– Послушай, они развелись! Что еще тебе надо знать? – Лиззи досадливо отмахнулась от нее.
– Но он, должно быть, любил ее. Иначе почему этот портрет до сих пор здесь?
– Любовь! Любовь ровным счетом ничего не значит.
– Э-э…. я, конечно, догадывалась, что ты не принадлежишь к числу неисправимых романтиков, однако…
– Никаких „однако“, мисс Эми. Любовь это всего лишь средство общения природы с человеком. Так природа дает понять телу, что его гормоны нормально функционируют. Вот и вся любовь. Это для вас, молодых, важна такая ерунда, как горящий взгляд и прочее. Но однажды ты спускаешься на землю и понимаешь, что любовь не стоит и половины того, что готов был отдать за нее в юности.
– Лиззи, мне кажется, ей здесь так одиноко, – сказала Эми, не отрывая взгляда от картины.
– Вон оно что. Ей одиноко? Поэтому у тебя помутился рассудок и ты в бреду взываешь к призракам?
– Я только сказала ей, что хочу подняться на одну гору.
– Что еще за гора?
– Аспен-Тор. Это такая большая гора к северу от Уайдейл…
– Девочка, я прекрасно знаю, что такое Аспен-Тор, – перебила ее Лиззи. – Не нужно мне объяснять.
– Лиззи, еще девочкой, несколько месяцев, что жила здесь, я любила смотреть на эту гору. Мне нравилось, что она вся покрыта снегом. И когда я переехала в Америку, то дала себе обещание, что если когда-нибудь вернусь сюда, то обязательно поднимусь на самую вершину.
– Ты просто сумасбродная девчонка. Для чего тебе это нужно? – Лиззи всплеснула руками и снова по своему обыкновению уперлась ими в бока.
Эми уже придумала собственное объяснение этой позе. Она заключила, что Лиззи таким образом норовит занять побольше места, чтобы обратить на себя внимание.
– Что особенного в том, что я хочу подняться на вершину? Зачем, по-твоему, люди ходят в горы?
– Ладно, гора никуда не убежит. Можно вполне подождать, когда исправится погода. Да и вообще никакая это не гора. Так… холм. Я сама не раз была на самой вершине.
– Я хочу там немного поснимать.
– Моментальные снимки? Эми хихикнула.
– Лиззи, какие моментальные снимки?
– Ну, фотографии. Я помню, во времена моего детства это называлось именно так.
– Лиззи, я говорю о видеосъемке.
– Видео?
– Да, да! Видео! Маленькая черная коробочка, которой у вас в Уайдейл-холле нет и в помине.
– Э-э… зачем же делать… э-э… видеоснимки, если нельзя увидеть, что получилось?
– Я хочу купить видеомагнитофон. Мы можем подсоединить его к твоему телевизору, договорились?
– Ну уж нет!
Эми недоуменно посмотрела на экономку.
– Почему нет?
Лиззи погрозила ей пальцем.
– Мисс Эми, я не позволю подсоединять ничего электрического к моему приемнику. Я не хочу, чтобы из-за твоих новомодных штучек взорвался мой телевизор.
Эми, подойдя ближе, попыталась урезонить ее.
– Полно, Лиззи. Ты совсем отстала от времени. Почему он должен взорваться, черт побери?
– Потому, детка, что с тех пор, как ты здесь появилась, все стало взрываться. Взять хотя бы, как ты набросилась на своего дядюшку, а потом принялась за меня. Вот уж правильно говорят, что у вас, американцев, такта ни на грош.
Эми на мгновение опешила. Затем, взяв себя в руки, холодно изрекла:
– Лиззи, ты обманом заманила меня сюда. У меня сердце кровью обливается при мысли о том, что дядя Джиф по меньшей мере прикован к постели, и что же я нахожу? Склочного старика, которого, похоже, не интересует ничто и никто на свете, кроме его драгоценного замка. Так что, коль скоро мы заговорили об этом, может, ты скажешь мне правду: зачем ты просила меня приехать?
– Тебе не понять. – Лиззи состроила обиженную мину.
– Лиззи! Я хочу получить ответ. Я уже не ребенок. Ты не можешь так просто помыкать мною – говорить: делай это, не делай этого – и ждать от меня беспрекословного подчинения. – Эми направилась к лестнице. Уже поставив ногу на ступеньку, она еще раз обернулась и гневно бросила: – Лиззи! Я хочу услышать ответ.
Лиззи Эберкромби с поникшим видом посмотрела на девушку.
– Ты считаешь меня сумасшедшей?
– Я начинаю подозревать, что сумасшедшая это я. Сломя голову бросилась через океан, и ради чего, спрашивается? Ради чьей-то сумасбродной фантазии?
Было странно видеть, как бледное лицо экономки заливает румянец.
– Когда-то жил на земле мистер Эберкромби… – промолвила она.
Эми оторопела:
– При чем здесь это?
– Я видела сон…
Эми возвела глаза к потолку.
– Лиззи, все мы видим сны. Ты не согласна?
– Это был не просто сон. Это был плохой сон. Вещий. И я уже не первый раз вижу его, понимаешь?
Эми начинала терять терпение. Неужели только за этим Лиззи и вытащила ее из Америки? Эми беспомощно развела руками.
– Лиззи, объясни, ради бога, что здесь происходит.
– Это было тяжелое время – для мистера Эберкромби и для меня. Кстати, его звали Том.
– И когда же это было? Лиззи криво усмехнулась.
– Много лет назад. Двадцать, двадцать пять, кто считал?
– И что же? – нетерпеливо спросила Эми.
– Мне приснился сон: смерч подхватывает меня и втягивает в какой-то туннель; мимо с бешеной скоростью проносятся какие-то поезда. А потом в конце туннеля забрезжил свет, и в тот же самый момент прямо передо мной обрушилась кирпичная стена и я со всего маху врезалась в нее.
Глаза Лиззи были исполнены животного ужаса.
– Лиззи, всех иногда мучают кошмары, – тихо промолвила Эми.
– На другой день Том бросился с железнодорожного моста под поезд.
– Боже мой! Нет! – Эми, как будто у нее отказали ноги, безвольно опустилась на лестничную ступеньку, пожирая Лиззи глазами.
– Месяца два назад я видела еще один сон… Эми почувствовала, как кровь стынет у нее в жилах. Она не могла проронить ни звука.
– На сей раз в нем фигурировал старый мост через Эстон-ривер.
У Эми словно отнялся язык – липкий страх сковал все ее члены.
– И ты была в этом сне. Маленькая девочка, ты бежала вверх по дороге от сторожки, в которой живет Дункан Уорд. Бушевал ураган, он ломал деревья, и я видела, что ты до смерти напугана. Но ты ведь знаешь, как это бывает во сне, когда хочешь помочь и вдруг понимаешь, что не можешь двинуться с места, не можешь даже пальцем пошевелить.
Эми кивнула и хриплым от волнения голосом произнесла:
– Продолжай, Лиззи. Расскажи, чем кончился твой сон.
– Ну, так вот. Когда ты уже достигла моста и готова была ступить на него, как вдруг его сорвало и понесло прочь. Ты оказалась в западне. Осталась стоять на той стороне, а на этой стоял Джиф Уэлдон и дико хохотал.
– И что было потом? – вся трепеща от страха, выдавила из себя Эми.
Ей показалось, что Лиззи всхлипнула.