И тут мне на лицо плеснули ледяной воды. Я бы возмутился, но не смог, осталось только мысленно раздражаться.
Почувствовал, как грубые руки осторожно трут мои глаза, и я наконец смог их открыть. Все было размыто. Проморгался, чтобы зрение пришло в норму, но ничего не вышло, только голова закружилась.
Увидел, как надо мной нависает темное пятно и меня накрывают с головой чем-то, пахнущим травой.
Сознание тут же начало мутнеть, странные голоса бурно обсуждали, видимо, меня, но я ничего не понимал и спокойно закрыл глаза, погружаясь в темноту.
Проснулся от холода и сильного ветра, который свистел вокруг и пытался проникнуть в мое убежище.
Не задумываясь сел и призвал силу, чтобы поддержать температуру тела и поставил щит, чтобы не ощущать холод.
Как только закончил, а на это ушло несколько секунд, почувствовал, как резко ослаб и рухнул обратно. Лежал, мучаясь от боли и жажды, пока в палатку на зашел Серафим, весь в снегу.
В другое время я бы посмеялся, так нелепо он выглядел со снежной шапкой на голове, которая, к слову, быстро таяла и стекала на одежду, медленно испаряясь.
– Держи. – Серафим протянул мне флягу с водой. – Сможешь сам?
Я кивнул и поднялся на локоть, отбирая воду. Быстро опустошил флягу, наполняя организм жидкостью и испытывая при этом боль, так как вода била в пустой желудок, и облегчение, потому что смог нормально дышать. Откинув от себя пустую флягу увидел, что Серафим принес мне с мутной жидкостью.
– Это уха. – усмехнулся брат, заметив мой взгляд. – Другого тебе пока нельзя, так что ешь что дают. – и протянул мне жижу сомнительного содержания.
Я нехотя взял ложку и сморщив нос, проглотил первую ложку. Рыбный суп на деле оказался лучше, чем я думал, но до нормальной еды ей еще далеко. Кое-как осилил миску мутной переваренной ухи. Непонятно было, где овощи, а где рыба. Подальше оттянул от себя миску, чтобы меня не вырвало от этого варева.
– Что случилось? – спросил, когда смог пересилить рвотный позыв. Свежий воздух забивал легкие. Хоть какая-то радость от этого мороза.
– Ты, можно сказать, умер и возродился. – невесело улыбнулся брат после оценивающего молчания.
– Что? – мне, конечно, было хреново, но не так, чтоб прям до смерти.
– Истощение. – Серафим поджал губы.
– В смысле? – повысил голос и тут же закашлялся и, хрипя, продолжил. – Я же рассчитывал силы. Какое, к демонам, истощение?
– Истощение восстановительным зельем. Я тебя предупреждал, брат. – Серафим выдержал паузу, чтобы я мог принять информацию. – Если бы не Мартин, ты был бы мертв.
– Что за Мартин? – напрягся, начиная осознавать последствия собственной беспечности.
– Один старик из деревни. Он предложил помощь взамен на жизнь. Всех, кто сейчас в деревне.
– Но отец же убил нескольких? Да не в этом дело, у нас же есть Грог.
– Он не смог вылечить тебя. – пожал плечами Серафим. – И никто, кроме шептунов не смог бы.
– Так значит здесь живет шептун?
Это логично. Лечить последствия зелий обычный лекарь не может, тут только шептуны, коих у нас в отряде не было.
– Нет, он колдун.
– Ты шутишь? – я издал нервный смешок. Нам в голову вбивали, что колдуны вымерли не одно поколение назад.
– Если бы. – Серафим потер руками лицо. – Не видел бы своими глазами, тоже не поверил бы. Знаешь, как тебя спасли?
– Решил добить меня? Не томи, я уже ничему не удивлюсь.
– Силой слова.
– Что? – нет, все же удивил. – Я думал это знание было утеряно.
– Как и колдуны? – улыбнулся Серафим.
Тут и ответить нечего. Покачал головой, соглашаясь и попросил рассказать, что случилось.
– И добавить нечего. – выдохнул, принимая рассказ.
Не верить словам брата не видел смысла, но многое было из части – невозможно. Только вот за тонкой стенкой палатки метель, а идет третий день как мы здесь. Завтра идем в лес, который, по словам брата наполнен древними заклинаниями и полон губительных чар.
