Через несколько кварталов улица вывела их на широкий проспект, заполненный людьми. Люди шли по нему в мрачном молчании – нагруженные вещами и налегке, по одиночке, группами и целыми семьями. Выглядело это так, словно все жители города Дерразина одновременно собрались в дорогу, и, судя по всему, так это и было на самом деле. Это был настоящий исход, страшный в своей завершенности.
Из боковых улочек в этот поток вливались все новые и новые ручьи, и вскоре Ворро и Неллью шли в густой толпе, медленно несущей их куда-то вперед.
– Опять не один я такой умный, – пробормотал Ворро, с неприязнью оглядываясь по сторонам.
Неллью хмыкнул.
– Я бы сказал, не один ты такой дурной, что откладываешь все на последний день.
Скорость людского потока становилась все ниже и ниже. Ворро поначалу пробовал активно проталкиваться вперед, даже выиграл несколько позиций, но, поняв тщетность своих усилий, сдался. Неллью про себя облегченно вздохнул. Он с трудом поспевал за Ворро и больше всего боялся потерять его в этой толпе. Как он неожиданно понял, за время их странствий земляк, наставник и просто старший товарищ, помогавший ему включиться в столичную жизнь, стал для него самым близким другом, какого когда-либо он имел.
Тем временем продвижение вперед почти прекратилось, и Неллью уже оказался стиснутым между рюкзаком Ворро и чьим-то широким корпусом. Приподнявшись на цыпочки, он разглядел, что впереди толпа вливается, как в воронку, в узкую улочку, ведущую куда-то круто вниз. Сзади, сколько хватало взгляда, проспект был заполнен народом. В этой гигантской очереди к спасению Ворро и Неллью, похоже, опередили не одну тысячу человек, но и впереди них стояли те же несколько тысяч.
Внезапно толпа заволновалась. Очевидно, где-то впереди была преодолена какая-то преграда, и люди устремились вниз по узкой улочке. Послышались чьи-то крики, перешедшие в сплошной вой. Неллью рвануло вперед, понесло, закружило. Он изо всех сил вцепился в рюкзак Ворро, чтобы его не оторвало от друга. В этом хаотичном движении они вместе преодолели поворот.
Асфальт под ногами сменился скользкой брусчаткой. Ширины улицы не хватало на всех, и теснота усилилась. Теперь Неллью еле перебирал ногами. Скорость снова снизилась, но сзади продолжали напирать, и он испугался за детей, которых было много в толпе. Да и ему самому эта теснота причиняла все больший дискомфорт. Он видел вокруг обеспокоенные, напуганные лица, но выбраться из этого плотно сжатого людского сгустка было уже невозможно. В толпе, стиснутой между стенами домов, словно сгущалась атмосфера страха и паники, гул множества голосов, детский плач, крики отражались от стен и буквально давили на людей.
Неллью споткнулся обо что-то мягкое и едва не упал. Ворро, оказавшийся рядом, успел подхватить его под руку. Толпа отнесла Неллью в сторону, и он так и не увидел, что это было – брошенная сумка или раздавленное мертвое тело. Выяснять ему не хотелось. Он чувствовал себя, словно оказался в западне, давка становилась невыносимой, его охватило неуемное желание выбраться отсюда, как будто бы он ехал в переполненном автобусе и боялся пропустить свою остановку. Впрочем, теснота вокруг уже и была такой же, как в автобусе в часы пик.
– Ли! – крикнул Неллью на ухо Ворро (ему приходилось кричать, чтобы перекрыть многоголосый вой). – Надо выбираться! Продвигаться дальше в этой толпе невозможно!
– Я знаю, – раздраженно закричал в ответ Ворро. – Никогда не любил держаться вместе с толпой! Но где ты видишь выход?
Неллью увидел. С высоты своего роста он заметил впереди лестницу, спускающуюся на улицу в проеме между домами. На лестнице тоже стояли люди, пытающиеся прорваться вниз, но это был шанс. Используя в качестве тарана Ворро, Неллью стал постепенно продвигаться ближе к лестнице. Это оказалось не так сложно, как ожидалось. Люди, наоборот, стремились в середину улицы, подальше от стен.
