— Принято. — Алрой повернул на парковку.
Уже на этаже Рейнольд дал команду общаться только жестами. Коди подошёл к панели, и почти сразу пришло уведомление. Он ввёл пароль. Через пару секунд панель мелькнула зелёным цветом. В этот раз никаких звуковых оповещений не было. Эдвард кивнул и первым вошёл.
— Входите в маленькую дверь, — раздался голос Брэндона в наушниках. — Майк там.
Рей открыл дверь в тот момент, когда Майкл выбил из рук Элиаса пистолет, который выстрелил в стену. Майк толкнул его, а сам схватил оружие.
— На колени! — прокричал Майкл, целясь в Элиаса. Он медленно опустился на пол.
— Майк, опусти оружие. — Рейнольд целился в Майка. — Ты взял его. Он поедет в тюрьму.
— Из которой опять сбежит, — Майкл оскалился и ткнул пистолетом в Элиаса, — либо придумает что-то ещё!
— В этот раз ему не удастся обмануть ни судью, ни присяжных. — Алрой вошёл внутрь и встал правее от Рея, так же целясь в Майкла.
— Мужик, давай без глупостей. Он должен ответить по закону. — Коди стоял в проходе. — И он ответит.
Майкл тяжело задышал. Ему так хотелось выстрелить… И плевать на последствия. Главное, что всё это закончится прямо сейчас. Он убил одну его женщину, а вторая борется за жизнь… Солофф не имеет права жить. Не имеет!
— О’Коннор, это приказ! — рявкнул Рейнольд.
Майкл повернулся к ним, а затем вернул взгляд на Элиаса. Тот стоял на коленях, держа руки за головой. Он старался держаться уверенно, однако страх в глазах и вжатая голова выдавали его. Конечно, умирать не хотелось.
Майкл подумал о Нике, о матери. О Чаки… О его Чаки, которая будет нуждаться в нём как никогда сильнее. Руки затряслись, а затем опустились. Майк моргнул, а по щекам потекли горячие слёзы. Элиас растянул губы в улыбке, а через секунду послышался звук разбитого стекла.
Майкл ощутил резкую боль в области грудной клетки. Он опустил глаза: слева из груди потекла кровь. Майкл зажал рану и хрипло задышал, однако дышать было нечем. Он упал на пол и потерял сознание…
***
Солнечный свет неприятно бил в глаза. Майк скривился и повернул голову вправо. Через секунду послышался писк. Он открыл глаза и и понял, что находится в больничной палате. Неприятные жёлтые стены раздражали.
— С возвращением, друг, — раздался чей-то голос слева. Майк повернул голову и увидел Алроя.
— Где я? — спросил Майк, хотя и так знал, где находился.
— В послеоперационной палате. — Алрой встал со стула и сел на край кровати. — В тебя стреляли. Пуля попала в грудную клетку выше сердца. Врач сказал, что пару сантиметров — и всё…
— Ник с Джунг? — Майкл прикрыл глаза и облизнул губы: очень сильно хотелось пить. А ещё боль в груди усиливалась. Он опустил глаза и увидел большой пластырь с левой стороны.
— Конечно.
— Ты очнулся! — воскликнул Эдвард. Он стоял в проходе в палату. — Ребята, он пришёл в себя! — радостно прошептал он в коридор и махнул рукой.
Эдвард, Рей и Коди вошли в палату. Через мгновение вошёл Шон. Майкл так был рад всех видеть, что лёгкая усмешка вырвалась из груди. Однако в сознание ворвалась Шарлотта.
— Чарли… — Майкл попытался подняться, но резкая боль в груди заставила его застонать и рухнуть на подушку. — Где Чаки? Она пришла в себя?
Все молчали. Все переглядывались и молчали… Алрой так громко сглотнул, что казалось, будто его было слышно у главного входа в больницу.
— Что? — с раздражением спросил Майк. — Ей стало хуже? Её перевели в другую палату? А какой вообще сейчас день? — Он рассеяно посмотрел в окно.
— Сегодня понедельник. Почти полдень.
— Класс. Я провалялся здесь больше суток. Так и? Где моя жена?! — Майкл уже не скрывал, что нервничает и начинает злиться.
— Майк, Шарлотта…
— Где Чарли, чёрт вас побери?! — рявкнул Майкл и скривился от боли.
— Мне очень жаль, — прохрипел Алрой от волнения. Он прочистил горло и поднял глаза на друга. — Чарли больше нет, Майк…
Глава 37
— Чарли больше нет, Майк.
