— Конечно, — мужчина ответил мне такой понимающей и вежливо улыбкой, что я даже почувствовала муки совести: заподозрила хорошего человека в чем-то плохом! Разве стал бы такой культурный человек удерживать меня во дворце насильно, словно дикарь? Видно же, что он — джентльмен.
— Бин Бин, неси приказ на арест, — распорядился за моей спиной император, и я, уже шагающая по дорожке навстречу свободе, резко развернулась.
— Какой приказ? — с подозрением спросила я.
— А вы не слышали? Маг Рэн Такахаши подозревается в государственной измене, — делано удивился император. — Пока это лишь подозрения…но, странным образом, едва вы выйдете за ворота моего дворца, подозрения подтвердятся. Думаю, его ждет казнь, — с сожалением добавил мужчина и, наконец-то подняв свою чашечку, сделал глоток.
Я замерла, тяжело дыша. Вот оно как… Значит, я могу уйти в любой момент?
После зелья Хесо чувства к Рэну пропали, будто их и не было — но, так как дворцовое лекарство приглушило приворот, при воспоминании о маге я снова почувствовала отзвуки знакомой боли. Да даже если бы я уже совсем не любила его, я не смогла бы просто уйти, когда его грозятся казнить.
Когда уже это закончится… Когда уже меня не смогут ничем и никем шантажировать?
— Вы же сказали, я могу уйти! — напомнила я невозмутимо попивающему чай правителю. В голосе против воли прозвучали истеричные нотки.
— Можете, — подтвердил он, — разве я вас удерживаю?
Глубоко вздохнув, я медленно развернулась и зашагала дальше по дорожке. Я не нянька Рэну… Оставаться тут опасно. В конце концов, его жена родственница императора, а сам он — наследник великого рода! Его нельзя просто так казнить!
— Бин Бин, что сейчас модно — повешение или гильотина? — донеслось мне в спину, и я опять остановилась, проклиная себя за мягкотелость.
— Гильотина, ваше величество, — почтительно отозвался слуга. — Сейчас в моде все иностранное. Но и традиционными пытками перед казнью пренебрегать не стоит.
Глубоко вздохнув, я резко развернулась и быстро вернулась в беседку, не давая себе времени передумать.
— Значит, вы настолько хотите изучать эггерионский? — ядовито спросила я, останавливаясь напротив мужчины. На столик передо мной со стуком опустился поднос, на котором стоял кофе, яблочный пирог и вафли. Перед императором поставили точно такой же.
— Садитесь, Мэй, завтрак остынет, — со своей обычной приятной улыбкой произнес мужчина и подал мне чашку с кофе.
Я в полнейшей прострации села на ту же табуретку, с которой сбежала пару минут назад, и приняла чашку из его рук. Надеюсь, тут яд.
24
После завтрака, который я съела, не чувствуя вкуса, мне наконец-то было дозволено удалиться. Император пытался сгладить впечатление от недавнего шантажа приятной беседой, расспрашивая меня об Эггерионе и моей жизни дома, но это было все равно, что отрубить кому-то ногу и потом подарить конфетку. Я отвечала односложно и мечтала побыстрее сбежать.
— Мэй, — окликнул он меня, когда я уже развернулась, чтобы уйти, — помните, у нас с вами соглашение: вы остаетесь во дворце, и Рэн Такахаши остается в живых. Сегодня у вас будут посетители, и я надеюсь, вы сохраните наши договоренности в тайне.
— Посетители? — недоуменно переспросила я. Однако мужчина так ничего и не объяснил и лишь сообщил, что сегодня мы с ним еще увидимся. Вид у него был нахмуренный, но вот отчего: оттого, что ему пришлось угрожать? Или, может, грустил, что не может прямо сейчас начать изучать эггерионский?
Молча топая в свои покои, я с бессильной злостью думала о том, как в очередной раз ошиблась: во время нашей первой встречи скромный чиновник произвел на меня хорошее впечатление. У него было приятная, располагающая внешность, и он помог мне — но вот его угрозы сразу убивали на корню всю благодарность, которую я испытывала за спасение от платья и приворота.