Выдернувшись из толпы, как пробка из бутылки, Ворро, расталкивая людей, потащил за собой Неллью вверх по лестнице. Под ними осталось сплошное море голов, заполняющее улицу от края до края и медленно текущее куда-то вниз. Неллью чувствовал себя совершенно разбитым, будто его только что пропустили через мясорубку. Ворро коротко хихикнул.
– Ты чего?
– Вспомнил анекдот про борца, который решил согнать вес, разъезжая в переполненном автобусе, – объяснил Ворро.
– И как, ему это помогло?
– Даже слишком.
– А тебе получилось согнать лишний вес?
– Да ну тебя! – Ворро печально оглядел свою постройневшую за последнее время фигуру. – Скажи лучше, штурман, куда нам идти теперь?
Короткая узкая улочка вывела их на обширную смотровую площадку, с которой они, наконец, смогли увидеть порт, куда безуспешно стремились все утро. Далеко под ними три улицы, забитые людьми, сходились на небольшой площади, окруженной домами и запертой высокой каменной стеной с единственными воротами, ограждающей территорию порта. У ворот была почему-то открыта только одна створка, и через этот проем вливался людской поток, разбрызгиваясь на отдельные капли. Уже в порту не менее густая толпа осаждала причалы, к которым были пришвартованы несколько крупных судов. В акватории виднелись буксиры, катера, шаланды, даже шлюпки. Переполненные людьми, они медленно выгребали в открытое море навстречу крутобоким волнам, время от времени показывающим белые гребни.
На глазах Ворро и Неллью один из пароходов, чья палуба была забита людьми, попытался отдать швартовы. Сверху они видели, как матросы в бело-синем сначала безуспешно старались оттеснить людей от узких сходен, а затем на судне просто обрубили канаты, и пароход отошел от причала, сбросив в воду сходни с висящими на них людьми. Толпа, оставленная на берегу, бросилась к другим причалам. Еще с десяток человек при этом столкнули в воду – им никто не пытался помочь.
Один за одним большие суда, переполненные людьми, вот так же уходили из гавани. Они забрали с собой тысячи людей, но тысячи и остались. Кто-то стоял на причале, в отчаянии простирая руки, другие просто бесцельно слонялись по порту, третьи пытались пробраться обратно, но им навстречу продолжали рваться новые сотни людей, еще не знающих, что они уже опоздали.
Ворро и Неллью больше полутора часов провели на смотровой площадке, не в силах оторваться от жуткой и одновременно завораживающей картины.
– Мы бы все равно не успели, – помертвевшими губами сказал наконец Неллью. – Я следил. Мы попали бы в порт слишком поздно.
– Нет, – с усилием произнес Ворро. – Во всем виновата эта проклятая экскурсия в Валез. После того, как я там побывал, я больше не могу рваться за море любой ценой. Понимаешь, Кисо? Мы бы прорвались. Но именно любой ценой. Любой. Забыв обо всем, идя по трупам, не ведая сомнений! А я больше не нахожу в себе силы заплатить такую цену.
– Понимаю, – кивнул Неллью. – У меня, наверное, то же самое. Но что нам делать теперь?
– Что делать? Наверное, возвращаться обратно. В то место, где мы вчера ночевали. Как-никак, хоть что-то знакомое в этом городе. А завтра видно будет. Дорогу найдешь, штурман?
– Конечно, найду.
– Но самое главное, по дороге надо будет обязательно разжиться съестным!
Утро тридцать седьмого дня войны выдалось пасмурным, прохладным и ветреным, но это было самое обычное утро, ничем не напоминавшее о том, что в эту полночь истек установленный пришельцами срок действия безопасных зон и коридоров. Правда, для Ворро и Неллью это было еще и первое голодное утро. Вчера в городе им удалось добыть только немного холодной подгоревшей каши из поваленной набок и брошенной армейской походной кухни и там же найти втоптанную в грязь разорванную пачку галет. После мытья в морской воде и сушки у костра от них не стал отказываться даже привередливый Ворро.
Но сейчас у них не было ничего. Даже воды для питья осталось лишь на донышке фляжек. От костра, по привычке разожженного с утра, уютно тянуло дымком, но и его тепло не в силах было погасить неприятное ощущение пустоты в желудке.