Мохана. Я простираюсь у твоих ног.
Зейн (за сценой). Уходи прочь, раб, или я убью тебя.
Хаджи Нуман. Кто осмелился сюда войти? Мохана! Накинь чадру.
Входит Зейн с кинжалом в руке. Мохана прячется за диваном.
Как, Зейн! Ты входишь сюда, когда твой друг наедине с невольницей?
Зейн. Нуман! Неужели, когда я оказал тебе гостеприимство в своей войлочной палатке, я спас крокодила, которому суждено меня пожрать и насмеяться над своей жертвой[15]?
Хаджи Нуман. Что ты хочешь сказать, Зейн?
Зейн. Кто дал тебе смелость оскорблять Зейна, сына Амру, шейха[16] племени Умейда?
Хаджи Нуман. Но кто из нас кого оскорбил?
Зейн. Коварный мавр! Зачем ты предлагал мне деньги, отняв у меня ту, кого я ценил выше сокровищ калифа?
Хаджи Нуман. Я?
Зейн. Разве ты не купил невольницу у Абу-Тагера?
Хаджи Нуман. Да! Но какое право ты имел на нее?
Зейн (вынимает кинжал). А вот увидишь!
Мохана (бросается между ними, чадра падает). Остановись, злодей! Убей меня вперед!
Хаджи Нуман. Ты потерял разум, Зейн! Ты подымаешь кинжал на Хаджи Нумана! Что я тебе сделал? Не имел ли я таких же прав, как и ты, на эту невольницу? Разве я ее купил не за свои деньги? Моя ли вина, что ты так мешкал с покупкой?
Зейн (пристально смотрит на Мохану безумным взглядом). Ты прав.
Хаджи Нуман. Вот куда завлекло тебя сумасбродство! Не стань она между нами, ты убил бы брата!
Зейн. Я не смог бы тебя убить: Гавриил покрывает тебя своим щитом. Он покровительствует тебе, а я обречен Иблису[17].
Хаджи Нуман. Прощаю тебе, Зейн, но...
Зейн. Неразумный! Вели женщине накинуть чадру, не то я за себя не ручаюсь... Нуман, прошу тебя, прости меня! Любовь араба жарче и неудержимей самума[18].
Хаджи Нуман. Ты взволнован...
Зейн. Слушай: когда я спас тебе жизнь, ты обещал мне исполнить любую мою просьбу! Просил ли я у тебя чего-нибудь, скажи?
Хаджи Нуман. Нет.
Зейн. Отдай мне эту женщину!
Хаджи Нуман. Знаешь ли ты, как я ее люблю?
Зейн. Любишь ли ты ее, как я? Сделаешь ли ты для нее вот это? (Пронзает себе руку кинжалом.)[19]
Хаджи Нуман. Лютый тигр! На что тебе робкая газель?
Зейн. Ну?
Хаджи Нуман. Не могу!
Зейн. Обычай пустыни — соблюдать клятвы.
Хаджи Нуман. Возьми все мое добро. Я тебе все отдам...
Зейн. Хорош обмен!.. И это ты предлагаешь Зейну! Зейну, который отдал старому Эль-Фарадже всю добычу племени Синеби за одного коня Абджера! Ну так вот: я, Зейн, предлагаю тебе Абджера и кинжал моего отца Амру за эту невольницу.
Хаджи Нуман (умоляюще). Зейн!
Зейн. Не поклялся ли ты священной Каабой, гробницами пророков и твоей саблей исполнить первую же мою просьбу?
Хаджи Нуман. Что сделал бы ты на моем месте?
Зейн (нерешительно). Что бы я сделал?..
Хаджи Нуман. Да, что бы ты сделал, Зейн?
Зейн. Я... я бы убил тебя! Вынимай кинжал!
Хаджи Нуман. Нет, не могу драться с тем, кто спас мне жизнь в пустыне. Слушай, бедуин. Вот способ уладить дело. Пусть Мохана сама выберет себе господина. Предпочтет тебя — она твоя.
Зейн. А сдержишь слово?
Хаджи Нуман. Мохана, выбирай!
Мохана. Мне ль выбирать между возлюбленным моим и свирепым дикарем? О господин мой! Твоя рабыня вечно будет любить тебя! (Бросается в объятия Хаджи Нумана.)
Хаджи Нуман. О Мохана! Зейн! Неужели ты отнимешь у меня невольницу, которая так меня любит?
Зейн (удручен). Вы созданы друг для друга... а я, я, несчастный! При рождении я был причиной смерти матери. В двенадцать лет я вышиб стрелой глаз брату... а сегодня хотел убить друга. Я попрекал его благодеяниями... О, это недостойно араба! Прощай, Хаджи Нуман!
Хаджи Нуман. Зейн! Проси у меня все, что я могу тебе дать.
Зейн. Мне ничего не надо. Я возвращаюсь в пустыню, в мою палатку.
