— Пойдемте, — нерешительно потоптавшись возле меня, служанка повела меня к выходу из покоев, — его величество ждет вас для беседы.
Пока она вела меня по дорожке через сады, галереи и проходы в стенах, я с любопытством оглядывалась. Дворец был похож на город, в котором шла своя жизнь. Мимо нас спешили служанки с корзинами белья, маршировали на смену караула стражники в кожаных доспехах, пробегали по своим делам поварята в белых мягких шапочках. Все были одеты в разные оттенки серого и угольно-черного. Интересно, а другие императорские цвета — золото и серебро — тут не носят? Наверное, они разрешены только для императора и его жен, а пока мне попадался только обслуживающий персонал.
Наконец мы прошли в ворота мимо двух стражников, и нас окутали покой и тишина внутреннего дворца. Я невольно поежилась — здесь не было ни суеты внешнего дворца, и до уха не доносилось никаких отдаленных звуков, намекающих о человеческом присутствии. Только щебет птиц. Почему-то мне захотелось повернуть обратно и оказаться подальше отсюда.
Навстречу нам не попалось ни одного человека. Наверное, императорские жены спят до полудня? Хотя сейчас итак полдень. Может, уже встали и принаряжаются в своих покоях? Впрочем, мне это на руку — прошлую встречу с императорской женой я еле пережила.
Пропетляв по саду, Фэй Яо оставила меня в беседке — к счастью, не той же самой, в которой меня вчера травили. Она была большой и круглой, с расписными балками крыши, и в ней не было ни души — верно, на аудиенцию к монаршим особам принято прибывать заранее.
Я бездумно уставилась в сад, не переживая о том, что пропущу прибытие бывшего скромного чиновника — скорее всего, он появится со свитой, и толпу народа я в этом безмолвии точно не упущу.
— Кхм, — раздалось за спиной, и, вздрогнув, я обернулась и медленно поклонилась. Император, мало того, что явился в сопровождении всего одного слуги — смазливого парня в черном — так еще и подкрался бесшумно, как кошка.
Сегодня он был в черном ханьфу, единственным отличием которого от моего было наличие яростно сверкающего золотого дракона на груди, и своей обычной черной шапке. На лице неудачливого отравителя не читалось ни малейших признаков раскаяния, и выглядел он весьма цветуще — ни кругов под глазами от бессонной ночи, ни бледности кожи. Каковы бы ни были его причины, он явно не сожалел о своей попытке.
Я приготовилась к долгому обмену любезностями и разговору вокруг да около, но, пригласив меня сесть за столик, император дождался, пока его слуга разольет чай и отойдет, и светским тоном осведомился:
— Вы, наверное, размышляете, зачем мне вас травить?
Если бы я решилась пить этот чай, я бы поперхнулась — но пить и есть что-то из рук императора я больше не собиралась. Такая прямота обескураживала, и, вскинув на него напряженный взгляд, я отозвалась:
— Да, хотелось бы узнать причины, а также то, почему вы не довели дело до конца. У вас были все возможности.
— Видите ли, дело в том, что в вине не было яда, — сложив ладони домиком, император поставил локти на стол. Его взгляд, в котором светился недюжинный ум, смерил меня, и я почувствовала себя словно под дулом пистолета. Императорская чашечка с чаем исходила паром на столе, нетронутая, как и моя. — Дело в том, что на вас был наложен приворот. Почти незаметный в ауре, но, тем не менее, он был. Я дал вам противоядие. К сожалению, оно подействовало не так, как ожидалось, и вам стало плохо. Мои лекари уже пересмотрели рецепт и создали новый, — он приятно улыбнулся и уставился на меня, вероятно, ожидая, что я рассыплюсь в благодарностях.
Замерев, как заяц перед удавом, я напряженно размышляла. Откуда он узнал про приворот? Он же еле заметен?
— Не понимаю, о чем вы, — я ответила мужчине такой же приятной улыбкой, — не знаю ни о каком привороте. — сдавать Хесо властям я не собиралась. Разберусь с ним сама, когда он наконец появится. — А если что-то и вызвало ваше беспокойство— то как ваши врачи успели приготовить противоядие так быстро?
