На деле эти выступления не ограничивались узким кругом интеллигенции, которой давалось понять, что принципы «соцреализма» – идейности, классовости, партийности – в литературе и искусстве, как и раньше, священны, – они были обращены к всенародной аудитории, чтобы вовлечь всю страну, мобилизовав ее посредством идеологических кампаний.
Сталинско-ждановская атака метила в русскую культуру, воскресшую было в годы войны, и стремилась вновь заменить ее партийно-великодержавным суррогатом для мобилизации народных сил. Ждановщина оборвала наметившийся процесс возвращения в Россию из эмиграции деятелей русской культуры. В частности, знаменитый нобелевский лауреат писатель Иван Алексеевич Бунин принял твёрдое решение не переезжать в СССР из Франции, как только узнал о постановлении о журналах.
Как вспоминал поэт и писатель Константин Симонов, «и в конце войны, и сразу после нее, и в сорок шестом году довольно широким кругам интеллигенции, во всяком случае художественной интеллигенции… казалось, что должно произойти нечто, двигающее нас в сторону либерализации. Выступления Жданова знаменовали новую фазу репрессий во всех областях культуры и возвещали о том, что после Великой Отечественной войны начинается новая война, которую впоследствии назовут «холодной»».
По указанию Политбюро появляются пьесы, фильмы, статьи и романы, готовящие граждан СССР к конфронтации с Западом. «Ждановщина» душила искреннее, патриотическое дыхание, обретенное русской культурой в годы войны. Вслед за постановлением о литературных журналах в феврале 1948 г. последовало постановление ЦК, в котором музыка Д.Д. Шостаковича, С.С. Прокофьева и А.И. Хачатуряна была объявлена «формалистичной» и «чуждой народу». Свирепствовала цензура на всех уровнях. Цензоры, редакторы журналов, репертуарные комитеты боялись брать на себя ответственность за появление чего-либо свежего, талантливого и новаторского в литературе, театре, и кино. Только личное вмешательство Сталина могло снять цензурные препоны. Так появились талантливые повести о войне – Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда» и Э. Казакевича «Звезда». При этом писатели и поэты, ветераны войны, были лишены возможности сказать о пережитом в полный голос. В 1946 г. Сталин подверг жестокой критике Сергея Эйзенштейна за вторую часть фильма «Иван Грозный», усмотрев параллели между безумным царем с его опричниками и собственным правлением. После заявления Сталина о том, что советский кинематограф должен снимать только «шедевры», количество фильмов, выпускаемых в прокат, упало до 7–9 в год.
Пропагандистский погром также убивал надежды деятелей культуры и науки покончить с изоляцией, восстановить связи с окружающим миром. В мае 1947 г. был проведен «суд чести» над профессорами Н.Г. Клюевой и Г.И. Роскиным, которые якобы передали американцам секрет технологии изготовления противоракового лекарства (на деле, они опубликовали статью в американском журнале об исследованиях, которые впоследствии не дали практических результатов). Последовали и другие «суды чести», после чего советские ученые уже боялись не только печататься в зарубежных журналах, но и встречаться с западными коллегами.
Что касается самого Жданова, то следует сказать, что его личная ответственность, как и ответственность других партийных руководителей, несомненна, хотя и относительна. Как пишет в своих мемуарах Никита Хрущев, руководитель того же типа, «Жданов сыграл тогда отведенную ему роль, но все-таки он выполнял прямые указания Сталина. Думаю, что если бы Жданов лично определял политику в этих вопросах, то она не была бы такой жесткой» (Вопросы истории. 1991, № 10/11. С. 64). Но имя Жданова стало нарицательным, и термин ждановщина (ждановизм) в европейских языках обозначает коммунистическую культурною политику, основанную на цензуре и репрессиях, запретах и диктате.
Литература:
Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б) – ВКП(б) – ВЧК – ОГПУ – НКВД о культурной политике / Сост. А. Артизов и О. Наумов. М., 1999.
Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР, 1945–1953 / Ред. О.В. Хлевнюк и др. М.: РОССПЭН, 2002.
Сталин и космополитизм. Документы Агитпропа ЦК КПСС, 1945–1953 / Сост. Д.Г. Наджафов и З.С. Белоусова. М., 2005.
Д.Л. Бабиченко. «Писатели и цензоры». Советская литература 1940-х годов под политическим контролем ЦК. М.: Россия молодая, 1994.
К. Симонов. Истории тяжелая вода. М.: Вагриус, 2005.