— В каком смысле, больше нет? — Майкл испуганно оглядывал каждого. — В смысле, в больнице её нет? А где она?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет, её совсем нет. Она погибла, Майк. — Коди подошёл ближе к кровати.
— Ага… — Майкл истерично усмехнулся. — Шутку оценил. А теперь давайте серьезно. Как она себя чув…
— Мы не шутим. — Голос Шона прозвучал как приговор. — Она в морге.
Майкл смотрел на него не моргая. Не может такого быть. Не может! Это какая-то злая шутка! Он с мольбой повернулся к Эдварду, однако тот молча опустил глаза. Сердце бешено застучало, отдавая в висках. Майкл всё пытался найти в их молчании хотя бы каплю лжи, однако не находил. Он снова попытался подняться. Алрой тут же встал и хотел помочь, но Майк пренебрежительно отбросил его руку.
— Уйди… — Он тяжело дышал от боли в груди. — Уйдите все! Пошли вон! — Майк скинул с тумбы стакан с водой! — Свалили нахрен, я сказал! Я вам не верю! Не верю!
Шон махнул головой, дав всем понять, что надо сделать как тот просит. Сейчас Майку нужно побыть одному. Всё переварить. Нужно время, чтобы прийти в себя и успокоиться.
Как только всё вышли, Майкл упал на подушку и заплакал в голос. Почему она? Почему именно она? На душе было так гадко, словно чёрная, мерзкая слизь обволакивала всё внутри, оставляя после себя лишь тьму.
Майкл случайно опустил руку на ранение и застонал: из-за резких движений разошёлся шов. Но он даже был рад. Сейчас острая физическая боль заглушала душевную. Майк был готов изранить всё тело, лишь бы не чувствовать боль утраты…
Дышать стало тяжело. Он хватал ртом воздух, а его словно и не было. Майкл начал задыхаться. Прибор справа неприятно запищал.
В палату ворвалась медсестра, позвав врача.
— Держите его и колите успокоительное!
Это последнее, что услышал Майкл, а затем провалился в пустоту…
***
Майкл проснулся от яркого луча солнца. Он прикрыл глаза рукой. Нужно купить новые шторы в спальню: эти пропускают слишком много света.
— Детка, мне такой сон дурной прис…
Шарлотта…
Майк распахнул глаза и огляделся. Та же палата. Те же мерзкого цвета стены. Он слегка приподнял голову, чтобы посмотреть на грудь. Резкая боль пронзила всё тело, а глаза зацепились за белый пластырь на груди. Майкл застонал и опустил голову на подушку.
Значит, не сон…
Как же так? Уже вторая любимая женщина бросает его таким способом… И если раньше он думал, что это глупые киношные приёмчики «умер — значит, бросил», то сейчас это ему казалось единственным правильным определением.
Грудь ужасно болела. Хотелось получить лошадиную дозу обезболивающего и снова уснуть. Хотя по большому счёту он хотел уснуть, чтобы проснуться, а его Чаки хлопочет на кухне с завтраком. Ему хотелось верить, что это всё сон, и сознание просто так играет с ним.
Только с каждой секундой он понимал, что это реальность. И ему совсем не хотелось быть в этой реальности.
В палату вошла медсестра.
— Доброе утро, мистер О’Коннор. — Она подошла к кровати и начала ставить капельницу. — Как вы себя чувствуете?
— Как будто в меня стреляли.
— У вас вчера разошелся шов, и…
— В-вчера?
— Да, вчера. — Она отвечала так спокойно, словно ничего не произошло. Хотя, возможно, для неё это всё — каждодневная рутина, поэтому ей так легко даются эти слова.
— Скажите, а это крыло только мужское? — Майкл скривился: боль в груди только усиливалась.
— Нет, это этаж с послеоперационными палатами. — Медсестра отрегулировала колёсик на капельнице.
— Здесь должна лежать Шарлотта Морган с огнестрелом. — Майкл уже и так осознал, что Чарли больше нет в живых, однако почему-то ему было жизненно важно спросить.
— Простите, я ничего не знаю о такой пациентке.
Медсестра поджала губы и кивнула в знак прощания, покинув палату.
Майкл шумно выдохнул, а слёзы потекли по вискам. Он сморщился и стукнул кулаком по постели: да сколько же можно плакать? Будто впечатлительная барышня из дешёвых мелодрам…