У меня, ожидаемо, отняли оставшиеся три баночки зелья, но теперь я буду пить его только в крайнем случае. В следующий раз мне некому будет помочь. Не стоит испытывать судьбу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Серафим сказал отдыхать и пошел к своей палатке. Завтра будет длинный день, поэтому я, стараясь ни о чем не думать, провалился в сон.
Наутро погода радовала солнцем. О ночной метели напоминали лишь сугробы снега, которые замели большую часть палаток.
Магам огня справится с таким – раз плюнуть. Но как только я попытался призвать силу, единственное, что мне удалось – растопить снег под ногами, и то с трудом.
– С возвращением, Агний! – похлопал меня по плечу Гвид. – Я-то думал, сражусь с тобой в виде нечисти.
Отвечать на подначки разведчика не было никакого желания. Поэтому я неопределенно покачал головой.
Чувствовал себя вполне сносно, но сила отзывалась с трудом. Это как чайной ложкой черпать из ведра: долго и утомительно.
– Да что ты? – радостно продолжил Гвид, не обращая внимания на мою отрешенность. – Не каждый день тебя из подземного мира вытаскивают. Да еще кто!
Гвид специально не сказал, чтобы меня заинтересовать, но я уже знал и отрешенно ответил:
– Знаю, кто. – и перевел тему. – Когда выдвигаемся?
– Тебя это не удивляет? Колдун в наше время, это же невероятно! Жаль только он снежный. – театрально вздохнул Гвид. – Ну и ладно. Ты что-то скучный, Агний. К обеду должны собраться, еще откладывать нет смысла. Тулий тут всех разорвет, если мы задержимся хоть на час.
– Так противно со снежными? – поведение отца меня удивило, и в то, что он сохранил жизнь этим людям, до последнего не мог поверить.
– Эх...если бы! – Гвид почесал макушку и резко повернулся ко мне. – Серафим, вроде как сдружился с тем колдуном, что тебя вылечил. Да вот Тулий и бесится. Только сорваться боялся, да все ходил вокруг с грозным видом. Его эти дни не то что снежные, – разведчик показал на деревню. – свои шарахались, боясь попасть под горячую руку. Иногда в прямом смысле.
– Не думал, что у отца такая выдержка. – хмыкнул, запоминая слова Гвида о новом друге Серафима. Мне он ни словом не обмолвился.
– Какое там! Смотри туда. – и указал на черное пятно, которое выделялось на белом снегу и кучу обугленных деревьев, торчащих острыми пиками.
– Это все отец? – присвистнул.
Опалина была едва ли не больше самой деревни. И это мы ее издалека увидели. Вблизи, скорее всего, куда больше.
– Ты тоже все палишь, когда злишься. Весь в отца. – покачал головой Гвид.
Если раньше я хотел быть похожим на Тулия, то теперь и сам не знаю. Сначала похвала не принесла никаких эмоций, а сейчас даже спорить с Гвидом не хочу, хотя еще совсем недавно меня задевали подобные слова.
– Ладно, мне пора. – Гвид внезапно попрощался и пошел к своим, на ходу крича на разведчиков. Снова накосячили, и так всегда.
Делать нечего, хоть в теле еще не чувствовалось силы, а мышцы ныли, нужно собираться.
Справился довольно быстро. Почти все вещи были сложены, только пару одеял свернуть и положить все в пространственный мешок.
К обеду все были готовы и Серафим переговаривался с отцом, согласовывая первую часть пути. Если все пройдет хорошо, то к темноте мы должны попасть к небольшой пещере. Неизвестно, есть ли там кто, но это не важно, главное возможность приготовить еду. На камне это делать намного проще, чем на снегу, который нужно сначала растопить, а потом высушить и подогреть землю.
Чистой силой пользоваться глупо, так как нужно не просто воду подогреть, а поддерживать температуру для готовки. Не хотелось бы есть обугленное мясо, потому что кое-кто не рассчитал силу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В лесу, вопреки ожиданиям и предупреждению Серафима, оказалось спокойно. По дороге встречалась дичь, которая, завидев нас, пыталась быстро скрыться. Не привыкшие к людям животные старались держаться как можно дальше.
Только вот дорога за многие годы оставляет желать лучшего. Куча сухих веток и шишек под ногами то и дело впиваются в пятки, а кое где поваленные деревья закрывали проход едва ли не на весь рост.