Читать интересную книгу Слова сияния - Брендон Сандерсон

Глава 64. Сокровище

Да, я разочарован. На веки вечные, как ты выражаешься.

Каладин лежал на скамье, не обращая внимания на стоящую на полу дневную порцию дымящегося таллия со специями.

Он начал представлять себя тем белоспинником в зверинце. Хищником в клетке. Да ниспошлют ему шторма не такую жалкую участь, как тому бедному зверю. Ослабевший, голодный, сбитый с толку. Шаллан говорила, что они плохо переносят неволю.

Сколько дней уже прошло? Каладин обнаружил, что ему все равно. Это беспокоило. Будучи рабом, он тоже перестал думать о времени.

Он недалеко ушел от того несчастного жалкого создания, каким был когда-то. Каладин чувствовал, как возвращается обратно к тому складу ума, словно человек, карабкающийся по утесу, покрытому крэмом и илом. Каждый раз, пытаясь подтянуться вверх, он соскальзывал обратно. В конце концов он упадет.

Старые способы мышления... способы мышления раба... бурлили у Каладина в голове. Перестать беспокоиться. Волноваться только о следующем приеме пищи и о том, чтобы не позволить остальным завладеть ею. Не думать слишком много. Думать опасно. Мысли приносят надежду, желания.

Каладин закричал, вскочив со скамьи, и начал мерить шагами маленькое помещение, схватившись руками за голову. Он считал себя таким сильным. Борцом. Чтобы лишиться этого ощущения, требовалось просто засунуть его в похожую на коробку камеру на пару недель, и все встало на свои места! Каладин ударился всем телом о решетку и протянул руку между прутьями к одной из ламп на стене. Он втянул воздух.

Ничего не произошло. Никакого штормсвета. Сферы продолжали светиться, ровно и непоколебимо.

Каладин вскрикнул, продвинувшись еще дальше, протягивая кончики пальцев к отдаленному свету.

«Не позволь тьме захватить меня», – подумал он.

Каладин... молился. Сколько прошло времени с тех пор, как он делал это в последний раз? Не было никого, кто мог бы написать и сжечь слова надлежащим образом, но Всемогущий прислушивался к зову сердец, не так ли?

«Пожалуйста. Только не снова. Я не могу вернуться к прошлому. Пожалуйста».

Он потянулся к сфере, вдыхая. Свет, казалось, воспротивился, но затем победоносно устремился в кончики его пальцев. В венах забушевал шторм.

Каладин задержал дыхание, закрыв глаза и наслаждаясь ощущением. Мощь билась в нем, пытаясь вырваться наружу. Он оттолкнулся от решетки и снова начал мерить шагами камеру, но уже не с таким неистовством, как прежде.

– Я волнуюсь, – раздался голос Сил. – Тьма поглощает тебя.

Каладин открыл глаза и наконец обнаружил ее сидящей между двумя прутьями решетки, как на качелях.

– Со мной все будет в порядке, – ответил Каладин, позволив штормсвету дымком подняться с губ. – Я просто должен выбраться из клетки.

– Это гораздо хуже. Тьма... тьма...

Сил отвела взгляд в сторону, неожиданно захихикала и метнулась вниз, чтобы изучить что-то на полу. По краю камеры полз маленький крэмлинг. Она встала над ним, широко раскрыв глаза, и принялась рассматривать его яркий красно-фиолетовый панцирь.

Каладин улыбнулся. Она по-прежнему оставалась спреном. По-детски непосредственным. Для Сил мир был местом чудес. Каково это?

Он сел и принялся за еду, чувствуя себя так, будто его на какое-то время оттолкнули прочь от наступающей тьмы. В конце концов один из стражников пришел с проверкой и обнаружил разряженную сферу. Он вытащил ее, нахмурившись, и покачал головой, прежде чем заменить и последовать дальше.

* * *

Амарам шел в эту комнату.

«Прячься!»

Шаллан могла бы гордиться, насколько быстро сумела выдохнуть остатки заклубившегося вокруг нее штормсвета. Она даже не подумала, как отреагировал сумасшедший на то, что она ткала светом ранее, хотя, наверное, следовало бы. Так или иначе, в этот раз он, видимо, не обратил на нее внимания.

Стоит ли ей превратиться в ардента? Нет. Нужно что-то более простое, что-то быстрое.

Темнота.

Ее одежда почернела. Кожа, шляпа, волосы – все стало насыщенного черного цвета. Шаллан бросилась прочь от двери в самый дальний от оконного проема угол комнаты и притаилась. После создания иллюзии ткачество светом стало поглощать завитки штормсвета, обычно поднимающиеся от кожи, еще больше маскируя ее присутствие.

Открылась дверь. Сердце Шаллан глухо стукнуло. Ей бы хотелось, чтобы времени оказалось достаточно для создания фальшивой стены. В комнату вошел Амарам с молодым темноглазым мужчиной, явно алети, с короткими темными волосами и выступающими надбровьями. На нем была надета ливрея Холинов. Они бесшумно прикрыли за собой дверь, и Амарам опустил ключ в карман.

