– Ты знал, что так и будет, – неожиданно для себя сказала я.
– А ты становишься все наблюдательней с каждым днем, – отшутился Ксиль, осторожно вытаскивая у Дэйра из-под спины растрепанную косу и принимаясь расплетать ее – осторожно, распутывая прядь за прядью, разглаживая волосы, распутывая мелкие узелки… – Взрослеешь… Может, совершеннолетие у тебя наступит досрочно, а? – он искушающе улыбнулся. – Вот начнем с тобой настоящую семейную жизнь…
– Не меняй тему, – я нахмурилась. Щеки заполыхали жарким румянцем. – Скажи лучше – я права?
Полурасплетенная коса выскользнула из ловких пальцев князя.
– Права, – неохотно подтвердил он. – Я догадывался, чем обернется дело, если ускорить процесс естественной регенерации. К тому же оставались некоторые сомнения в том, что Силле сможет пользоваться своим даром целителя. Регены блокируют магические способности, изменяют сущность равейн и убивают вторую ипостась ведарси. Но Акери сказал, что был лично знаком с одним целителем из шакаи-ар.
– С кем? – искренне заинтересовалась я. Среди людей почти не встречалось наделенных этим даром. Человеческий организм не выдерживал того потока энергий, который пропускал через себя любой целитель, и сжигал сам себя. На все же Пределы сейчас было только несколько десятков подобных Дэйру… и ни одного, кто бы его превосходил.
Раньше не было.
– Когда я спросил, он не ответил, – пожал плечами Ксиль, возвращаясь к возне с Дариэлевой прической. Я хмыкнула: что бы ни менялось в этом мире, но золотисто-медовые, гладкие, как шелк… да что говорить – даже спутанные и тускловатые, как сейчас, волосы эльфа по-прежнему вводили Максимилиана в состояние полного восторга. Это смотрелось забавно, как если бы матерый убийца при каждом удобном случае начал умиленно охать над котятами. – Да и так ли это важно… Найта, а ты сможешь спать в кресле? Я бы не рискнул подкладывать тебя под бок к Силле сейчас…
– Спать? – удивилась я. – Да разве я сейчас засну… Лучше книжку почитаю. Да и Дэйр может очнуться в любую минуту.
Максимилиан в ответ только хмыкнул и, кажется, полностью посвятил себя игре с тяжелыми золотистыми прядями волос. Я задала еще пару вопросов, но беседы не получилось. А через некоторое время меня, как ни странно, действительно начало клонить в сон.
Последним, что запомнилось, было ощущение неимоверной тяжести «Токсикологии» в неуклюжих пальцах и вездесущий в Академии сквозняк.
Потом кто-то осторожно забрал у меня книгу, а на плечи легло теплое одеяло. Я пробормотала: «Спасибо, Ксиль» – и провалилась в сон.
Утром, естественно, спина у меня затекла, как у столетней бабки.
Максимилиан все так же сидел в изголовье кровати, пристроив голову Дэйра себе на колени. Челка целителя была заплетена в мелкие-мелкие косички. Выглядело это ужасно смешно.
– С пробуждением, малыш, – весело произнес Ксиль, не открывая глаз.
– Только не говори, что ты всю ночь возился с его прической, – вырвалось у меня вместо приветствия. Взгляд против воли приковало к мутному облачку «воздушного» гипса вокруг ладоней Дариэля. Даже издалека было видно, что руки покрывала пусть и слишком светлая, но все-таки абсолютно здоровая кожа.
Неужели… все закончено?
У меня в горле появился дурацкий комок, а глаза подозрительно защипало. Неужели плачу?
– Жаль было упускать возможность, – князь кивнул совершенно серьезно. И вдруг азартно улыбнулся: – Ну что, снимешь свое заклинание? Ткани уже достаточно восстановились, я думаю.
– Да… да, конечно, – сморгнула я выступившие не ко времени слезы и поднялась с кресла. Одеяло комом осело на полу, и причудливая игра солнечного света и тени превратила его в экзотический цветок, распустившийся посреди зимы за выстывшими стенами Академии. Воздух, очищенный игольчаткой, все еще был невероятно свежим и вкусным, как в лесах Дальних Пределов. Ожидание чего-то чудесного играло в крови, как пузырьки шампанского. Внезапно мне стало стыдно за этот приступ любви ко всему миру и радостного предвкушения, и я шутливо пожаловалась: – А моим локонам ты такого внимания не уделяешь…
– Завидуешь? – усмехнулся Ксиль.
– Еще чего, – я фыркнула и склонилась над Дариэлем, пытаясь разглядеть нити заклинания.
Сегодня перейти на другой уровень зрения было намного сложнее – магия по-прежнему слушалась меня в совершенстве только в стрессовых ситуациях. Максимилиан встал, бережно подложив Дэйру под голову подушку, и отошел, чтобы не сбивать с меня. Делу это не особенно помогло. Взгляд выхватывал то алмазом сверкнувшую в солнечном свете пылинку, то сухую, несвойственную эльфам бархатистость кожи на предплечьях Дариэля, то крошечное пятнышко лака для ногтей на простыне…
– Сосредоточься, – внезапно выдохнул Максимилиан мне прямо в ухо, обхватывая за талию горячими руками. От испуга я дернулась, и перед глазами мелькнули знакомые нити. Осталось только аккуратно потянуть за кончик одной из них, распуская узор…
…и машинально подхватить ладони Дариэля, когда колдовство исчезло и невидимый «гипс» перестал поддерживать их в воздухе.
Руки целителя были очень горячими. Новая, молодая, атласно гладкая кожа словно горела. Ногти отросли на добрых два сантиметра и потемнели до золотисто-коричневого оттенка. Такие привычные тоненькие шрамы и не до конца поджившие ожоги от химических реактивов исчезли, словно меловые рисунки на асфальте после дождя.
Как зачарованная, я медленно отстранилась от князя и склонилась к Дариэлю, к этим обновленным рукам… Коснулась губами костяшек пальцев, ощущая болезненную, щемящую нежность.
Его кожа слабо пахла горьковатой свежестью, как будто растерли по ладони едва распустившийся рябиновый лист.
– Притормози с этим, – Максимилиан мягко, но настойчиво высвободил руки Дариэля из моих дрожащих ладоней и потянул меня за плечи назад. – Лучше отойди пока. Я отслеживаю его мысли, но инстинкты молодого шакаи-ар на грани кровавого безумия – это последнее, с чем стоило бы играть. Уж поверь… Ну, только не плачь… Маленькая моя…
Он осторожно привлек меня к себе, и я с готовностью уткнулась в подставленное плечо и заревела. Голова слегка кружилась. Губы помнили жаркий атлас обновленной кожи.
– У него получилось… – всхлипнула я. – Получилось… Правда, получилось?..
– Тише, малыш, – Ксиль щекотно дунул мне на затылок. Руки его с нажимом оглаживали спину – раскрытой ладонью, от лопаток к пояснице и обратно. Это успокаивало больше, чем любые слова. – Думаю, получилось. Иначе Дэйр бы не стал все это терпеть, правильно?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});