4.3.12. Подготовка советского общества к новой войне. Мобилизационная экономика. СЭВ
В конце 1940-х гг. в связи с обострением конфронтации с Западом конверсия советской экономики на мирный лад сменилась ее ремилитаризацией. В связи с началом Корейской войны (см. ниже) многократно возросли военные заказы. Авиационная промышленность должна была к 1953 г. выйти на производство 20 тысяч самолетов в год. Сталин приказал создать авиационную армаду в 59 400 самолетов, и почти ежедневно ему на стол ложились данные о ходе ее создания.
В марте 1948 г. в обстановке строжайшей секретности была организована полярная экспедиция под кодовым названием «Север-2». В ней участвовала большая группа самолетов, в том числе и скоростные ЛА-11. Были отобраны высококлассные пилоты, имеющие опыт работы в высоких широтах. Полетами руководил летчик Михаил Водопьянов – Герой Советского Союза, получивший это звание в 1934 г. за спасение челюскинцев. Перед экспедицией всех участников собрал Главком ВВС маршал Вершинин, огласив основную ее цель – проверить возможность создания баз дозаправки прямо на дрейфующем льду для доставки пока еще разрабатываемой атомной бомбы на территорию США для нанесения ядерного удара. От летчиков требовалось хладнокровие, мужество и выдающееся мастерство, т. к. полеты и посадка на дрейфующие льдины с торосами осуществлялись практически вслепую: компас в тех широтах не работал. Капитан Василий Андреевич Попов дважды посадил самолет Ла-11 на дрейфующий лед, впервые в истории авиации. Закрытым указом Президиума Верховного Совета СССР в декабре 1949 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Такую же высокую награду получили еще 12 летчиков.
В августе 1950 г. военные доложили руководству о том, что им потребуется 1 тысяча ракет малой дальности (600 км) и 2 тысячи ракет средней дальности (3000 км). Усиленными темпами строился первый советский стратегический бомбардировщик Ту-16, способный достичь территории США. В то же время, с 1946 по 1953 г. удельный вес отраслей промышленности, работающих на гражданские нужды, сократился с 34 до 30 %. В начале 1950-х гг. расходы на военно-промышленное производство в СССР удвоились и достигли 92 % всех капиталовложений. Жилищное строительство сводилось к строительству немногих домов для номенклатуры. Было заморожено на минимуме производство легковых автомобилей, холодильников и других товаров длительного потребления, хозяйственных и бытовых товаров, одежды и обуви. Страна имела атомные бомбы и ракеты, но была вынуждена пользоваться дореволюционными швейными машинками «Зингер».
Сталинская милитаризация распространилась и на страны Восточной и Центральной Европы. В январе 1949 г. возник Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ) – ответ Сталина на «план Маршалла». В документах СЭВ ставилась задача наладить производство промышленной и иной продукции, которая раньше покупалась на Западе. Целью Сталина было привязать экономику Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии и Болгарии (а позже и Восточной Германии) к советской экономике. С началом Корейской войны европейские сателлиты СССР начали, по приказу Сталина, подготовку к войне. Советские планы войны в Европе в это время все еще не рассекречены. Но дипломат Анатолий Добрынин написал в своих воспоминаниях о разговоре с заместителем начальника Генерального штаба Сергеем Федоровичем Ахромеевым в 1983 г. По словам Ахромеева, советская военная доктрина в начале 1950-х гг. «сводилась к следующему: создать в центре Европы мощный кулак из танковых дивизий для ответного молниеносного удара по европейским союзникам США и полной оккупации их территории вплоть до Ла-Манша и Атлантического побережья Западной Европы». В первых рядах, расчищая путь, должны были идти армии восточноевропейских сателлитов. В январе 1951 г. Сталин инструктировал лидеров стран СЭВ создать за два-три года мощные вооруженные силы. Летом 1952 г. Сталин подключил к военным приготовлениям ГДР: восточные немцы должны были сформировать армию, вооруженную танками и авиацией. В Восточной Европе развернулось строительство гигантских военно-промышленных комбинатов.
Одновременно продолжали падать уровень и качество жизни народа, как в СССР, так и в странах-сателлитах. Профессор МГУ С.С. Дмитриев записывал в дневнике в сентябре 1950 г.: «За последнее время снова оживились военные всех мастей. Одно время, примерно 1946–1947 гг. отчасти, они повяли, народ был в доброй и наивной вере в то, что усилиями, кровавыми потерями 1939–1945 гг. он приобрел себе право на мир хотя бы на 15–20 лет. Но кто считается с народом? И теперь каждый опять ждет не сегодня-завтра войны. Мы сами ищем повода к войне, конечно, стараясь изобразить дело так, чтобы ее нам объявили, чтоб опять убедить народ в том, что на нас напали и мы обороняемся… В магазинах расхватывают сахар, сахарный песок и всё, что может лежать: явно, делать начинают запасы. Пахнет предвоенной тревогой».