— Это прибыло сегодня. Для важных вестей у зайбацу Гъёкоямы есть почтовые голуби. — На самом деле послание прибыло ещё вчера, но ему нужно было время, чтобы обдумать, как вести себя с Хирагой. — Очень важно иметь быстрые, точные сведения, neh?
— Упоминались какие-либо имена?
— Нет, никаких имен, прошу прощения.
— Это вся ваша информация?
Глаза сверкнули. И пораженный Хирага услышал:
— В ту же ночь, в Киото, князь Ёси и князь Огама и их воины напали на главное убежище сиси, застали их врасплох, уничтожили его и всех их. Сорок голов были насажены на пики вокруг пепелища. — Старик спрятал улыбку. — Отами-сама, большую ли часть наших храбрых сиси составят сорок человек?
Хирага пожал плечами и ответил, что не знает, надеясь, что сёя не сможет определить, лжет он или нет. Голова у него болела, он гадал, кто погиб, кто уцелел, кто предал их и как могло случиться, что два таких врага, как Ёси и Огама, действовали заодно?
— Почему ты рассказываешь мне все это?
На мгновение сёя опустил глаза на кошку, взгляд их смягчился, и его пальцы принялись почесывать её голову; кошка зажмурила глаза от удовольствия, без угрозы выпуская и втягивая когти.
— Похоже, что не все, угодившие в засаду, были пойманы, — тихо сказал он. — Двое бежали. Главарь, иногда его называли Ворон, настоящее же имя его Кацумата, доверенный советник правителя Сацумы князя Сандзиро, и сиси из Тёсю по имени Такэда.
Хирага был потрясен до основания тем, что столь много стало известно, и напряг мышцы, готовый броситься вперед и убить сёю голыми руками, если понадобится. Его рот открылся, но он не сказал ничего.
— Вам не знаком этот Такэда, Отами-сама?
Гнев охватил Хирагу от подобного оскорбления, он почувствовал, как лицо его вспыхнуло, но сдержал себя усилием воли.
— Почему ты рассказываешь мне все это, сёя?
— Так приказал мне мой начальник из Гъёкояма, Отами-сама.
— Зачем? Какое мне дело до всего этого? А?
Сёя, чтобы успокоить свои собственные нервы — хотя в кармане рукава у него и был спрятан маленький заряженный пистолет, — налил им обоим ещё чаю, понимая, что ведет опасную игру и что этот сиси не из тех людей, с которыми можно шутить. Но приказ есть приказ, а непреложное правило зайбацу Гъёкояма гласило, что обо всем необычном, в любом из сотни их отделений, необходимо было докладывать немедленно. Особенно в иокогамском отделении, более важном теперь, чем Нагасаки, ибо именно здесь располагалась главная база гайдзинов и Иокогама стала главным постом наблюдения за гайдзинами, а его специально выбрали на эту высокую должность. Уступая необходимости, он передал с почтовыми голубями весть о появлении здесь этого человека, о смерти Ори, о всех последовавших событиях и предпринятых им действиях, все из которых были одобрены.
— Гъёкояма… — начал он, следуя наставлениям и соблюдая величайшую осторожность, ибо он видел, что Хирага весь кипит и известия потрясли его до глубины души, что и было их целью. Его повелители в Осаке написали: «Быстро посели смятение в этом сиси, чье настоящее имя Резан Хирага. Риск будет велик. Будь вооружен и говори с ним, когда при нем не будет…» — …Мои хозяева подумали, что, возможно, они могли бы пригодиться вам, как и вы могли бы иметь для них огромную ценность.
— Пригодиться мне? — проскрежетал Хирага, готовый взорваться. Его правая рука нервно искала у пояса рукоятку меча, которого там не было. — Я не могу никого облагать налогами. У меня нет коку. Какая мне польза от паразитов, какими являются все ростовщики, даже великий Гъёкояма! Neh?
— Это правда, что самураи считают так и считали так всегда. Но мы сомневаемся, согласится ли с вами ваш сэнсэй Тайра.
— А? — Хирага снова был обескуражен. Он пробормотал: — При чем здесь Тайра? При чем здесь он?
— Эй там! Саке! — выкрикнул сёя, потом обратился к Хираге: — Я прошу вашего терпения, но мое начальство… Я старый человек, — смиренно добавил он с открытым самоуничижением, зная, что его власть в зайбацу велика, что его ян до сих пор служит ему исправно и что он мог бы, при необходимости, застрелить этого человека или покалечить его и передать в руки блюстителей закона бакуфу, которые по-прежнему охраняли их ворота. — Я стар, а мы живем в опасные времена.
— Да, вы живете в опасные времена, — процедил Хирага сквозь зубы. Тут же появилось саке, прислужница быстро налила его в чашечки и исчезла. Хирага сделал большой глоток и был рад вину, хотя изобразил недовольство, принял ещё и тоже осушил залпом. — Итак? Тайра? Тебе лучше объясниться.
Сёя набрал полную грудь воздуха и начал разговор, который, как он понимал, мог бы обернуться его самым большим шансом в жизни, с огромными последствиями, прямыми и косвенными, для его зайбацу и для всех его будущих поколений.
— С того самого дня, как вы появились здесь, Отами-сама, вы все гадали и пытались разузнать, как и почему эти анг'рийские гайдзины правят большей частью мира за пределами наших берегов, хотя сами они — маленький островной народ, я так понимаю, меньше, чем наш… — Он замолчал, втайне забавляясь недоуменным выражением, которое вдруг возникло на лице Хираги. — А, прошу прощения, но вы должны знать, что ваши беседы с тем другом, который теперь мертв, и с вашим родственником подслушивались, прошу прощения. Я могу заверить вас, что ваши откровения останутся в тайне, ваши цели, цели Гъёкоямы и цели сиси одинаковы. Это могло бы оказаться важным для вас… Мы полагаем, что разгадали тот главный секрет, который вы пытаетесь раскрыть.
— А?
— Да, мы считаем, что главный секрет кроется в их заимодавческой, банковской, финансо…
Его слова утонули в пароксизме язвительного смеха, которым вдруг разразился Хирага. Кошка, грубо вырванная из своей мирной полудремы, тут же вонзила когти через шелковое кимоно сёи в его ноги. Он осторожно освободил когти из ткани и начал успокаивать её, сдерживая охватившее его бешенство, жалея, что он не может вколотить хоть немного разума в голову этого непочтительного молодого человека. Но рано или поздно это стоило бы ему жизни — ему пришлось бы иметь дело с Акимото и с другими сиси. Он ждал, сжав зубы; задание, которое ему поручили его повелители, было полно неожиданных опасностей и препятствий: «Прощупай этого юношу, разузнай, каковы его истинные цели, истинные мысли, желания и привязанности, кому он верен, используй его, он может стать идеальным орудием…»
— Ты сошел с ума. Дело лишь в их машинах, пушках, несметных богатствах и кораблях.
— Именно. Если бы мы владели всем этим, Хирага-сама, мы могли бы… — В тот миг, как он нарочно произнес настоящее имя, смех разом оборвался и глаза угрожающе прищурились. — Те, кто стоит выше меня, повелели назвать ваше имя один только раз, и то лишь затем, чтобы вы знали, что нам можно доверять.