Читать интересную книгу Сёгун - Джеймс Клавелл

«Слава богам, что это так, – ответил он сам себе в миллионный раз. – Приняв „поражение“, ты дважды избежал войны. Ты все еще в ловушке, но теперь твое терпение принесло плоды и у тебя появился новый шанс.

Нет, возможно, появится шанс, – поправил он себя. – Если только все это правда, если эти секреты не подсунул враг, чтобы совсем тебя запутать».

Боль в груди, слабость и головокружение обрушились на него неожиданно – пришлось сесть и глубоко вдохнуть, как много лет назад показали ему учителя дзен: «Десять глубоких вдохов, десять медленных поверхностных, погрузи свой разум в пустоту… Там нет прошлого и будущего, тепла и холода, боли и радости – из ничего в ничто…» Скоро ясность мысли вернулась к нему. Тогда он встал, подошел к столу и взялся за письмо. Он просил мать выступить посредником между ним и сводным братом и представить ему предложения о будущем клана. Первая просьба, с которой он обращался к брату, – подумать о женитьбе на госпоже Отибе:

…Конечно, с моей стороны это неразумно, брат. Многих даймё разъярят мои «возмутительные амбиции». Но такая связь с Вами упрочит мир в государстве и подтвердит наследование Яэмона – в Вашей лояльности никто не сомневается, хотя некоторые ошибочно ставят под сомнение мою. Вы, несомненно, можете взять и более подходящую жену, но госпоже Отибе вряд ли удастся найти лучшего мужа. После того как будут убраны все изменившие его императорскому величеству, я снова займу свое законное место главы Совета регентов. Тогда я попрошу Сына Неба потребовать этого брака, если Вы согласитесь нести такую ношу. Я всей душой чувствую, что подобная жертва – единственный путь, которым мы можем обеспечить продолжение нашей династии и выполнить наш долг перед тайко. Это первое. Во-вторых, Вам предлагаются все земли христиан-изменников Киямы и Оноси. В настоящее время они вместе с иностранными священниками замышляют предательскую войну против всех даймё-нехристиан; война будет поддержана вторжением вооруженных мушкетами чужеземцев. Подобные замыслы уже вынашивались против нашего сюзерена, тайко. Далее, Вам предлагаются все земли других христиан острова Кюсю, которые встанут на сторону изменника Исидо в последней битве со мной. Известно ли Вам, что этот крестьянин, этот выскочка был столь дерзок – и это уже не секрет, – что намеревался распустить Совет регентов и жениться на матери наследника?

И взамен всего этого, брат, мне нужны тайный договор о союзничестве сейчас, обеспечивающий безопасный проход моих армий через горы Синано, и совместное выступление под моим руководством против Исидо – выбор времени и образа действий остается за мной.

В знак моего доверия я сразу же посылаю моего сына Судару, его жену, госпожу Гэндзико, и их детей, включая моего единственного внука, к Вам в Такато…

«Это не действия побежденного, – сказал себе Торанага, запечатывая свиток, – что сразу станет ясно Дзатаки. Да, но теперь капкан поставлен. Дорога через Синано – мой единственный путь, и брат – мой первый шаг на пути к равнинам Осаки. Но верно ли, что Дзатаки нужна Отиба? Не слишком ли многим я рискую, полагаясь на глупую болтовню слуг, которые вечно где-то слоняются и что-то подслушивают, на шепот в исповедальне и бормотание отлученного священника? А что, если Гёко, эта пиявка, просто солгала ради каких-то своих выгод? Два меча – вот настоящий ключ ко всем ее секретам. У нее наверняка есть улики против Марико и Андзин-сана. Почему бы еще Марико пришла ко мне с этой просьбой? Тода Марико и чужеземец! Чужеземец и Бунтаро! Э-э-э, жизнь такая странная вещь…»

Знакомая боль опять подступила к груди. Через несколько минут он написал письмо, которое намеревался отправить с почтовым голубем, и с трудом потащился вверх по лестнице на голубятню. В одной из клеток он тщательно выбрал голубя из Такато и прикрепил ему на ногу маленький цилиндрик с посланием. Голубя он посадил в открытой клетке наверху – улетит сразу же, как рассветет.

В послании к матери он просил обеспечить безопасный проезд Бунтаро, который везет важное известие ей и его брату. И подписано оно было, как и само письмо: Ёси Торанага-но Миновара. Этот титул он использовал впервые в жизни.

– Лети спокойно и уверенно, маленькая птичка, – напутствовал он голубя, погладив его оброненным пером. – Ты несешь наследие десяти тысяч лет…

Глаза Торанаги еще раз обозрели расстилающийся внизу город. Узенькая полоска света очерчивала западный горизонт. Внизу у пристани светились крошечные, с булавочный укол, факелы, что окружали корабль чужеземцев.

