Проклятое маленькое жалованье на корабле. Чем он хуже людей, сумевших заработать себе состояние, почему не он? Может, капитану и удалось бы стать богатым и могущественным человеком, если бы не эта страсть к морю и кораблям, к соленому ветру. У него была редкая интуиция, он чувствовал паруса, ветер, приближенье шторма. Филиппу безумно нравилось угадывать смену направления ветра, справляться с бурей, покорять стихию. И когда он, усталый промокший измученный и охрипший, бывший вместе с командой на краю гибели, стоял после шторма на омытой дождем палубе и чувствовал, как успокаивается море, которое не смогло его погубить, бывало, что его сердце наполнял какой-то дикий звериный восторг, первобытная безбрежная радость бытия. И порой Филиппу казалось, что он жалкий неудачник, но, плывя на своем летящем флейте при попутном ветре, капитан чувствовал свободу, ощущал себя хозяином моря. И тогда на время уходили эти грустные мысли.
Большая часть его ночей это были долгие ночи на корабле, когда выматывает качка и матросы в душных смрадных маленьких кубриках сходят с ума, с ними тяжело общаться, они понимают только язык силы. Матросы не любили капитана, а многие ненавидели за его приступы ярости, когда он становился жестоким и невыносимым, его считали храбрым, но злым человеком.
Но он никогда и никому не признавался, что в глубине души любит и понимает их, этих грубых людей, которые отправились скитаться в море, потому что им не нашлось места на суше. И которые не знали иной радости, кроме как забыться в объятиях продажной девки в порту или за кружкой рома. Ведь он, по сути дела, похож на них. А что еще дает жизнь, кроме этих кратких удовольствий и почему Господь так жесток, что и это хочет отнять у нас? Ведь разврат и пьянство считаются грехом.
Капитан очень устал от жизни. Но когда-то он все-таки любил, любил море, качку и соленый ветер, это чудесное ощущение полета, когда корабль подчинялся ему и шел на всех парусах. Капитан чувствовал свой парусник, как сильную капризную женщину, с которой сложно справиться, но возможно тому, кто привык к ней и знает, как воздействовать на струны души. Он не так часто бывал дома и на многие месяцы уходил в плаванье. Еще мальчишкой Филипп начал обучаться морскому делу на корабле. Повидал много стран и портов, возил на своем корабле чай, медь, серебро, текстиль, хлопок, шёлк, керамику, пряности и опиум, побывал в Индии, Китае, Цейлоне и Индонезии.
Он перенес множество штормов, нападений пиратов, товар часто пропадал из-за бурь, грабителей и других злоключений. Капитан порой не знал куда плыть, и ему подсказывало только чутье. Жаркая удивительная Индия, острова с пальмами и кокосами, нападения пиратов, все это были сложные, опасные и утомительные будни. Но, наверно, Филипп согласился бы плавать, даже если бы за это платили еще меньше, за те моменты, упоительные мгновения, когда корабль шел под попутным ветром, сияло солнце, и не было видно горизонта. Бескрайняя морская гладь в спокойную погоду снова и снова завораживала его, и капитану хотелось без конца смотреть и смотреть туда, где море сливается с небом, на искрящиеся волны, и чтобы солнце светило ему в лицо. И тогда мир почему-то виделся иным, Филипп чувствовал себя почти счастливым, и ему казалось, что впереди ждет нечто волнующее и прекрасное.
Капитан никому не мог об этом рассказать, никто даже Грета не поняла бы его, это была их с морем тайна. Так оно вознаграждало Филиппа за все страдания, за изнурительные штормы, смрад на корабле, бесконечную качку, бессонные ночи, когда в любой момент могли напасть пираты или парусник мог потонуть во время штора, и жизнь висела на волоске. Он каждый день пил ром на корабле, алкоголь помогал забыться среди постоянного напряжения, опасностей и бурь.
В то последнее плаванье капитан отправился через месяц после того, как узнал о беременности жены, ему хотелось сократить расстояние, плыть только вперед, быстро добраться до Индии и вернуться. Раньше Филипп не спешил домой, но именно тогда ему очень хотелось как можно скорее вернуться и увидеть долгожданного наследника, но его ждало новое препятствие.
Отчего произошло то несчастье? Капитан решил во чтобы то ни стало обогнуть мыс Доброй Надежды и не задерживаться из-за бури. Он был тогда пьян, Филипп мог долго пить и не пьянеть, и при этом твердо держаться на ногах как все моряки, но в тот вечер он выпил слишком много. Был страшный шторм, и команда взбунтовалась, они хотели переждать в безопасной бухте. Ведь его матросы была опытными, и знали, что в этих местах бывают волны-убийцы и самые опасные морские волнения, во время которых суда кренятся на тридцать сорок градусов и легко могут погибнуть. Волны захлестывали корабль и окатывали матросов с головы до ног, шел ливень, приходилось ставить все новые паруса.
И, когда один не очень молодой матрос, лидер среди моряков, тоже сильно пьяный, ответил бранью на приказ капитана продолжать путь и громко закричал, что нужно возвращаться в гавань, Филиппа охватил приступ ярости. Капитан не мог позволить себе задержку именно тогда, он страшно устал от этих бесконечных препятствий, всю жизнь мешавших ему, и в тот момент Филипп чувствовал себя хозяином моря, которому все по плечу.
И капитан бросился к тому человеку. Его звали Франк, он казался очень рослым даже среди высоких голландцев, и у него был безобразный шрам через всю щеку. В драке Филипп не победил бы его. Франк был очень гордым, не просил о пощаде и решил сопротивляться до последнего, он считал себя сильнее капитана. Но последний достал пистолет, который всегда носил с собой, и неожиданно выстрелил бунтовщику в ногу. Франк согнулся, его лицо исказила гримаса, по толпе моряков пронесся громкий ропот. Тут Филипп словно обезумел, он схватил матроса за плечи и резко толкнул его за борт. С тех пор капитану часто снилось лицо убитого им человека, обветренное пьяное с крупными чертами и глаза, да почему-то именно глаза, с безумным отчаянным блеском.
А шторм все усиливался. Это было страшное зрелище: огромные волны выше человеческого роста каждые несколько минут опрокидывались на корабль, и казалось, что он проваливается в преисподнюю. Завывал ветер, небо было почти черным, сильный ливень заливал лица, скрипели мачты. У Филиппа пронеслось в голове, что им уже не спастись, и тут он увидел человека в светлой одежде около кормы. Капитану пришло в голову, что это дьявол, «в образе ангела света». Филиппу почему-то вспомнилась именно в тот момент эта фраза откуда-то из религиозной литературы, которой было много в доме его родителей, и он часто читал ее, когда увлекался религией в раннем подростковом возрасте. «Может быть, это сатана, который всю жизнь мешал мне», — подумал капитан.