– Рассказать… – пальцы пророчицы нервно теребили завязки на рукавах. – Ты же знаешь, лучше этого не делать… Увеличивается вероятность, и… Ладно. Не об этом речь. Но меня беспокоит, что в той линии, где вы с Ксилем взаимно влюблены… Словом, со временем ты исчезаешь из пророчества, – она резко вскинула голову и посмотрела мне прямо в глаза. Зрачки у нее были расширены, как от кофе или бессонницы.
Я попыталась осознать то, что сказала Айне, и в горле у меня пересохло.
– Ты имеешь в виду… – я сглотнула, но сухой колючий комок никуда не делся. – Ты хочешь сказать, что я…
Слово не шло с языка, и я по-простому чиркнула пальцем по горлу.
– Я не знаю, Нэй. Вероятность положительного и отрицательного исхода равновероятна.
– А можешь ты посмотреть…
– Я пытаюсь. Правда пытаюсь. Уже лет семь.
– О, боги… Айне, я…
– А о чем вы тут разговариваете? – громко поинтересовалась Феникс, приблизившись к нам. Мы с Айне мгновенно отвернулись друг от друга и почти одновременно выпалили:
– Ни о чем особенном.
– Тебе будет неинтересно, Энни.
– Ну, как всегда, – обиженно надула губки Феникс, но в глазах у нее читалась тревога. Ох, Энни, Энни… Услышала что-то? Догадывается? – Вы такие… такие… ух! – припечатала она и, сдвинув брови, потопала вперед, не дожидаясь, пока мы ее догоним.
Всерьез обиделась. Значит, слышала.
О пророчествах мы с Айне больше не говорили. Было бы преувеличением сказать, что путь до лабораторий прошел в молчании. Нет, мы вовсе не много болтали – так, отмечали перемены в интерьере замка – снежинки и блестки на окнах, ругали затянувшиеся морозы и «бездну»… Но и натянутыми наши разговоры не назовешь.
Просто вежливая беседа из тех, что ведут люди, когда думают совершенно о другом.
В лаборатории, как и предполагала Айне, занимались тем, что вычисляли причины, пробудившие «бездну» от спячки. Пророчица дожидалась, пока освободится Риан, чтобы взять у нее график проведения экспериментов. Феникс осталась у входа в башню вместе с Шеаном и Теа. Эта троица собиралась попозже пойти прогуляться за портал – чуть ниже по склону начинался лес. Я подумывала о том, чтобы присоединиться к ним, захватив на прогулку и Ксиля с Дэйром.
Но сейчас делать было решительно нечего, только ждать. Внимания на меня почти не обращали. По сформировавшейся в последние недели привычке я подошла к смотровому стеклу и начала разглядывать «бездну», пытаясь перейти на другой уровень зрения.
Мысли мои путались и перескакивали с одной темы на другую.
Я думала о том, что хорошо живется равейнам, вроде Айч, маминой подруги из Приграничного. Человеческие проблемы, например, распространенные болезни и ранняя старость их не касаются. За дом тоже не стоит беспокоиться – охранное заклинание отвадит и вора, и грабителя, и любого другого, кто замышляет зло против хозяйки.
Но и магический мир не поворачивается к таким, как Айч, своей темной стороной. Слабые равейны не участвуют в серьезных экспериментах, не штурмуют базы инквизиции – да и вообще держатся от ордена подальше.
И уж точно у них нет проблем с пророчествами и «навязанным» счастьем.
Я прищурилась. Перед глазами начали появляться нити – миллиарды невидимых связей, причины и следствия, точки пересечения и грани, которыми соприкасаются люди и явления. В этом бесконечном узоре нельзя найти ни начала, ни конца нити, разве что выдернуть пару и сплести свое кружево. А потом – вернуть все на место.
Пророки делают то же самое. Берут полотно судьбы, оглядывают его… и видят только самые яркие места, а весь узор от них ускользает.
Так можно ли сказать, что счастье «навязанное»? Бывают ли «обреченные на счастье»?
Мне казалось, что нет.
Счастье можно получить в подарок, как и всякое благо. И если этот подарок вручают настойчиво, следует поблагодарить дарителя, а не думать о том, что ты мог бы получить, оказавшись в другое время и в другом месте…
Возможно, у нас с Максимилианом и вправду нет ничего общего… Но это дело наживное. Если мы будем вместе – то появятся и разделенные интересы, и прошлое – одно на двоих.
Последняя мысль показалась мне столь обнадеживающей, что даже нити вокруг вспыхнули ярче.
И в этом новом свете я очень четко увидела, как тонкие, едва заметные нити не просто касаются «бездны», а уходят в ее глубину… необрываясь.
Как рельсы в темноту туннеля.
Глава 33. Предложения, от которых не отказываются
Нити, уходящие в темную пустоту «бездны», снились мне уже вторую ночь.
Отчего-то эти видения навевали чувство страха – глубинного и одновременно неясного, словно замешанного на подсознательном ощущении опасности, исходящей от орденского артефакта. Тогда, в лаборатории, я немногое смогла рассказать Риан, возможно, потому, что сама не знала толком, что же такое увидела.
Связи, узоры… нити . Когда мне пришлось объяснять магам, что это такое, я растерялась. То, что Риан понимала инстинктивно, приходилось вколачивать в них, используя все свое красноречие. Так получилось, что из-за путаных объяснений я поначалу напугала академиков. Они решили, что загадочные «нити» – это энергия, какой ее видят равейны. Но тогда выходило, что «бездна» впитывает магию и в любой момент может ее исторгнуть… И на месте Академии появится воронка диаметром в несколько километров.
Думаю, такая перспектива напугала бы и меня, если бы имела хоть какие-нибудь шансы на воплощение. Но, к счастью, «нити» не были энергией. Они не могли «копиться» в артефакте, будь он хоть тысячу раз уникальным… Нет, «нити» – это отражение связей между предметами и явлениями в более тонких слоях иллюзиона. Сплетая нити в новые узоры, наполняя их силой, я всего лишь изменяла связи между чем-то и чем-то . А в реальном мире в это время происходили изменения – вскипала по моему желанию вода, склеивалась разбитая ваза… А если мне приходило в голову свести две нити из разных мест в простой камушек-песчаник, то он превращался в амулет для телепортации.
Все просто.
Но в это «просто» никак не укладывался тот факт, что нити не были привязаны к «бездне» – они исчезали в ней, постепенно терялись из виду. Как если бы клубок закатился в темную комнату, а кончик нити остался у меня в руке – я бы точно знала, что хотя и не вижу клубок целиком, но где-то там, во мраке, он все же есть.
Эта ассоциация была навеяна старым фильмом ужасов… Помнится, там девушка тоже стояла и вглядывалась в темную спальню, не решаясь ни включить свет, ни войти и найти клубок на ощупь. Все теребила и теребила кончик нити в руках… Совсем как мы в лаборатории – ничего не делаем, только смотрим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});