Читать интересную книгу Евангелие от Сатаны - Патрик Грэхам

Мария заметила, что следы правой ноги глубже, чем те, которые оставила левая. Она прошла по следу в обратном направлении. Во многих местах вдоль него остались капли крови. Мария закрыла глаза. Убийца несет Рейчел. Девушка еще не умерла. Он тащит ее в свое логово.

Из кустов вылетел фазан и исчез в низко нависшем над землей небе. Вдали закричала кукушка. Раздался стук — это начал долбить дуплистое дерево зеленый дятел. Лес просыпается.

Следы продолжали вести Марию по тропинке и оборвались у подножия старого дуба. На этом месте убийца свернул с тропы. Мария видит за деревьями развалины церкви. Из тумана выступают несколько старых, изъеденных мхом каменных крестов. Она достает из кобуры пистолет и вынимает из него обойму, чтобы проверить, полностью ли он заряжен. В утреннем полумраке патроны слабо поблескивают в своих гнездах. Мария снимает пистолет с предохранителя. Бежать она уже не в силах, но стрелять еще может. Внутренний голос шепчет ей, что против такого убийцы пистолет бессилен, но Мария отказывается его слушать. Она привязывает к ветке клочок красной шерсти и сходит с тропы под деревья.

39

Туман обвивается вокруг Марии. Гремит железо: она задела ногой за колючую проволоку. Мария отбрасывает ее ударом пятки, огибает живую изгородь из колючих кустов и выходит на широкую дорожку, которая извивается между развалинами. Старые каменные плиты, которыми вымощена дорожка, поросли мхом. Шаги Марии гулко стучат по этим камням. Она только что дошла до паперти и переступила через кучку обломков, которая указывает, где раньше были двери. На нее смотрит Христос со старого, изъеденного ржавчиной распятия над входом.

Внутрь сквозь щели между почерневшими балками проникает свет звезд. Пол усеян обгоревшими скамьями и полусгнившими скамеечками для молитвы. Пахнет сыростью и древесным углем. Мария закрывает глаза и слышит далекое эхо — сохранившийся до сих пор отзвук громких криков, которые звучали здесь когда-то давно. Она вспоминает статью из старой газеты, которую когда-то нашла на чердаке у своих родителей. В рождественскую ночь 1926 года крыша церкви обрушилась на прихожан во время всенощной. Триста верующих пели «Аве Мария» в тот момент, когда взорвался старый котел отопительной системы церкви. Огонь перекинулся на бархат, которым были обиты стены, потом уничтожил крышу, а после этого добрался до людей. Мужчины в сюртуках и напудренные женщины перелезли через стариков и бросились к тяжелым дубовым дверям. Но двери были заперты: сторож закрыл их, чтобы дети не выходили на паперть и не шумели там. Мария поняла, что слышит, как кричат души тех, кто сгорел в тот день.

Она открывает глаза. Вопли прекратились. Только ветер свистит в балках, и горстка сухих листьев кружит среди перевернутых молитвенных скамеек. Тишина.

Она идет среди развалин церкви. Луч ее фонаря освещает покрытый сажей пол, куски железа, трупы летучих мышей и осколки стекла — куски витражей. Внезапно она замечает на камнях свежие пятна крови. Мария сосредоточивается, и ее слух улавливает вдалеке шум воды. Это дождевая вода течет где-то под землей. Мария обходит вокруг хоров и направляется к темному четырехугольнику, который выделяется на фоне стен в глубине церкви. Это занавес, и именно перед ним обрывается след из пятен крови. Мария кончиками пальцев отводит в сторону ткань и направляет в щель луч своего фонаря. Тьма за занавесом такая густая, что фонарь почти не освещает ее, но Марии все же удается разглядеть лестницу, которая спускается в темноту. Она наклоняется ниже, и ей ударяет в нос, словно кулак, зловоние подземелья. Запах плесени и вместе с ним запах старых могил — смесь аромата ладана и зловония мертвой плоти. От этой сладковатой вони Марию начинает тошнить. Ее охватывает ужас, но Мария борется с ним: сейчас главное — не сдаться страху. Через минуту ей удается победить. В этот момент в наушниках раздается треск, а потом начинает говорить Баннермен. Его голос звучит тихо и часто прерывается, словно шериф кричит издалека.

— Мария… мы дошли до поляны… Где остальные метки?

Треск радиопомех.

— Черт! В какую сторону ты пошла, Мария?

Мария шепчет в свой передатчик:

— Я обнаружила лестницу.

— Что? Я плохо тебя слышу. Что ты нашла?

— Лестницу в развалинах церкви.

— Но, ради бога, где твои остальные метки? Остановись и дождись нас. Тут что-то не так: это слишком просто!