Хотя чего ожидать от человека, совершившего, по сути, государственный переворот? Осталось только понять, что ему понадобилось от меня. Не верить же во внезапно вспыхнувшую любовь к обучению? В то, что он хочет затащить меня в свой гарем, я тоже не верила — потому что его взгляд был не…липким, а собранным и спокойным. Что бы он от меня не хотел, его интерес скорее деловой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Может… ему нужен Хесо? Я похолодела, замирая на месте. Фэй Яо, следующая за мной попятам от стен внутреннего дворца, чуть не врезалась в мою спину. Может, император хочет заставить его служить ему, и будет шантажировать его мной, как меня до этого — Рэном? Что же мне делать?
— Госпожа Мэй, пойдемте, вас ожидает посетитель. — поторопила меня девушка, и я переспросила, оборачиваясь:
— Какой посетитель?
И император говорил о посетителе… Хесо?
— Я, — донеслось из-за спины, и я развернулась так резко, что подвески на шпильках хлестнули по лицу. Рэн?
Рэн Такахаши собственной персоной, в темно-багровом придворном облачении, шагнул ко мне из-за поворота дорожки. Мои глаза невольно расширились: что он тут делает?
— Я провожу вас в беседку, — кланяясь, пропела Фэй Яо, обойдя меня, и зашагала вперед. Рэн почему-то все смотрел на меня, вернее, на мое черное платье, и не двигался с места, и я поспешила за служанкой, терзаясь догадками. Что он задумал? Не маг, а император?
Оставив нас у очередной беседки, от которых меня уже тошнило — ничего приятного в этих строениях со мной за последние пару дней не приключилось — девушка отошла и замерла в десяти шагах. За кустом слева обозначилось шевеление, и там на миг мелькнула темная шапка дворцового служителя — понятно, и следят, и подслушивают. Наверное, хотят удостовериться, что я не разболтаю наш с императором маленький секрет.
— Вижу, ты делаешь карьеру, бывшая ученица, — голос Рэна вырвал меня из раздумий. Его взгляд, устремленный на меня, был тусклым, и мелькнувшая на миг надежда, что он сможет помочь мне, тут же пропала. Что он может против императора? Но все же, я должна хотя бы попытаться сообщить ему, что дело нечисто. Но как сделать это, если нас подслушивают?
Придумала. Нужно вести себя максимально ненормально — чтобы он понял, что что-то не то. Не так ненормально, как психи, но … ненормально для меня.
— Вы же знаете, меня всегда привлекала роскошь, — я широко улыбнулась. — Бриллианты, сапфиры… — я сбилась: тут такого не носили. — то есть, жемчуга и нефрит, шелка и … это… золото. Всегда хотелось всего и побольше, — закончила я. Фальшивая улыбка так плотно прилипла к лицу, что у меня уже устали мышцы, которые отвечают за улыбание. Он же должен знать, что я никогда не стремилась к богатству? Если я чего-то и желала, то выучиться на мага, но что-то постоянно мешало.
— Роскошь, значит, — Рэн судорожно втянул воздух, и его лицо перекосило от …гнева. Мое сердце провалилось куда-то в желудок. Он ничего не понял! — Чтож, надеюсь, тут ты получишь то, что искала, — язвительно добавил он и, вдруг обхватив меня за талию одной рукой и за затылок— другой, поцеловал.
Я на миг замерла, а потом с силой оттолкнула его. Он застыл напротив, тяжело дыша и сжимая руки.
— Что вы творите? — я в отчаянии оглянулась. Шапка за кустами там и не исчезла, а Фэй Яо неподалеку стояла и делала вид, что любуется облаками, но, без сомнения, видела все.
— Выполняю приказ императора, — во взгляде Рэна мелькнуло отвращение. К императору? Ко мне? К себе?
— Приказ? Хотите сказать, он приказал вам прийти и … делать вот такое? — я невольно залилась краской. Меня затрясло от страха, что Рэн сделал что-то не то, и сейчас наши наблюдатели вызовут стражников, а те сразу потащат мага на плаху.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Полагаю, проверяет твою…вашу. верность, — ядовито сообщил маг и вдруг добавил — Желаю вам…продать себя подороже, мисс Уолтерс, — с этими словами он резко развернулся и зашагал прочь, а я осталась стоять на меня, словно оплеванная. В глазах стояли слезы: он не понял меня. Он подумал, что я пытаюсь попасть в гарем императора и вскарабкаться повыше. Но он же знал, что я не хочу в гарем! Он сам меня от него спасал! Почему же сейчас он так легко поверил в то, что я продалась за …что там… нефрит и жемчуг? Да мне плевать на нефрит, он мне даже не нравится!