Читать интересную книгу Евангелие от Сатаны - Патрик Грэхам

Мария идет обратно по центральному проходу. Ее шаги гулко звучат в тишине. У нее дрожат руки. Она ошиблась: этот убийца — не хозяин кукол. Это убийца-монах, убийца-мистик. Он верит, что слышит голос Бога. Она снимает свой пистолет с предохранителя и пятится по проходу: так ей удобнее вглядываться в темноту. Продолжая идти назад по проходу, Мария замечает, что трупы, на которые она натыкается, сохранились лучше остальных. Это тела, вырванные из тишины могил, мясо на них почернело.

В дрожащем свете свеч жужжат тучи насекомых. Мария поднимает взгляд и застывает на месте. Своды склепа покрыты гроздями спящих мух. Другие мухи кормятся на трупах. Но это не все. Над алтарем к стене прикреплены пять огромных крестов. Один из них, средний, освещенный факелами, пуст. На остальных, которых по два с каждой стороны от среднего, сидят мухи.

Мария стоит неподвижно перед алтарем и не может отвести взгляд от четырех человеческих тел, прибитых гвоздями к этим крестам. Факелы освещают их лица. Мэри-Джейн Барко, Патриция Грей, Сэнди Кларкс и Дороти Бракстон — четыре женщины, пропавшие из Геттисберга. Судя по тому, насколько разложились трупы, все четыре были убиты уже в день своего исчезновения.

В темноте раздается стон. Мария оборачивается и видит на первой скамье стоящую на коленях голую фигуру. Кроме нее, на этой скамье никого нет. Другие скамьи уже заполнены мертвецами, которые, прижавшись друг к другу, слушают тишину.

Мария подходит ближе. Фигура на первой скамье — это Рейчел. Голова девушки опущена на ладони, она лежит животом на поднимающейся части молитвенной скамеечки. Мария подходит еще ближе и касается рукой ее волос. Светлые локоны Рейчел обвиваются вокруг ее пальцев и падают на пол без шума, как кукольные. Страх был таким сильным, что теперь от него волосы выпадают!

Плечи Рейчел зашевелились. Она поднимает голову — и Мария прикусывает себе губы, чтобы не вскрикнуть: у Рейчел нет глаз. Только пустые глазницы — две кровоточащие дыры, которые глядят в черную ночь. В темноте раздается слабый, полный ужаса голос:

— Это ты, папа?

— Рейчел, это я, Мария.

— Мария? Ох, Мария, я тебя не вижу.

Непрерывно водя из стороны в сторону пистолетом, Мария шепнула Рейчел на ухо: «Тихо!», обняла ее рукой за плечи и попыталась поднять. Девушка всхлипнула от боли, и Мария поняла почему. Она увидела гвозди в запястьях и локтях Рейчел и другие ржавые гвозди, которые пробивали берцовые кости девушки и прикрепляли ее ноги к молитвенной скамейке. Гвозди с большими головками, вбитые в дерево.

— О господи! Рейчел, кто это сделал?

— Калеб.

— Калеб? Его так зовут?

Вместо ответа — тишина. Мария шепчет:

— Рейчел, где Калеб сейчас?

Пустые глазницы долго глядят на Марию, словно Рейчел изучает ее взглядом. Потом девушка хочет что-то сказать, и, когда она открывает рот, Мария видит ее разбитые зубы. Рейчел плачет. Нет, она хихикает. Она усмехается, и у Марии от этого кровь стынет в жилах: Рейчел сошла с ума.

— Он убьет тебя, Мария. Он схватит тебя и убьет. Но сначала он прибьет тебя рядом со мной. Он прибьет тебя гвоздями, и мы будем молиться вместе. Мы будем вечно молиться за него. Он идет сюда, Мария. Он уже здесь.

Мария едва успевает повернуть голову и увидеть огромный силуэт, появившийся из мрака. Потом что-то ударяет ее по затылку, и у нее подкашиваются ноги. Сверкает белая молния. Рейчел усмехается. Она опустила голову на руки. Ее губы шевелятся — может быть, она молится. В наушниках Марии раздается треск. В последний раз из них звучит разорванный на клочки помехами голос Баннермена. Мария едва успевает включить пеленгатор, спрятанный у нее в кармане, и пляшущий огонь свеч гаснет.

42

Тишина. Марии кажется, что она плывет в глубине океана. Высоко, очень высоко наверху искрится голубая вода. Там поверхность океана и солнце над ней. Отсюда Мария видит их как блестящую точку за стеклом. Это так далеко.

Она опускается в неподвижные глубины. Ей холодно. Голубоватый свет гаснет, и она оказывается в темноте. Ее нервные окончания отключаются одно за другим. Больше никакие ощущения не беспокоят ее ум. Черная вода втекает ей в рот и заливает легкие. Ее сердце уже почти не бьется. Больше нет ни одного шума, ни одного дуновения. Мария умирает.

