Я выпалил, не веря про себя:
— Вам больше миллиона лет?
Голос ответил:
— Я намного старше, хотя возраст составляющих меня частей различен. Отчасти я машина, которую можно ремонтировать, заменять, копировать; другие мои компоненты — живые существа, они умирают и возобновляются. Мои живые составляющие — многие тысячи (вообще-то он сказал «дюжины дюжин дюжин») цивилизованных существ со всех уголков Трех Галактик, и любая дюжина дюжин из них может слиться с моим машинным разумом для приведения меня в действие. Сейчас в меня входит двести девять специалистов, в их распоряжении находится знание, накопленное моей неживой сущностью, а также все мои способности анализировать и интегрировать.
Я резко произнес:
— Решения принимаются единогласно? — я решил, что нашел лазейку: мне никогда не удавалось перехитрить папу с мамой, но все же в далеком детстве иногда случалось запутать их так, чтобы один говорил одно, а другой — другое.
Голос мерно произнес:
— Решения всегда принимаются единогласно. Будет лучше, если вы сочтете меня единой личностью.
Он продолжал, обращаясь к аудитории:
— Была проведена стандартная процедура отбора образцов. Современный образец дублирован; промежуточный контрольный образец — носящий одежду индивидуум, взятый методом случайной выборки приблизительно один период полураспада радия-226 назад… — голос пояснил: — …около 16 сотен ваших лет назад. Исходный контрольный образец взят стандартным методом, в период, отдаленный от предыдущего двадцатикратно.
Голос вопросил себя:
— Почему образцы разделены столь короткими промежутками?
— Потому что у этих особей очень короткие жизненные циклы. Этот вид быстро эволюционирует.
Объяснение, видимо, было удовлетворительным, потому что он продолжал:
— Первым будет давать показания самый младший образец.
Я решил, что он имел в виду Чибис, она тоже так подумала и сжалась в страхе. Однако голос принялся что-то нечленораздельно лаять, и пещерный человек дернулся. Он ничего не ответил; только еще больше съежился.
Голос снова залаял.
Затем сказал:
— Есть замечание.
— Говори.
— Это существо не является предком остальных.
Голос машины выразил некое недоумение, словно мой непреклонный зеленщик обнаружил соль в своей сахарнице.
— Образец изъят корректно.
— Тем не менее — произнес тот же голос, — это некорректный образец. Необходимо пересмотреть все относящиеся к делу данные.
На долгие пять секунд воцарилась тишина. Затем голос заговорил снова:
— Это несчастное существо не является предком остальных; он всего лишь дальний родственник. У него нет собственного будущего. Он должен быть немедленно возвращен к тем пространственно-временным параметрам, откуда был изъят.
Неандертальца немедленно уволокли прочь. Я посмотрел вслед ему с чувством потери. Сначала я его боялся, потом презирал, стыдился. Он был труслив, грязен, от него воняло. Даже собака больше похожа на человека. Но за последние пять минут я счел его собратом — каким бы отвратительным он ни казался. Может, он и не был моим прадедушкой, но я не собирался отказываться даже от самых жалких своих родственников.
Голос вступил в спор с самим собой, решая, правомерно ли продолжать процесс. Наконец он постановил:
— Обследование будет продолжено. Если не будет выявлено достаточно фактов, суду будет представлен другой удаленный образец по прямой линии родства. Юний.
Римлянин выше поднял свой дротик.
— Кто взывает к Юнию?
— Выступи вперед и держи ответ.
Как я и опасался, Юний объяснил голосу, куда тому следует отправиться и что там делать. Последовал английский перевод. Никак нельзя было оградить Чибис от таких выражений. Впрочем, уже было все равно, будет ли Чибис защищена от «неподобающих для леди» высказываний.
Бесстрастный голос невозмутимо продолжил:
— Это твой голос? Это твое свидетельство?
Вступил другой голос, в котором я узнал речь римлянина. Он отвечал, расписывал битвы, рассказывал, как поступают с пленными. Все это мы услышали по-английски, но и перевод сохранил высокомерные интонации Юния.
Юний выкрикнул: «Колдовство!» и сделал пальцами рога, отпугивая нечистую силу.
Запись окончилась.
— Речевые данные совпадают, — сухо произнес голос. — Запись будет приложена.
Он принялся мытарить Юния, выспрашивал подробности о том, кто он, почему оказался в Британии, что там делал и почему нужно служить Цезарю. Сначала Юний отвечал односложно, потом — и вовсе перестал. Он испустил воинственный клич, отдавшийся эхом под гигантскими сводами, размахнулся и метнул дротик.
Дротик упал не слишком далеко. И все же, думаю, он побил олимпийский рекорд.
Я обнаружил, что ору, как болельщик.
Пока дротик еще летел, Юний обнажил меч. Он взмахнул им, словно гладиатор, выкрикнул: «Слава Цезарю!» и принялся говорить.
Как он их разнес! Он высказал все, что думает о тварях, которых нельзя счесть не только гражданами, но даже варварами.
Я подумал: «Ну, пошла заварушка… Бедное человечество, ты получишь по полной программе!».
Юний все кипятился, взывал к богам, угрожал карами и расправой, нимало не стесняясь в выражениях и описывая неаппетитные подробности. Я надеялся, что, несмотря на перевод, Чибис поймет не все. Но она, похоже, понимала достаточно; даже чересчур много.
Я начал гордиться этим римлянином. Сколопендер излучал зло; римлянин — нет. Несмотря на всю свою спесь, невежество и грубость, тертый старый сержант обладал храбростью, отвагой и человеческим достоинством. Может, он и был негодяем — но такие негодяи мне по вкусу.
Он закончил вызовом выходить на бой: либо по одному, либо «черепахой», и тогда он покончит с ними разом. «Я сделаю из вас погребальный костер! Я закалю мой клинок в ваших кишках! Я, стоя на пороге смерти, воздвигну над могилой свободного римлянина курган из тел врагов Цезаря!»
Ему пришлось перевести дух. Я вновь закричал ему в поддержку, Чибис вторила. Он оглянулся через плечо и ухмыльнулся:
— Я буду валить их, парень, а ты перерезай им глотки! Жаркое предстоит дело!
Холодный голос произнес:
— Пусть будет он возвращен к тем пространственно-временным параметрам, откуда был изъят.
Невидимые руки потащили разъяренного Юния. Он взывал к Марсу и Юпитеру, размахивал мечом. Меч его прочертил в полу борозду, потом сам собой поднялся и вошел в ножны. Юния быстро относило; я потряс ему сцепленными руками и завопил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});