– Не факт, что пришелец – именно вы, несмотря на этот прибор. Вам его, например, могли вручить в одном ведомстве, которое мы не будем упоминать всуе, – усмехнулся он. – И научить работать с ним, я уже вижу, что это нетрудно. Где они его взяли, я не знаю, но необязательно там, где вы меня уверяете.
– Ага, – согласился я, – и еще вот этому научить.
После чего быстро повторил трюк с его же распечатанными словами.
– Это уже убедительней, – кивнул он, – но тогда, если вам не трудно, продемонстрируйте, пожалуйста, что-нибудь по космической тематике. На Марс у вас уже летают?
– Роботы – да. Люди пока только собираются, но без особого энтузиазма. Просто потому, что никто толком не понимает, зачем им это нужно. Хотите увидеть старт марсианской ракеты? Сейчас будет. Вот, смотрите.
Я запустил ему сорокапятиминутный ролик про «Фалькон Хеви», Антонов недавно записал трансляцию запуска «Теслы» в космос в реальном времени. Вот тут Челомея проняло всерьез, особенно когда он увидел синхронную посадку боковых ускорителей первой ступени.
– Это же три практически одинаковые ракеты? – спросил он. – Две по бокам – первая ступень, центральная – вторая, но начинающая работать сразу, а на нее насажена третья? Какие там двигатели?
– На всех ступенях – кислородно-керосиновые.
– А на высококипящих компонентах у вас что, их не делают?
– Делают, но довольно редко. В новых разработках первых и вторых ступеней такое топливо, насколько мне известно, вообще не используется.
– Сколько двигателей на каждой ракете? И вторая ступень, она тоже многоразовая?
– Двигателей по девять. Да, и вторая тоже, но конкретно в этом запуске вернуть ее не удалось. Упала в море. Можно сказать, неудача.
– Нам бы такие неудачи, – завистливо вздохнул Челомей. – И кадры, что я видел, это была прямая трансляция?
– Да, в режиме реального времени.
– Почему вы не снабдили «Луну» такой аппаратурой?
– Во-первых, для сохранения тайны. Вы же не поверили бы, скажи вам кто-то, что все это сделано на здешней элементной базе? И никто, хоть немного разбирающийся в вопросе, тоже не поверил бы. Вот я поставил технику попроще, в принципе возможную и у вас. Правда, весила бы она порядка на два больше, но это уже другой вопрос. И вторая причина – я не Маск. Он может оперировать сотнями миллионов долларов, а я – только десятками тысяч рублей. Изредка сотнями. Там, разумеется, у себя, а не здесь.
– Кто такой Маск?
– Запуск, который вы видели, осуществила американская частная компания «Спейс Икс», и Маск – ее президент.
– Так вот почему там вместо массогабаритного макета автомобиль – ему, наверное, заплатили за рекламу.
– Нет, у него есть своя фирма, делающая электромобили, и это ее продукция.
– М-да… голова кругом. Скажите, а нельзя мне к вам попасть на время? Очень хочется на все это взглянуть хоть одним глазом.
– Увы, ваше личное перемещение туда невозможно. А насчет посмотреть – пожалуйста. Скажите мне, что вы хотите увидеть, я все сниму, и смотрите здесь на здоровье. Этот планшет предназначен вам. Насколько я в курсе, о мерах по сохранению строжайшей секретности вас уже предупредили.
А вот беседа с Глушко не получилась. Не в том смысле, что она прошла как-то не так – нет, она просто не состоялась, хотя на календаре был уже май месяц. Валентин Петрович проигнорировал намеки о том, что ему очень не помешало бы посетить некий НИИ «Мечта», а Шелепин, хоть и был куратором советского космоса, приказать ему не мог. Косыгин тоже. Мог только Устинов, но он в число посвященных не входил.
