Взгляд мужчины из расслабленного вдруг сделался напряженным. Я уже собралась спросить, что случилось — и вдруг услышала глухой стук. Стакан упал на пол, а пол, вдруг накренившись, ударил меня по голове.
Он отравил меня? Но зачем? За что?
Крики, мельтешение фонарей… Сознание уплыло в темноту.
22
—.. наложились сразу два …. почти незаметно в ауре, но….
Чей-то незнакомый голос бубнил, вырывая меня из темноты и спокойствия. Потом мою голову приподняли, и в горло полилось горькое питье. Я закашлялась, отбиваясь.
— Ну-ну, вы же хотите жить, — укоризненно произнес тот же голос.
Я хотела только, чтобы меня оставили в покое, но все же допила остатки горького зелья. После этого моя голова наконец снова коснулась подушки.
При следующем пробуждении я сначала поняла, что у меня затекла рука. Поморщившись, я принялась растирать ее, на ощупь совершенно чужую и холодную, и вдруг вспомнила все — приезд во дворец, императора, отравление.
Открыв глаза, я на миг зажмурилась от непривычно яркого света, а потом заморгала, привыкая.
— Вы очнулись! — обрадовано произнес женский голос, и передо мной возникла молодая симпатичная девушка в жемчужно-сером платье.
— А… где я? — собственный голос звучал глухо и надтреснуто, и девушка тут же подала мне стакан с водой. Я с подозрением уставилась на прозрачную жидкость, и девушка, закатив глаза, отхлебнула большой глоток.
— Просто вода, — сообщила она, — если бы вам тут хотели навредить, то не стали бы так возиться. Вас лечил личный императорский лекарь, — эти слова она произнесла с придыханием, округлив глаза. Да, наверное, то, что лекарь был лично императорский, должно было компенсировать тот факт, что император лично пытался меня отравить. Кстати, а зачем они меня тогда лечили?
Вопросов пока было больше, чем ответов. Я все же взяла предложенный девушкой стакан, и, осушив его, с трудом села.
Комната была ожидаемо незнакомой и ожидаемо роскошной. С четырех углов кровати свисали полотна золотистого шелка, а занавеси из такой же ткани и расписные ширмы делили комнату на зоны. Мой взгляд зацепился за огромный шкаф, за туалетный столик с тускло мерцающим зеркалом — и меня вдруг охватило страшное подозрение.
— Где я? В какой части дворца? — с тревогой спросила я. Только бы не гарем, только бы не гарем…
— Внешний дворец, — успокоила меня девушка, и я выдохнула. Императорские жены жили во внутреннем дворце, за защитой высоких стен, куда не должна была ступать нога другого мужчины, кроме императора.
— Меня зовут Фэй Яо, я буду вам помогать, — резко вскочив, девушка зашла куда-то за ширму. Послышался стук раздвигаемой двери, а затем — приказания, отдаваемые негромким голосом. Тут что, кроме Фэй Яо, есть еще кто-то?
— Поможете дойти до входных ворот? — скептически спросила я.
— Зовите меня на «ты», я же простая служанка, — донесся до меня ее голос.
Понятно, значит, до ворот не доведет. Ладно, сама найду выход — мне же нужно вернуться домой, к …
Воспоминания нахлынули на меня, обдав холодом. Хесо!
— Фэй Яо, ты ничего не слышала о … господине Хесо? О драконе? — уточнила я, потому что она вынырнула из-за ширмы, глядя на меня непонимающим взглядом.
— О драконе? — озабоченно спросила она и, подумав, помотала головой, —во дворце его не было, слухи тут разносятся быстро. А что?
— Ничего, — пробормотала я. — А сколько я спала?
— Всего одну ночь, сейчас утро, — тут из-за ширмы ей что-то сообщили, и она торопливо зашагала ко мне, стараясь не бежать. — Ванна готова! Пойдемте.