«Вот еще один ключ», – подумал он и стал снова и снова обдумывать три секрета. Он знал, что ему чего-то не хватает…

– Хотел бы я, чтобы Кири была здесь, – признался он ночи.

Марико стояла на коленях перед зеркалом из полированного металла. Наконец она отвела взгляд и посмотрела на нож, который держала в руках. Лезвие отражало свет масляной лампы.

– Мне бы надо воспользоваться тобой, – сказала она, охваченная горем.

Ее глаза обратились к Мадонне с Младенцем в нише, украшенной цветущей веткой, и наполнились слезами: «Я знаю, что самоубийство – смертный грех, но что мне делать? Как жить с таким позором? Лучше покончить со всем, пока меня не предали».

Комната была очень тихая, как и весь их семейный дом, построенный внутри кольца укреплений и широкого рва с водой, которые окружали замок. Здесь имели право жить только самые доверенные и надежные хатамото. Через разбитый у дома сад за бамбуковым частоколом бежал маленький ручей, отведенный от одной из многих окружающих замок речек.

Услышав, что заскрипели, открываясь, передние ворота и слуги сбегаются приветствовать хозяина, Марико быстро спрятала нож и вытерла слезы. Раздались шаги. Она открыла дверь и вежливо поклонилась Бунтаро. Он явно был в мрачном расположении духа. Торанага, сообщил он ей, опять передумал и приказал ему отправляться немедленно.

– Я еду на рассвете. Хотел пожелать вам спокойного путешествия… – Он запнулся и взглянул на нее. – Почему вы плачете?

– Прошу извинить меня, господин. Только потому, что я женщина и жизнь кажется мне такой трудной. И из-за Торанага-сама.

– Он ненадежный человек. Мне стыдно это говорить. Ужасно, но вот чем он стал. Мы должны вести войну. Намного лучше начать войну, чем знать, что впереди тебя не ждет ничего, кроме грязной физиономии Исидо, потешающегося над твоей кармой!

– Да, простите. Я желала бы чем-нибудь помочь. Не хотите ли чая или саке?

Бунтаро повернулся и рявкнул на служанку, которая смотрела на них из дверей:

– Принеси саке! Быстро!

Бунтаро вошел в ее комнату. Марико закрыла дверь. Теперь он стоял у окна, откуда видны были стены замка и главная башня за ними.

– Пожалуйста, не беспокойтесь, господин, – сказала она успокаивающе. – Ванна готова, и я пошлю за вашей любимой наложницей.

Он все смотрел на главную башню замка, стараясь сдержать закипающее раздражение.

– Торанаге следовало бы отказаться в пользу господина Судары, если у него нет сил бороться за власть. Господин Судара – его сын и законный наследник, так ведь?

– Да, господин.

– Или того лучше: послушаться совета Дзатаки и совершить сэппуку. Тогда Дзатаки и вся его армия сражались бы на нашей стороне. Имея их поддержку и мушкеты, мы прорвались бы до Киото – я знаю, что нам бы удалось. А если бы и проиграли – все лучше, чем сдаваться, как грязным, трусливым поедателям чеснока! Наш господин потерял все права! Правда ведь? – налетел он на Марико.

– Пожалуйста, извините меня, но я не могу согласиться. Он наш сюзерен.

Бунтаро стоял задумавшись, не в силах отвести взор от главной башни, словно она излучала гипнотическую силу. На всех этажах светились огни, ярче всего – на шестом.

– На месте его советников я предложил бы ему покончить с собой, а если не захочет – помочь. Примеров тому в истории предостаточно. Многие разделяют мое мнение, господин Судара – пока еще нет. Может быть, господин Судара действует тайно. Кто его знает, что он на самом деле думает? Когда встретите его жену, госпожу Гэндзико, поговорите с ней, убедите. А она убедит его – она водит его, как телка на веревочке. Вы ведь подруги, она вас послушается. Убедите ее.

– По-моему, очень плохо так поступать, господин. Это предательство.

– Я приказываю вам поговорить с ней!

– Я выполню вашу просьбу.

– Да, вы выполните приказ, не так ли? – прорычал он. – Подчинитесь? Почему вы всегда такая холодная и печальная? А? – Он поднял зеркало и протянул его Марико. – Посмотрите на себя!

– Пожалуйста, извините меня, если я огорчила вас, господин, – проговорила она ровным голосом, глядя мимо зеркала ему в лицо. – Я не хотела рассердить вас.

Какое-то время он угрюмо наблюдал за ней, потом положил зеркало на лаковый столик:

– Я не обвиняю вас. Если бы я думал, что… я бы не колебался.