При виде убийцы брата Шаллан внезапно охватил гнев, но она поняла, что чувство уже не такое сильное, как прежде. Тлеющее отвращение вместо глубокой ненависти. Прошло уже слишком много времени с тех пор, как она в последний раз видела Хеларана. И Балат был отчасти прав, когда говорил, что старший брат их бросил.

Определенно, чтобы попытаться убить этого человека – во всяком случае, такой вывод она сделала из сказанного Амарамом о Клинке Осколков. Зачем Хеларану было его убивать? И могла ли она действительно винить Амарама, когда на самом деле он, возможно, всего лишь защищался?

Шаллан чувствовала, что ей известно слишком мало. Хотя, конечно, Амарам по-прежнему был ублюдком.

Оба мужчины, и Амарам, и темноглазый алети, повернулись к сумасшедшему. Шаллан плохо различала черты их лиц в почти темной комнате.

– Не понимаю, зачем вам самому нужно услышать его слова, светлорд, – произнес слуга. – Я передал вам то, что он сказал.

– Тише, Бордин, – ответил Амарам, пересекая комнату. – Встань у двери.

Шаллан замерла, сжавшись в углу. Они ее увидят, ведь так?

Амарам опустился на колени перед кроватью.

– Великий принц, – прошептал он, положив руку на плечо человека. – Повернитесь. Позвольте мне вас рассмотреть.

Сумасшедший поднял голову, по-прежнему что-то бормоча.

– О... – выдохнул Амарам. – Всемогущий над нами, десять имен, все правда. Вы прекрасны. Гавилар, у нас получилось. Наконец у нас получилось.

– Светлорд? – позвал Бордин от двери. – Мне здесь не нравится. Если нас обнаружат, нам, скорее всего, начнут задавать вопросы. Сокровище...

– Он действительно говорил о Клинках Осколков?

– Да, – подтвердил Бордин. – Целый тайник с ними.

– Клинки Чести, – прошептал Амарам. – Великий принц, пожалуйста, повторите для меня те же слова, что вы говорили этому человеку.

Сумасшедший забормотал то же самое, что Шаллан слышала ранее. Амарам продолжал стоять на коленях, но в конце концов повернулся к нервничающему Бордину.

– Ну?

– Он повторял те же слова каждый день, – сказал тот. – Но только раз сказал о Клинках.

– Я хотел бы сам о них услышать.

– Светлорд... Мы можем прождать здесь много дней и не услышать нужные слова. Пожалуйста. Мы должны уйти. Рано или поздно арденты устроят обход.

Амарам поднялся с явной неохотой.

– Великий принц, – сказал он сжавшемуся сумасшедшему. – Я отправлюсь за вашими сокровищами. Не говорите о них никому. Я найду Клинкам хорошее применение. – Он повернулся к Бордину. – Пойдем. Нужно обыскать то место.

– Сегодня?

– Ты сказал, что оно близко.

– Да, собственно, поэтому я и привез его сюда, проделав весь этот путь. Но...

– Если он случайно проговорится о Клинках кому-то еще, они обнаружат лишь пустой тайник. Пойдем, быстрее. Тебя вознаградят.

Широкими шагами Амарам направился к выходу из комнаты. Бордин задержался, посмотрев на сумасшедшего, но затем вышел и закрыл со щелчком дверь.

Шаллан испустила длинный, глубокий выдох, осев на пол.

– Будто поплавала в том море сфер.

– Шаллан? – позвал Узор.

– Я упала в него, – сказала она, – и дело не в том, что вода сомкнулась над головой, а в том, что это была даже не вода, а я не имела ни малейшего понятия, как в ней плавать.

– Я не понимаю твою ложь, – ответил Узор.

Она покачала головой, возвращая цвет коже и одежде. Девушка снова приняла образ Вейль и прошла к двери под звуки бессвязной речи безумца.

«Герольд войны. Время Возвращения почти наступило...»

Шаллан вернулась тем же путем в комнату с Иятил и долго извинялась перед ардентами, уже начавшими ее искать. Она объяснила, что потерялась, и сказала, что не откажется от сопровождения, чтобы вернуться к паланкину.

Тем не менее, перед тем как уйти, она наклонилась обнять Иятил, якобы чтобы попрощаться с сестрой.

– Ты сможешь сбежать? – прошептала Шаллан.

– Не глупи. Конечно смогу.

– Возьми это, – проговорила Шаллан, сунув в затянутую перчаткой безопасную руку Иятил листок бумаги. – Я записала бормотания сумасшедшего. Они повторяются без изменений. Я видела, как в его комнату пробрался Амарам. Он, видимо, считает, что словам сумасшедшего можно верить, и ищет сокровище, о котором тот говорил ранее. Я передам подробный отчет через самоперо тебе и остальным сегодня ночью.