Читать интересную книгу Оправа для бриллианта, или Пять дней в Париже. Книга первая - Сергей Курган

Париж окружал их со всех сторон. Париж был здесь. И теперь уже это не было для Ани просто скоплением домов, церквей, магазинов и туристских достопримечательностей, известных всему миру. Это был Город. Не Париж с рекламных проспектов и буклетов, город гламура и столица мировой моды, где надо было непременно побывать, чтобы «отметиться» – потому что «так надо», потому что «все так делают», по крайней мере, все, у кого есть для этого малейшая возможность. Потому что не побывать в Париже «неприлично», тем более, если ты живешь в Европе. Потому что надоело слышать фразу: «Как, ты еще не была в Париже?» Словно это делает тебя в чем-то неполноценным, не преуспевшим в жизни. Словно нужно выполнить некую «обязательную программу» и закрыть, наконец, этот вопрос: приехать, посетить положенные объекты, проехать по Сене на речном трамвайчике, подняться на Эйфелеву башню, сфотографироваться на фоне Триумфальной арки и Собора Парижской Богоматери и по возвращении домой предъявить все это, чтобы, наконец, сказать: – Все, я была в Париже, и отстаньте от меня.

Нет. Теперь Аня видела Париж совсем другими глазами. Не глазами туриста, приехавшего «пофотографироваться», а глазами… Глазами Сержа? Нет, не совсем. Правильнее сказать, теми глазами, которые открыл ей Серж. Теперь Аня словно бы видела, как на этих улицах тысячами убивают гугенотов, как король стреляет по прохожим из мушкета, как падает нож гильотины. Как горит дворец Тюильри, подожженный коммунарами, как обрушивается Вандомская колонна. Как по улицам носят воздетую на пику голову несчастной любовницы Людовика XV Мадам Дюбарри. И у Ани болело, щемило сердце, когда эти картины прокручивались перед ее мысленным взором. Никогда и никаким боком Париж не ассоциировался у нее прежде ни с чем подобным – она привыкла воспринимать его, как город любви, мечты, красоты, моды – чего угодно в таком роде, но только не резни, варварства и вандализма. Это был другой Париж, за блеском фасадов которого скрывалась реальная история с ее ошеломляющими противоречиями и подчас непримиримой политической борьбой.

Мысль о том, что в Париж можно «съездить» один раз и остановиться на этом, казалась теперь Ане дикой, кощунственной. В Париж надо приезжать вновь и вновь. Открывать его. Сколько всего сконцентрировано здесь в одном только лишь квартале – в районе Лувра и Тюильри! И это наверняка далеко не все. А ведь это лишь маленькая часть Парижа, пускай даже и центральная. Как все удивительно насыщено в этом городе: пространство и время здесь словно сжаты до предела, закручены в тугую спираль.

И все это открыл ей Серж. Аня с ужасом думала теперь, что могла бы не встретиться с ним, не познакомиться. Или не могла? Может быть, все это было предопределено свыше? Может быть, это – судьба?

Что ждет ее дальше? Этого Аня не знала, но одно, по крайней мере, она понимала четко и ясно: ничто уже больше не будет так, как было, что-то изменилось раз и навсегда. И она сама уже никогда не будет прежней.

– Прониклись Парижем? – спросил неожиданно Серж.

Но в этот раз Аня не восприняла это как вторжение в ее мысли и чувства. Напротив, ее охватило радостное волнение, ощущение некоей сопричастности. Предчувствие откровения…

– Да, Серж. Это просто поразительный город. И мне хотелось бы узнать о нем все. Жалко только, что тогда пропадет тайна.

– Тайна не пропадет, не волнуйтесь, Аня. Для нее всегда остается достаточно места. И даже более чем достаточно. Впрочем, некоторые тайны сегодня, я полагаю, прояснятся. Вы проявили, Анечка, терпение и такт, и вы заслужили это. Но об этом – чуть позже. Сначала мы поедим, и вы хотя бы немного отдохнете. А пока смотрите и слушайте, вбирайте в себя Париж – он стоит того.

Эти слова разрядили психологическое напряжение, которое, как теперь поняла Аня, то ослабевая, то усиливаясь вновь, не отпускало ее все это время. И теперь она действительно успокоилась. В самом деле: ярко сияет солнце, впереди обед с Сержем в наверняка не худшем парижском ресторане. Разве этого мало? И пусть даже перед ней не растворятся врата рая, все равно – жизнь прекрасна и удивительна! Как эта улица.

– Скажите, Серж, а почему она носит имя Риволи? Кто это был такой?

Париж, улица Риволи. Слева – Лувр.