Медленно поднявшись, я пошла за ней. В голове билась мысль, что меня просто-напросто провели, а я, как дурочка, приехала прямо в логово тигра. Что новому императору от меня понадобилось? Тоже хочет пополнить коллекцию жен? Странно, при нашей первой встрече он не показался мне походим на ловеласа- коллекционера женщин. Как бы то ни было, он же не сможет просто так забрать меня, я же невеста Хесо…
Кстати, дракон, скорее всего, уже дома. Почему он до сих пор не пришел за мной? Может, его не пускают во дворец? Но он может просто превратиться и перелететь через стену! Может, тут какие-то чары, и он не может найти меня?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я посмотрела на браслет на своей руке. Рэн мог найти меня по браслету. Надеюсь, и в этом браслете скрыты какие-то чары, которые приведут Хесо ко мне, и он меня вытащит. Конечно, принимая во внимание то, что он приворожил меня и поступил бесчестно, стоит еще подумать, возвращаться или нет, но…
Приворожил меня. Я вдруг поняла, что могу думать — без тумана в голове, а по настоящему думать. Более того, я осознавала, что Хесо сделал что-то нехорошее, и даже нездоровая тяга к нему, которая сводила меня с ума и не давала ни читать книги, ни заниматься ничем другим, пока его не было рядом, поутихла. Неужели приворот сняли?
Растерянно прижав руку к груди, я вызвала в памяти образ дракона— и в сердце все же вспыхнуло солнце обожания, но не как прежде, практически выжигая всю мою личность и оставляя вместо меня пускающее слюни восторга существо, а ровно и слабо. Приворот еще тут… но он уже не такой сильный. Как это возможно? Он же неснимаемый?
Пока я размышляла, Фэй Яо успела завести меня за ширму, где оказалась не ванна, а целая купальня с квадратным бассейном, прополоскать мои волосы с мыльной жидкостью из банки и вытащить меня обратно. Сейчас я сидела перед зеркалом, и мне на волосы дуло тепловое заклинание. Я смерила девушку в отражении скептическим взглядом. Значит, простая служанка?
— Фэй Яо, а почему… почему я вчера упала в обморок, если меня не пытались отравить? — я наконец выцепила из кучи вопросов один, который я могу спросить. Не спрашивать же, что с моим приворотом, который незаконно наложил на меня Хесо? Как бы я на него не злилась, отправлять его в тюрьму за явно нелегальное деяние я не собиралась.
Злилась…Я вдруг осознала, что действительно злюсь на него, и это так меня удивило, что я чуть не прослушала ответ Фэй Яо, путанный и длинный, в котором она сообщила, что ничего не знает и мне все скажет лично император, когда найдет минутку.
Кивнув, я прикрыла глаза. Злость на Хесо мешалась с болью от его предательства, которая оказалась неожиданно сильной. Он что, решил использовать меня для мести Рэну? Даже то, что дракон явно собирался взять меня в жены, не смягчило моего возмущения — подумаешь, потратит на меня сто лет из своей тысячи. Чего не сделаешь ради мести любимому врагу!
В то, что дракон обезумел от любви и поэтому решился на приворот, я верила слабо — когда любят, желают любимому человеку счастья, а не забирают свободу воли. Если он что-то и чувствовал, то это было чувство собственничества.
От этого мне снова стало больно. Потом я вспомнила, как он поцеловал меня в ночь, когда наложил приворот, как он отнес меня на руках в кровать, и щеки опалила краска стыда. Чувств в моей груди толпилось больше, чем я могла осмыслить, и, решив обдумать все позже, я открыла глаза — и обнаружила себя стоящей перед зеркалом, со сложной придворной прической, легким макияжем… и в угольно-черном шелковом ханьфу. Цвет металла. Цвет императора.
23
Если жизнь чем-то научила меня, то это проверять платья, и первым делом я развернулась к зеркалу спиной, чтобы посмотреть, не вышиты ли там фениксы, драконы или что-то еще, несовместимое со спокойным существованием. И, только убедившись, что сзади ткань платья идеально гладкая, без единого стежка вышивки, я повернулась в Фэй Яо и возмущенно спросила:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Почему вы дали мне черное платье? Где мои вещи?
Девушка подняла на меня слегка удивленный взгляд и отозвалась:
— Ваше платье пришло в негодность. Когда вы падали, оно зацепилось за табуретку и разорвалось. А все, что мы нашли во дворце, в императорских цветах.
Объяснение выглядело правдоподобно, но мне все равно подспудно что-то в этом не нравилось. Оглядевшись, я убедилась, что моего платья нигде не видно, и вздохнула, смирившись. Порвалось оно или нет, но его уже успели куда-то спрятать и вряд ли вернут.