Хаджи Нуман. Останься с другом.
Зейн. Не могу.
Хаджи Нуман. Почему ты бежишь от меня?
Зейн. Я мог бы случайно убить тебя. Я себя знаю.
Хаджи Нуман. Ты вправе меня убить, я заслужил твой гнев.
Зейн. Как! Из-за женщины ты стал клятвопреступником, из-за женщины я чуть не стал убийцей? Не я ли из-за нескольких верблюдов делал не одну женщину вдовой, а младенцев — сиротами?
Хаджи Нуман. Останься со мной или возьми меня с собой в пустыню.
Зейн. А рабыня тоже пойдет с нами?
Хаджи Нуман. У меня сестра — красавица, Зейн. Я отдам тебе ее...
Зейн. Брат! Вели рабыне снять чадру, позволь мне увидеть ее в последний раз перед уходом.
Хаджи Нуман. Мохана! Исполни его желание... Взгляни на него с любовью: он мне друг...
Зейн. Хаджи Нуман! Пусть аллах... (С яростью.) Нет, сразимся, и пусть решает сабля!
Хаджи Нуман. Вот ты опять рассвирепел! Мохана, удались!
Зейн (загораживает дверь). Нет, Мохана, остановись! (Хаджи Нуману.) Клятвопреступник! Трус! Предатель! Бесчестный клятвопреступник! Ты не уйдешь от меня!..
Хаджи Нуман. Зейн, несчастный, что ты делаешь?
Зейн. Она моя! Что мне до того, любит она меня или ненавидит? Не укрощал ли я диких жеребцов? Я сумею смирить и эту кобылицу. Мохана! Иди за хозяином или я отрублю тебе голову.
Мохана (бросается в объятия Хаджи Нумана). Господин мой, лев мой, защити меня!
Хаджи Нуман. Стой!
Зейн. Бери саблю.
Хаджи Нуман. Ты не в силах защищаться... Твоя рука дрожит...
Зейн (ранит его). А что ты скажешь о таком ударе?
Хаджи Нуман (ударяет его). А ты о таком?
Зейн (повержен). Радуйся, кордовец, ты сразил героя Йемена!
Хаджи Нуман. О я несчастный! Я убил того, кто спас мне жизнь!
Зейн. А я дрался с хозяином дома! Я, шейх племени гостеприимных Умейда! Аллах! Аллах! Ты справедлив!
Хаджи Нуман. А я... Каких только мук я не заслуживаю! Я преступил клятву, данную именем священной Каабы, я убил друга.
Мохана. Господин!..
Хаджи Нуман. Проклятая! Это ты его убила. Ты не женщина, ты Ифрит[20]... Ты сам Иблис.
Зейн. Иблис... он ждет меня!.. Прощай, брат... Абджер... Не забывай его... В Донголе есть негритянка... она беременна... от меня. (Умирает.)
Хаджи Нуман. Брат мой! Зейн, Зейн!
Мохана. Господин! Позволь рабе твоей...
Хаджи Нуман (поражает ее кинжалом). Вот тебе, несчастная! Пусть кровь Зейна сольется с твоей... Зейн, Зейн! Мы снова друзья, Я убил ее... Зейн! Зейн! Ты мне не отвечаешь, брат?
Входит Баба-Мустафа.
Баба-Мустафа. Господин! Ужин подан, представление окончено.
Хаджи Нуман. А! Тогда другое дело.
Все встают.
Мохана. Милостивые государи и милостивые государыни! Вот как кончается Африканская любовь, комедия, или, если вам угодно, трагедия, как принято теперь выражаться. Вот два нелюбезных кавальеро, воскликните вы. Согласна. Автор зря не придал своему бедуину чувства более испанские. Но на это он осмеливается возразить, что не в обычаях бедуинов учиться в Мадриде светским манерам и что любовь их пышет зноем Сахары. Что думаете вы о таком доводе? Думайте, что вам угодно, но не судите строго автора.
Инес Мендо,
или
Побежденный предрассудок
Sease ella señoria, у venga lo que viniere.
«Don Quijote», II parte, cap. V.[1]
ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ
Эту необычную комедию Клара Гасуль написала по просьбе одной своей подруги, любительницы романов слезливых и неправдоподобных.
Автор, задавшийся целью воссоздать слог старинных испанских комедиографов, не сумел избежать и присущих им недостатков, а именно — стремительности действия, непоследовательности в его развитии и т. д. В то же время надо поставить ему в заслугу, что он не впал в стиль culto[2], утомительный для читателей нашего времени.
Однако основным намерением Клары Гасуль при написании этой комедии было создание некоего пролога для второй части под названием Торжество предрассудка.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Король.
Дон Луис де Мендоса.
Дон Эстеван, его сын.
Дон Карлос.
Священник.
Хуан Мендо.
Нотариус.
Секретарь суда.
Крестьяне, альгуасилы.