Баннермен пускается бежать. Он ищет следы Марии, но не находит. Обессилев и задыхаясь, он орет в свой передатчик:

— Мария, черт побери, это ловушка! Ты меня слышишь? Я уверен: это гребаная ловушка!

Но Мария его не слышит: старый пыльный занавес закрылся за ее спиной.

40

Мария спускается по ступенькам, стараясь не поскользнуться. Воздух вокруг нее неподвижен. Он такой густой, что ей кажется, будто она дышит через пластиковый пакет. И он пропитан вонью мертвой плоти. Здесь жарко. Тишину нарушает стук водяных капель.

Мария слышит шорох: какие-то существа копошатся в темноте, приближаются друг к другу и собираются вместе. Она дотрагивается до стен и вздрагивает: ее пальцы нащупывают паутину. Мария закрывает глаза и начинает напевать детскую считалку, чтобы не поддаться панике. Над ее головой что-то шуршит. Нет, это топот бесчисленного множества членистых лапок по потолку. Она поднимает голову, и в этот самый момент покрытое волосками существо шлепается ей на лицо и вцепляется в него. Жесткие шелковистые лапки щекочут ее губы, ощупывают щеки. Мария подавляет крик и сбрасывает с себя насекомое, оно отцепляется от нее. Потом она ставит носок ноги на следующую ступеньку — и ее подошва погружается во что-то мягкое. Оно извивается у нее под ногой, а потом лопается, как перезревший фрукт. У Марии кровь застывает от страха. Какие-то мягкие и липкие на ощупь существа копошатся и на потолке, и у нее под ногами, пытаются вцепиться ей в волосы, бегут к ней по стенам, чтобы укусить ее за руки. Она слышит топот их маленьких мускулистых лапок. Это гнездо тарантулов! Она идет вперед, ступая по паукам, которые кишат на ступеньках, взвизгивает от ужаса и машет руками, стряхивая тех, которые цепляются за запястья. Эти пауки питаются трупами. Главное — не упасть.

Чем ниже спускается Мария, тем сильнее становится запах трупов. Ей кажется, что стены шевелятся под ее пальцами. Целые грозди червей сползают вниз по ее рукавам. Она добралась до недр земли — до внутренностей земли, которая ест людей. Ей кажется, что она идет уже целый час. Мария даже не знает, спускается она или поднимается. Как такое возможно — заблудиться на лестнице?

Под ее ногами снова ровный пол: Мария вышла в какой-то подземный ход. Пол здесь гладкий и вымощен плитами. Она ускоряет шаг, чтобы как можно быстрее оказаться далеко от темного зева лестницы. На другом конце прохода она видит желтый свет: там горит факел.

Мария на ощупь пробирается по коридору. Она идет на этот свет, как ночная бабочка летит на огонь лампы. Запах трупов становится таким сильным, что Мария задыхается. Ей кажется, что воздух вокруг нее стал густым туманом, пачкает ее одежду и глубоко затекает в горло.

Подойдя ближе к кругу света, который излучает факел, она начинает видеть блестящий от влаги пол под ногами, серые стены и пряди корней, которые пробили себе путь сквозь камни потолка. Потом она опускает взгляд и замечает маленькие капли свежей крови на плитах пола. Вот почему пауки словно с цепи сорвались: они почувствовали кровь, которая лилась из ран Рейчел, когда убийца нес девушку по лестнице. Они учуяли запах свежей пищи и помчались вниз, чтобы напиться этой крови. Мария вздрогнула: она поняла, что пауки не выпустят ее обратно.

Ну вот, наконец, она в круге света. Подземный ход закончился потайной дверью с тяжелыми чугунными засовами. Мария толкает эту дверь. Петли скрипят. Факел качается в потоке теплого воздуха, который вырывается из дверного проема.

41

Мария оказалась в большом склепе. Здесь горят сотни уже наполовину растаявших свеч и по стенам скользят огромные тени, отброшенные их дрожащими огнями.

Ее глаза, которые были слепыми на темной лестнице, начинают привыкать к движущемуся полумраку склепа. Напротив нее — узкий проход, пол в нем мозаичный, с квадратным узором. Вдоль каждой стороны прохода — ряд деревянных скамей. Прищурив глаза, Мария различает молитвенные скамеечки и чьи-то силуэты на них. Сердце замирает у нее в груди: в склепе стоят на коленях люди. Их спины согнуты, ладони сложены вместе, некоторые из них свалились на своих соседей. Это разложившиеся трупы с длинными волосами и заостренными ногтями — почтенные мужчины в сюртуках и высохшие старые дамы с сумочками, четками и молитвенниками, которые покрылись пылью. Бывает молитва об умерших, а это — молитва умерших. Вот откуда идет отвратительная вонь.