В конце ноября немцы, неся огромные потери, продолжали медленно приближаться к столице. Однако настроение москвичей, настроение всего народа, настроение армии и правительства было единодушно: Москву защищать до конца. Город был превращен в военный лагерь, улицы перегораживали баррикады и противотанковые заграждения, лучшие дивизии Красной Армии (среди них немало сибирских) были сосредоточены на подступах к столице...
Перелом на Западном фронте произошел в начале декабря. 6 декабря началось советское контрнаступление. Оно пошло быстрым темпом. Немцы к этому времени явно выдохлись и оказывались неспособными противостоять мощному удару Красной Армии. Их надежды на захват Москвы до конца года рухнули. Они отступали, цепляясь за каждую удобную для обороны позицию. Это не помешало Красной Армии 9 декабря освободить Тихвин и Елец, 15 декабря Клин и Ясную Поляну, 16 декабря - Калинин, 20 декабря - Волоколамск, 30 декабря - Калугу. Немецкое отступление продолжалось до рек Лама и Руза, где линия фронта вновь на известное время стабилизировалась. Германия понесла несомненное поражение, первое поражение во второй мировой войне. Миф о ее непобедимости начал блекнуть. Но только начал. "Правда" не без основания писала в номере от 13 декабря: "Враг ранен, но не убит". Однако в то время это имело огромное политическое и психологическое значение не только для нашей страны, но и для всего мира.
В отличие от советско-германского фронта военные события на других фронтах во второй половине 1941 г. были скромны по масштабам и несерьезны по своему влиянию на общую ситуацию. Англичане с 18 ноября начали наступление в Северной Африке, 9 декабря овладели Тобруком, 19 декабря Дерной и 24 декабря - Бенгази. Это не внесло сколько-нибудь существенных изменений даже в положение, создавшееся в Африке. Война на море продолжалась в прежних формах и масштабах: враги Англии с помощью подводных лодок и самолетов топили ежемесячно около 200 тыс. т обслуживающего ее нужды флота. Значительно улучшилось положение Англии в воздушной войне: после 22 июня 1941 г. массированные налеты германской авиации на британские города прекратились более чем на два года. Они возобновились - в форме снарядов "фау" - лишь в 1944 г., но тогда меня уже не было в Лондоне{195}.
7 декабря 1941 г Япония предательски напала на Пирл-Харбор в Тихом океане. Это сразу вовлекло в водоворот войны две новые великие державы Японию и США, - что имело неисчислимые военные, политические и экономические последствия. Они, однако, начали сказываться только в 1942 г., а полностью обнаружились еще позднее.
Такова была обстановка, когда начались те политические и дипломатические события, к описанию которых я сейчас перейду.
* * *
Я уже рассказывал, что Рузвельт и Черчилль на Атлантической конференции решили устроить в Москве совещание представителей трех держав для обсуждения вопросов, связанных с военным снабжением Советского Союза. Первоначально ни американцы, ни англичане не проявляли тут особой энергии, и была опасность, что реализация принятого решения затянется надолго. Только наш демарш 4 сентября в Лондоне внес элемент срочности в это начинание, и в результате к 17 сентября в Лондон прибыла миссия, возглавляемая Авереллом Гарриманом, которая должна была представлять США на предстоящем совещании трех держав. Британское правительство со своей стороны также назначило миссию, возглавляемую министром снабжения лордом Бивербруком. Оба эти назначения мне представлялись очень удачными. 22 сентября миссии отплыли на английском крейсере "Лондон" из Скапа-Флоу в Архангельск и 28 сентября прибыли в Москву. Гарриман и Бивербрук были два раза приняты Сталиным, при этом присутствовали Молотов и Литвинов. Затем в течение трех дней шла работа совещания трех (Гарримана, Бивербрука и Молотова), которое выработало и приняло "Протокол No 1" сроком на девять месяцев (с 1 октября 1941 г. по 1 июля 1942 г.). В этом "Протоколе" было детально перечислено, что и в каких количествах на базе ленд-лиза США и Англия обязуются доставить СССР. Предусматривалось, что в течение первой половины 1942 г. совещание трех будет возобновлено и на нем будет принят аналогичный "Протокол No 2", определяющий размеры снабжения СССР на год вперед, вплоть до 1 июля 1943 г. Черчилль в послании Сталину от 6 октября обещал, что транспортировка снабжения, установленная "Протоколом No 1", будет производиться непрерывной цепью конвоев, т. е. караванов торговых судов под охраной военных кораблей, с промежутком в десять дней между двумя конвоями.
Черчилль в своих военных мемуарах жалуется, что "прием, оказанный обеим миссиям в Москве, был холодный и происходившие дискуссии носили малодружественный характер... Советские генералы и официальные лица не давали своим американским и английским коллегам никакой информации. Они не объяснили им даже, на чем основаны расчеты русских о необходимых им военных материалах, имевших тогда столь большую ценность. Миссиям не было оказано надлежащего гостеприимства почти до самого конца. Только в самый последний вечер их пребывания в Москве они были приглашены на обед в Кремле"{196}.
Мне кажется, что Черчилль здесь несколько сгущает краски. Я сам не был в Москве во время совещания трех и потому не могу дать оценку жалобам Черчилля на основании собственных впечатлений. Однако должен констатировать, что ни Бивербрук, ни Гарриман никогда даже намеком не выражали мне какого-либо неудовольствия по поводу московского приема. Не надо также забывать, что совещание трех происходило в тот момент, когда немцы были на подступах к Москве. Сдержанность советских официальных лиц в снабжении англичан и американцев информацией вполне понятна: до этого они мало сделали для завоевания нашего доверия.
Как бы то ни было, но успех московского совещания трех был крупным шагом вперед на пути к сближению СССР с США и Англией, и я прекрасно понимал это. Теперь все внимание необходимо было обратить на скорейшее практическое осуществление решений этого совещания, что в Лондоне зависело главным образом от двух человек - Черчилля и Бивербрука. К счастью, у меня с ними были хорошие личные отношения еще с предвоенных лет, и я максимально использовал данное обстоятельство в интересах СССР.
Казалось, отношения между тремя странами - СССР, США и Англией вступили на путь постепенного крепнущего улучшения, что в тяжелой обстановке тех дней имело для нас исключительно важное значение, и вдруг...
7 ноября 1941 г. Черчилль направил Сталину послание, которое начиналось словами: "Чтобы внести в дела ясность и составить планы на будущее, я готов командировать генерала Уэйвелла, главнокомандующего в Индии, Персии и Ираке, для встречи с Вами в Москве, Куйбышеве, Тифлисе или в любом другом месте, где Вы будете находиться. Кроме того, генерал Пэпджет, наш новый главнокомандующий, назначенный на Дальний Восток, прибудет вместе с генералом Уэйвеллом... Они могут прибыть к Вам приблизительно через две недели. Хотите ли Вы встретиться с ними?"
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});