43

Рассвет. Шериф Баннермен и его помощники только что добрались до развалин. Они задыхаются от бега. Когда они поняли, что Мария идет прямо в пасть волку, они побежали следом за ней, чтобы догнать. Впереди они пустили собак-ищеек, больших охотничьих бладхаундов. Псы учуяли запах Марии и громко залаяли. Баннермен и его люди помчались за ними со всех ног, подбадривая их криком, как при охоте на оленя, и давая размотаться поводкам. Они не берегли себя и мчались, обливаясь потом и тяжело дыша, через заросли ежевики и папоротников.

На середине поляны собаки задержались возле стола, за которым недавно сидела Мария. Баннермен напрасно искал метки, которые она должна была здесь оставить. Одна из собак нашла путь убийцы. Когда она принюхивалась к его следам, ее хвост был опущен, а хребет дрожал. Потом свора побежала по более свежему следу, который был найден главным псом среди деревьев. Отряд миновал песчаную тропинку, нашел метку из красной шерсти и увидел вдалеке развалины. Баннермен и его люди еще никогда не бежали так быстро. Но они опоздали. Марии больше нет. Они чувствовали это по шелесту леса, по давящей тяжести тишины и по жалобному стону ветра в вершинах.

Силы шерифа на пределе. Он прислоняется к маленькой стенке и снова включает радиостанцию.

— Мария, ты меня слышишь?

Баннермен снимает палец с кнопки «передача». Треск из-за помех, а Мария по-прежнему молчит. Он смотрит на часы: она слишком долго не отвечает. И вся эта неразбериха — из-за ее дурацких капризов медиума.

Когда исчезла Рейчел, у Баннермена в мозгу словно перегорели предохранители. В то время он надеялся, что девушка еще жива и что Мария сможет ее спасти. Поэтому он отпустил Марию в лес и дал ей полчаса работать одной. Но потом он сам пошел следом за ней. Теперь он чувствовал себя так, словно привел Марию на смерть или сам вогнал ей пулю в висок. Теперь он будет должен жить с этим — как те беспечные водители, которые сбивают ребенка на пешеходном переходе, а потом каждую ночь видят это во сне и просыпаются с криком. Он теперь постоянно будет видеть во сне Марию, которая уходит в лес. Видеть, как ее спина исчезает за деревьями, слышать, как ее голос гаснет в темноте.

Баннермен переводит помпу своего дробовика в заднее положение и заряжает его двенадцатью пулями — такими, с которыми идут на кабана. Это будет кавалерийская атака средь бела дня. Мария ее вполне заслуживает. А в самом худшем случае он все-таки сможет повесить голову убийцы над своим камином.

Он уже приготовился отдать приказ наступать, но тут тишину нарушает сигнал его мобильника. Звонит его помощник Барни. И сообщает, что ему только что позвонили из бостонского отделения ФБР. Они шлют сюда подкрепление — отряд бойцов на вертолете, в том числе снайперов. Он уже летит напрямую к развалинам.

— Блин, Барни! Зачем ты им сказал, где мы находимся?

— Вы, наверное, не поняли меня, шеф. Они сами узнали, где Мария: поймали сигнал пеленгатора, который она постоянно носит при себе.

— Какой пеленгатор?

— Маяк, который агенты ФБР носят с собой во время задания и включают лишь в том случае, когда им угрожает смерть. Мария включила его как раз перед тем, как они мне позвонили.

— Где? Где она его включила?

— Судя по тому, что сигнал слабый, она, должно быть, находится на глубине нескольких десятков метров под землей.

— Но где, черт бы тебя побрал?

— Под развалинами. Под остатками церкви, конечно, есть система подземных ходов.

Тишина. Потом голос Барни трещит в мобильнике:

— И еще вот что, шеф. Эти люди из ФБР сказали мне, что они теперь знают, с какого рода убийцей имеют дело.

— И что?

— А то, что вам и вашим людям лучше стоять в стороне.

Какой-то шум вдалеке. Баннермен поднимает взгляд и видит над самыми кронами деревьев приближающийся вертолет. Его горло сжимается от тревоги и тоски. Он пытается проглотить этот ком в гортани, потом переключает радиостанцию на другую частоту, настраивает ее на максимальную громкость и говорит:

— Мария, это я, Баннермен. Я знаю, что ты сейчас где-то под землей и, должно быть, подыхаешь от страха. Я даже не знаю, слышишь ли ты меня, но мне это по хрену. Поэтому я буду говорить с тобой до конца, чтобы ты слышала мой голос, чтобы слушала его и держалась там, пока твои дружки из ФБР будут вытаскивать тебя оттуда. Умоляю тебя, Мария, постарайся держаться.

44

Шлеп. Шлеп.

Это капли разбиваются о цемент. Мария вздрагивает. Где-то в ее уме зажглась маленькая искра. Ее мозг просыпается постепенно, как темная комната, в которой одна за другой с треском зажигаются неоновые лампы. Ее слух улавливает звук капель, которые падают где-то очень далеко. Она медленно возвращается на поверхность жизни — снова начинает ощущать свое туловище, руки и ноги. И чувствует странную дергающую боль в мышцах.