– Никто, Аня. Риволи – это не фамилия, а географическое название. Это городок на севере Италии, недалеко от Вероны, где в ходе битвы, длившейся с 14 по 15 января 1797 года, Наполеон разгромил австрийскую армию генерала Альвинчи, после чего принудил к капитуляции гарнизон осажденной Мантуи, и фактически установил французский контроль над Северной Италией. Только по-итальянски это название произносится с ударением на первом слоге: Риволи.

– То есть, битва длилась два дня? – удивленно спросила Аня.

– Да. Так и было.

– И они все это время сражались? Двое суток?

– Ну, разумеется, не двое суток подряд, без передышки. Хотя бы потому, что по ночам в те времена боевых действий не вели: это было тогда технически невозможно. Так что с наступлением темноты, так или иначе, наступало затишье, и сражение могло быть продолжено с рассветом или позже. Наполеону пришлось тогда не легко: в какой-то момент давление австрийцев стало настолько сильным, что он вынужден был предложить часовое перемирие.

– Перемирие в один час? Странно. Я, конечно, не разбираюсь в военном деле, но, по-моему, это слишком мало.

– Наполеону хватило. За этот час он сумел перегруппировать свои силы, что в итоге и привело его к победе.

– И улицу назвали тогда же?

– Ее проложили через девять лет после сражения – на основании императорского указа от 1806 года. Тогда же и назвали. Генерал Наполеон Бонапарт, тем временем, успел стать Первым Консулом, а затем и императором Наполеоном 1.

В этот момент Аня увидела, что прямо перед ними открылась как бы примыкающая к улице Риволи маленькая площадь. В центре ее стояла на постаменте позолоченная статуя какого-то, как поначалу показалось Ане, рыцаря верхом на коне. Но, подойдя поближе и рассмотрев скульптуру лучше, она заметила, что это девушка.

– А вот и площадь Пирамид, – произнес Серж прежде, чем Аня успела о чем-либо спросить.

– Пирамид? Это в честь Пирамиды Пэя и тех, маленьких пирамидок, что рядом с ней? – спросила Аня с сомнением.

– Нет, Аня, – улыбнулся Серж, – это в честь больших пирамид – тех, что в Египте.

– Я понимаю, что веду себя так, как будто только что слезла с дерева. Но все-таки, причем тут египетские пирамиды?

– Ох, и где же это растут такие деревья? Не просветите? Многие дорого заплатили бы за такую информацию.

Аня рассмеялась. Настроение Сержа ей нравилось: не было больше этих приступов мрачной задумчивости, улетучилась куда-то злость, сарказм. Может быть, Серж принял какое-то решение – и успокоился?

– У Лукоморья, – ответила она.

Удивительно легко было у нее на душе. Она вновь почувствовала эмоциональный подъем, внутреннюю раскрепощенность, желание шутить и импровизировать. Как будто где-то внутри нее отпустили какой-то клапан, и она отдалась этой дружелюбной, ненавязчивой словесной игре.

Серж, услышав ее ответ, слегка поднял брови и задумался. Лицо его выражало забавную растерянность. Вот так-то, – подумала Аня – теперь была моя подача. Посмотрим, как ты ее отобьешь.

– А! – внезапно воскликнул он и легонько хлопнул себя по лбу.

Лицо его просветлело. Неужели он и это помнит? Чтобы иностранец так знал русский язык и литературу – такого Аня прежде и представить себе не могла.

– Ну конечно! – сказал он. – «Русалка на ветвях сидит»! Вот вы о чем.

Подача отбита. Да, Серж – это Серж. Ну, и отлично! – сказала себе Аня. Это больше не вызывало у нее чувства раздражения и досады. Наоборот – она испытывала восхищение: Серж узнал эти стихи сразу. Но, очевидно, не смог сразу вспомнить продолжение. И тогда она решилась задать вопрос, который занимал ее с детства:

– Серж, а вы не знаете, что такое «лукоморье»?

Серж, казалось, слегка остолбенел. Он был явно обескуражен.

– Мне кажется, – ответил он, – что это я должен бы у вас спросить. Мне очень жаль, Аня, но я об этом знаю не слишком много: на старых картах так назывался раньше район в Сибири… Вот там я точно не бывал.

И он помотал головой.

– А пирамиды?

– Пирамиды?

Серж был верен своей привычке переспрашивать.

– С пирамидами дело тут дело обстоит так же, как и с Риволи. Это еще одна из побед Наполеона – битва у Пирамид.

– В Египте?

– Ну да. Во время Египетской экспедиции в битве у Пирамид 21 июля 1798 года Наполеон разбил турецко-египетское войско Мурад-бея.