Светящийся туман схлынул, концентрируясь в одной точке, и эта точка стала Акери. Его свитер и джинсы вновь были совершенно чистыми, без единого пятнышка крови.
Ксиль лежал на полу и не шевелился.
– И опять плохо, – искренне огорчился Акери и присел рядом с Ксилем, переворачивая его на спину. – Просыпайся, Ксиль, хороший мой. Надо попробовать еще раз.
Я почувствовала, что мир проваливается в контрастные черно-белые цвета. Максимилиан запретил нам вмешиваться, что бы ни произошло. Но инстинкты были сильнее. Если бы не Дэйр, который держал меня, то сила давно вырвалась бы на свободу, сминая и Акери, и арену, и весь этот нелепый тренировочный зал с углами, затянутыми паутиной, и грязными серыми камнями.
Акери еще несколько раз окликнул Ксиля – безрезультатно. А потом вздохнул с сожалением и занес руку, как для пощечины. Узкая ладонь начала светиться.
Я зажмурилась, чтобы не видеть…
Ксиль сказал: «Не вмешивайтесь». Он запретил. Он запретил. Он запре…
– Ну, довольно.
Дариэль сжал мое плечо и встал, разрывая объятия. От неожиданности я даже вылетела из транса. Акери тоже удивленно обернулся. Сияние вокруг его ладони медленно угасало.
– Тренировка еще не окончена, – Акери склонил голову набок, поглядывая на нас искоса. – Почему ты вмешиваешься?
Дэйр вздрогнул, встретившись взглядом со старейшиной, но тут же взял себя в руки.
– Я вмешиваюсь, потому что Максимилиан сейчас в шаге от истощения, – хмуро произнес он, спускаясь по ступеням к арене. – Помнится, он говорил, что интенсивность тренировок влияет только на скорость прогресса. За скоростью мы не гонимся. Много Ксиль потеряет, если прервется прямо сейчас? – спросил он, остановившись в шаге от Акери.
«Теплый, солнечный… – пронеслось у меня в голове, когда Дэйр оказался рядом с Акери. – Защищающий…»
Да, защищающий… А я? Я что делаю? Отсиживаюсь?
От этой мысли я подскочила, как ужаленная, и в одну секунду сбежала вниз. Вблизи стало видно, что кровь теперь покрывала Ксиля сплошняком, будто он в ней искупался. У меня мурашки пробежали по спине, а живот скрутило судорогой.
Боги, неужели Ксиль правда каждый раз идет на такое добровольно?!
– Не знаю, – признался Акери, отступая назад и позволяя Дариэлю пройти к Максимилиану. – У него стало получаться лучше. Но я еще не вел никогда старейшину и не знаю, какой должен быть прогресс. У меня было медленнее, но я слабее, – улыбнулся он, с нежностью глядя на Ксиля. – Он такой упорный мальчик…
– О, да, – в сердцах бросил Дэйр. – Даже себе во вред.
Он встал рядом с Ксилем на колени и быстро «осмотрел» его пальцами, как сделал бы любой целитель. Разница была в том, что для Дариэля это действие представляло собой всего лишь бесполезную привычку. Коротко ругнувшись, он вытер руки от крови платком и достал из сумки склянку с «энергетиком». Напоить бесчувственного человека не слишком-то просто, но Дэйр, казалось, даже не задумывался над своими действиями.
Когда склянка опустела, целитель все тем же платком начал оттирать кровь с лица Максимилиана – она впитывалась и сама, но слишком медленно.
Не зная, как помочь ему, я просто села рядом и попыталась поднять Ксиля, пристраивая его у себя на коленях. Кожа у Максимилиана пылала, как будто внутри он кипел. Дыхание было еле заметным, слабым и неровным. У меня сердце кольнуло от жалости.
Бедный мой князь…
– Найта… – прошептал вдруг Ксиль. Веки его оставались плотно сомкнутыми. – Найта…
А в следующую секунду я оказалась распростертой на холодных плитках арены. Острые зубы слегка прихватили кожу у основания шеи – не прокусывая, а только сжимая.
Кровь в висках застучала, как метроном, перекрывая все прочие звуки.
«Найта… – шелестел мысленный голос. – Боги, как же мне холодно…»
Резко запахло озоном. Я словно ухнула в ледяную воду. Волна чужих чувств и эмоций накатила так стремительно, что у меня уже не получалось отделять их от своих.
Эта боль – моя или его?
А холод?
А бешено колотящееся сердце – в чьей груди?
А голод, а сминающий все жар изнутри, а жадное нетерпение, а…
«Неважно».
Кажется, мы подумали это вместе.
* * *
Возвращаться к реальности было… мерзко. Другого слова не подберешь. Я чувствовала себя так, словно у меня из груди вырвали половину сердца – жуткая пустота и сосущая боль. И нестерпимое, невыносимое чувство потери… А ведь Ксиль даже не накрыл меня своими крыльями, просто открыл мне свое сознание.
Только что он был рядом . А теперь – бесконечно далеко…
– Тише, – горячие губы Максимилиана коснулись моего виска. Я обхватила князя руками, притягивая к себе крепко-крепко. Ну и пусть он тяжелый. Зато рядом… – Сейчас пройдет, ты же знаешь. Надо только перетерпеть… Найта… маленькая моя… я тебя так люблю… тише, тише…
Через некоторое время я поняла, что плачу. Потом вспомнила, что мы лежим на арене, и Акери наверняка смотрит на нас.
Мне стало стыдно.
Ксиль усмехнулся и осторожно отер мое лицо от слез раскрытой ладонью. И тут же зашипел, как сердитый кот – выступившая во время тренировок кровь еще не впиталась до конца.
– Очень мило, – доверительно сообщил голос Акери. – Вы красиво смотритесь вместе. Я вижу, что Максимилиан уже оправился. Я рад. Я давно хочу задать тебе вопрос.
– Какой? – буркнул Ксиль, утыкаясь лицом мне в шею. Чувствую, буду щеголять по коридорам, вся измазанная в его крови… Ну и ладно.
Глаза открывать не хотелось.
Акери помедлил с вопросом, но когда наконец задал его, то он прозвучал как гром среди ясного неба:
– Ксиль, когда твой друг Дариэль потерял дар целителя?
Я дернулась с такой силой, что даже сбросила с себя князя. Мир поблек, словно восприятие застыло на тонкой грани между трансом и обычным моим состоянием.
Акери же продолжал говорить, будто бы ничего особенного и не произошло.
– «Как» – не спрашиваю, мои милые. Ответ очевиден, – он медленно, неторопливо обходил Дариэля по кругу, задумчиво склонив голову на бок. Бледные пальцы, когти на которых стали совсем короткими и неопасными, вскользь касались то плеча Дэйра, то спины… – Думаю, наш целитель… бывший целитель… поспорил с кем-нибудь из Древних, – Акери внезапно улыбнулся. – Демоны не владеют магией, как и мы, но со своей кровью способны творить удивительные вещи. О, да…
Он застыл, рассеянно поглаживая нечувствительное запястье Дариэля, будто оказался во власти старых воспоминаний.
Ко мне постепенно возвращалось полноценное цветовое восприятие. Тьма уходила, потому что в силе не было нужды. Акери не проявлял ни малейшей агрессии… И это успокаивало, хотя, по здравом размышлении, должно было только напугать еще сильнее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});