В общем, здешний я, то есть Виктор Скворцов, к двадцати пяти годам добился немалых успехов. Материальных тоже, но это не столь важно. А вот что Ефремов уже почти совсем здоров и вовсю пишет «Чашу отравы», успевая при этом вести передачу «Мы и Вселенная», – это совсем другое. И Леня Брежнев не только не собирается впадать в маразм, но и отлично понимает, кто именно может помочь ему избежать подобной незавидной участи. В общем, можно сказать, что первая часть моих планов, которые я начал составлять в начале шестьдесят четвертого года, более или менее успешно выполнена. Пора приступать ко второй. В чем она будет заключаться? Об этом потом, сейчас я занят. У меня, между прочим, завтра свадьба.
Эпилог
Я сижу на подоконнике в бывшей своей комнате бывшей нашей квартиры на улице Крупской. Окно открыто, за ним зеленая стена кустов, двора вовсе не видно. Под окном зацементированная в землю перевернутая буква «U» из толстой арматуры, но ни одного мотоцикла рядом с ней нет, они оба уже в Троицком.
Вчера здесь гуляла наша с Верой свадьба, а сегодня квартира уже абсолютно пуста и аж сверкает чистотой, нигде ни пылинки. Столы и стулья увезли рано утром, а потом тетя Нина с двумя подругами начисто все вымыли. Вера тоже рвалась помогать, но ее не пустили.
Молодая жена сидит у меня на коленях и время от времени целует в щеку и в ухо. Мы с ней ждем какую-то комиссию из ЖЭКа, которой надо будет сдать квартиру и ключи.
В общем, первый этап моей жизни в качестве Виктора Скворцова сейчас закончится, уже звонят в дверь. Интересно, каков будет второй?
Андрей Величко
Фагоцит. Покой нам только снится
![]()
Пролог
В этой истории двадцать третий съезд КПСС проходил с восьмого по девятнадцатое апреля тысяча девятьсот шестьдесят шестого года. Повестка дня была ожидаемой:
– Отчетный доклад ЦК КПСС, докладчик Леонид Ильич Брежнев.
– Отчетный доклад Центральной ревизионной комиссии, докладчик Нонна Александровна Муравьева.
– Директивы съезда по пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1966–1970 годы – Алексей Николаевич Косыгин.
Естественно, все эти доклады были единогласно утверждены. Потом настала очередь выборов центральных органов партии, прошедших без каких-либо неожиданностей. По сложившейся традиции кадровые вопросы решались на пленумах.
И наконец, первый секретарь был вновь переименован в генерального, а Президиум превратился в Политбюро.
Разумеется, во всех газетах съезд именовали историческим, а кое-где даже начинали рассуждать о всемирно-историческом значении его решений. Впрочем, советский народ к подобному уже привык и особо не волновался – подумаешь, еще один! Сколько их уже было.
О том, что это не совсем так, сначала не поняли даже западные политологи. Да и вообще, знать о последствиях решений съезда из неотягощенных высокими государственными постами людей могли только два человека – Виктор Васильевич Скворцов и Виктор Васильевич Антонов. Могли, но не знали. А только подозревали, да и то не очень уверенно.
Глава 1
Никогда в жизни я не работал так близко от дома, чтобы ходить на работу пешком. Ну разве что в школьные годы, когда подрабатывал дворником. Зато теперь сподобился – от моего подъезда до проходной НИИ «Мечта» метров триста. Тут даже велосипед не нужен, не говоря о чем-либо более серьезном.
Ну да, теперь я живу не в Москве, на улице Крупской, а на окраине поселка Троицкое, будущего Троицка, в научном городке «Красная Пахра».
Нам с бывшими соседями, которые теперь стали членами семьи, выделили четырехкомнатную квартиру на втором этаже кирпичной пятиэтажки улучшенной планировки. Она состояла из большой проходной комнаты, справа от которой располагались две десятиметровые комнатки, а слева – одна восемнадцатиметровая.
Поначалу их предполагалось разделить так. Большая центральная играет роль гостиной, она общая. В одной из маленьких будут жить тетя Нина с дядей Мишей, в другой – Вера с Джулей (это ее пес). А мне остается восемнадцатиметровая.
Однако Вера после свадьбы перебралась жить ко мне, вместе со своим хвостатым приятелем. А бывшая ее комната стала моим кабинетом.