Что-то явно не складывалось. Император вешал лапшу мне на уши, и даже не слишком пытался это скрыть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Во дворце все делается быстро, — глядя мне в глаза, мужчина щелкнул пальцами, и за его спиной тут же вырос давешний слуга в черном. — Что бы вы предпочли на завтрак?
— Кофе со сливками, яблочный пирог и вафли, — с вызовом ответила я. Жители империи ели совсем другие блюда, и ничего подобного им быстро не найти. В лучшем случае, яблочный пирог будет готов к ужину.
Слуга в черном испарился в кустах, не шевельнув ни единой ветки, словно был бесплотным духом.
— То есть, ваши медики смогли изготовить противоядие от приворота? — спросила я и быстро добавила — которого не было.
— Не все так просто, — губы мужчины чуть тронула улыбка, — полностью приворот с использованием магии альвов не снимается. Есть, конечно, разные легенды, одну из них мы проверим, — он задумчиво уставился в потолок. — Мои лекари лишь разработали лекарство, которое подавляет действие приворота. Но на короткий срок, поэтому его нужно принимать каждый день.
— Каждый день… — растерянно повторила я. — А … они не напишут мне…рецепт?
— Лекарство весьма сложно в приготовлении, — мужчина сел более расслаблено и даже прикрыл глаза. — Боюсь, рецепт нельзя никому доверить. Но вы можете остаться во дворце, и они с удовольствием будут готовить его каждый день. — Он остро глянул на меня из-под прикрытых век.
То есть, если я покину дворец, то через пару дней снова потеряю себя и буду думать только о том, когда Хесо взглянет на меня с благосклонностью? Я вспомнила, как я ждала его возвращения в беседке: неподвижно, глядя в одну точку на горизонте. Как верная собака. А если я останусь тут, то…кстати, зачем я вообще тут?
— Зачем вы приказали доставить меня во дворец? — я вдруг почувствовала смертельную усталость. Не будет же он утверждать, что почувствовал творящееся в его государстве беззаконие на расстоянии и поспешил спасти меня?
— С того момента, как я впервые увидел вас, я почувствовал… — начал мужчина, но я уставилась на него с таким недоверием и возмущением, что он на миг запнулся. Помолчав, он, все же продолжил: — почувствовал… необъяснимую тягу к изучению эггерионского. — закончил он, и я почувствовала необъяснимую тягу к тому, чтобы невоспитанно открыть рот. К изучению эггерионского?! — Поэтому я пригласил вас, чтобы вы разговаривали со мной на своем родном языке. Мне придется общаться с послами, возможно, когда-нибудь я даже посещу Эггерион, знание языка мне совершенно необходимо, — с каждым словом его речь звучала все уверенней.
— То есть, вы позвали меня, чтобы я просто разговаривала с вами? И я могу отказаться? — уточнила я. Неужели все так просто?
— Конечно, — император кивнул. — Если вы согласитесь, вы можете и сами учиться — вы ведь мечтаете стать магом? С прошлого вашего визита во дворец мы успели купить пианино, у вас будут свои покои, и вас никто не побеспокоит. Вы можете потребовать любую зарплату, — продолжил искушать меня император.
Условия были великолепные. Настолько великолепные, что это настораживал больше других странностей.
— Пять тысяч фунтов в год, — на пробу произнесла я, мужчина с готовностью кивнул. Ясно, либо он совсем не разбирается в ценах, либо планирует что-то нехорошее— потому что пять тысяч фунтов — это годовой доход крупного поместья в Эггерионе.
— И я смогу уйти в любой момент? — уточнила я еще раз, и император снова кивнул.
Я колебалась всего секунду. Да, Хесо поступил нечестно, и тут мне предлагают сказочные условия и, вдобавок, избавление от приворота — но теперь я знаю, что лекарство есть, пусть и временное, и значит, его возможно приготовить и самостоятельно. Лучше я вернусь к дракону и пристыжу его — пусть поможет мне добыть рецепт.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Спасибо за ваше щедрое предложение, — я поднялась, глубоко поклонилась и широко улыбнулась, — но я, пожалуй, откажусь. Я уже слишком долго злоупотребляю вашим гостеприимством. Если вы позволите, я откланяюсь.