потом, оставшись с ним наедине. Допустим, документами завладел Струге. Двое придурков, посланных в разведку, уверяют, что мужик, отдубасивший их на лестничной площадке девятого этажа, держал в кармане какой-то сверток», – сгусток мыслей медленно ворочался в голове Лисса последние часы.

– Ты сам видел этот сверток, контуженый? – допытывался сутки назад Лисс.

– Нет, – отвечал тот, прижимая ладонь к зашинированной челюсти. – Но я их офюфъял во время схватки. Что-то твегдое у него в кагмане было…

– Может, ты на его член наткнулся? – настаивал Лисс.

– Не, шеф. Свегток был.

Верить двоим наркоманам – себя не уважать. Вместе с тем и Саша говорил, что ничего примечательного, кроме очкастого коротышки, в номере Струге обнаружено не было. Оставалось лишь подозрение, основанное на фактах. Струге разговаривал с Феклистовым, значит, тот мог передать ему бумаги.

Однако, как бы коряво ни прошла тщательно спланированная операция, результаты, хоть и сомнительные, достигнуты.

Пусть теперь господин следователь голову над этим делом сломает. Главное, нет Феклистова. Нет Ремизова, и пока еще не всплыли на свет документы. Однако, для того чтобы «пока» превратилось в твердую уверенность, нужно заставить замолчать Струге. Пока он не сунул свой нос в документы, если факт того, что он ими завладел, имеет место. В любом случае Лисс скоро об этом узнает…

Сеанс аутотренинга подходил к концу. Михаил Юльевич, прикинув все «за» и «против», немного успокоился.

Выходцев понял очень важную для себя истину. При таком наличии подозреваемых, то есть при их полном отсутствии, отпускать от себя Струге было бы непростительной глупостью. Опознать напавших на него и Бутурлина мог лишь Антон Павлович.

Сидя за рулем «Волги», следователь рассказывал судье о своем разговоре с коллегами из Мрянска. Оказывается, за несколько дней перед отъездом в Москву Феклистов приезжал в Мрянскую областную прокуратуру и разговаривал с прокурором. Слушая Выходцева, Антон удивлялся тому, насколько схожи проблемы и судьбы всех судей. Он даже не старался прикинуть в уме, сколько раз ему самому приходилось попадать в такую ситуацию. А она возникала практически сразу после того, как на стол Струге ложилось очередное уголовное дело с массой фигурантов, имеющих политический и финансовый вес. Масса, имеющая вес… Закон судебного разбирательства.

В середине декабря прошлого года Феклистову было отписано для рассмотрения уголовное дело по факту пропажи девятисот тридцати тракторов марки «МТЗ» производства местного тракторостроительного завода. Получая такое дело, любой судья поймет, что в его жизни намечена очередная полоса препятствий, со своими хитросплетениями и замысловатыми барьерами. Рассмотрение такого дела и вынесение по нему законного приговора – сродни преодолению штурмовой полосы препятствий. При этом каждый из стоящих рядом будет делать все возможное, чтобы судья запутался в лабиринтах и совершил ошибку. И самое удивительное в том, что обе стороны будут делать одно дело – мешать следствию и при этом преследовать собственные интересы. Единство и борьба противоположностей…

Заявление в прокуратуру подал через юристов МТЗ ныне действующий директор. Но в этом заявлении директор не просто отметил факт исчезновения почти тысячи машин со склада готовой продукции. Он изложил свою позицию, с указанием возможных версий и направлений работы для правоохранительных органов. Пропажа почти тысячи большеколесных тракторов с заводской стоянки, равной по площади двум футбольным полям, не происходит просто так. Раз – и тракторов нет. «Вчера стояли, а сегодня утром смотрю – нет…» Это пояснение достойно пьяного сторожа, оставленного для охраны шанцевого инструмента. Естественно, что трактора уходили с завода с соблюдением всех норм и правил. Фактуры, заказы, гарантийные письма, товарно-транспортные накладные…