– Какой? – сразу не сообразил Николя.
– Ну, такой… Что, вы ключей никогда не видели, право? Ключ от комнаты викария де Линя. Мне, по правде говоря, не хочется шататься ночью вокруг Нуази только ради удовольствия воспользоваться оставленной хозяином веревочной лестницей. Ключ намного удобнее.
– Хорошо, – бывший помощник второго викария осторожно кивнул. – Я принесу ключ.
– Очень мило с вашей стороны. И поторопитесь, милейший. Аббат может скоро вернуться…
Де Лекур оказался почти волшебником. И пяти минут не прошло, как он вновь появился на пороге, на этот раз со связкой ключей в руках.
– Вот тот, который вы просили, господин лейтенант. Только, умоляю, не выдавайте меня, – господин де Лекур перешел на шепот. – Если преподобный де Билодо узнает…
– Не узнает. Кстати, вам придется показать мне дорогу.
Через пять минут ключ осторожно скрипнул в замке. Эме размышлял, как ему потише расправиться со щеколдой, если загадочный аббат имеет обыкновение запирать дверь еще и на засов. Но дополнительные ухищрения не понадобились.
– А вам там делать нечего, сударь, – прошептал де Фобер своему спутнику, который тут же попытался следом за лейтенантом сунуть нос в комнату. – Ждите меня в компании господ гвардейцев.
В камине продолжали потрескивать принесенные мальчишкой дрова. Даже свеча в изящном серебряном подсвечнике все еще горела на столе. Складывалось такое ощущение, что хозяин или покинул свое жилище в спешке, или постарался сделать вид, что он его не покидал вообще. Эме задумчиво попробовал на прочность крепление веревочной лестницы. Полезная штуковина. Немного неожиданная в арсенале священника. Но викарий, кажется, вообще нетипичный слуга Божий. Во всяком случае, принадлежит к какому-то слишком уж воинствующему ответвлению матери-церкви. Де Фобер принялся торопливо перелистывать книги: вдруг где-то завалялся какой-нибудь листок – записка, расписка, письмецо, – который в состоянии пролить свет на таинственную личность господина де Линя. Зачем он уехал так поспешно, да еще и тайно? К кому? Ведь формально чертов священник не виноват. Что бы там ни случилось, на этой дороге, под определение «убийство» произошедшее не подпадает. Скорее всего, покойный д’Исси-Белльер попытался свести счеты с обидчиком. А охрана герцогини де Лонгвиль, вероятно, восприняла это на свой счет. И не имеет значения, кто прикончил скольких. Одного слова Анны-Женевьевы достаточно, чтобы полностью обелить и викария, и своего телохранителя.
– Все очень, очень странно, – пробормотал лейтенант, неторопливо разворачивая изящный женский веер, найденный на книжной полке. Красивая игрушка. И дорогая. Память? Вот как раз на ручке вензель… И кстати, очень знакомый…
За спиной тихо скрипнула дверь.
Появления хозяина комнаты лейтенант ожидал со стороны окна. Наверняка викарий вернется в аббатство тем же путем, каким он его покинул, – по веревочной лестнице. Так что неизвестный некто, имеющий привычку входить без стука, – скорее всего, неугомонный доносчик Николя.
– Господин де Лекур, – начал де Фобер, не оборачиваясь, – я же велел вам…
В отполированном до блеска боку серебряного кувшина для умывания мелькнуло отражение закутанной в темное фигуры, причудливо изогнутое, как в кривом зеркале. У этого отражения вместо лица было подозрительное черное пятно, и шевалье, мысленно чертыхнувшись, схватил с книжной полки томик потолще, крутанулся на месте и весь превратился в слух. Потому что в таких делах слух, как правило, срабатывает точнее, чем зрение.
Святое Писание 1614 года было отпечатано крупным витиеватым шрифтом, так что фолиант получился увесистый. А главное, книга с серебряной окантовкой оказалась переплетена толстой бычьей кожей. Длинный кинжал воткнулся во все это великолепие, которым де Фобер проворно воспользовался, как щитом, почти на половину лезвия.
– Какое богохульство, – пробормотал Эме укоризненно.
Хотя спасибо, конечно, что парень попросту не пальнул в него из пистоля. В этих стенах – сущее умиление – даже убийцы, похоже, вежливы, деликатны и блюдут тишину в обители в вечерние часы.
Тем временем человек в черном плаще и такой же «многозначительной» полумаске, уяснив, что его бросок не достиг цели, молниеносно выхватил шпагу. Шевалье задумчиво посмотрел на свои руки. В одной веер, в другой Библия. Нет, так не годится. Поразмыслив, он решил веер оставить. Книга свое великое предназначение по его спасению уже исполнила.
Первой жертвой таинственного убийцы пала свеча. Незнакомец попытался достать Эме клинком через стол, попутно смахнув с него чернильницу и обезглавив несчастный огарок. Тот, чадя, улетел куда-то под кресло. Де Фобер покосился на алансонский ковер под ногами. Чего доброго, так и до пожара недалеко. Хотя не о пожаре сейчас нужно думать!
Ему пришлось парировать довольно жесткий батман и, почти следом, добротный ангаже.
– Итальянская школа? Очень непатриотично!
Итальянские фехтовальщики были «силовиками» и наряду с колющими не гнушались опасных рубящих ударов.
«Ну и замечательно, – тут же решил Эме. – Не каждая шпага снесет Италию, особенно при таком обилии мебели вокруг. Хотя и по-испански тут не поскачешь…»
Очередной вольт закончился болезненным столкновением с книжным шкафом. Кончик чужого лезвия опасно мелькнул у самого подбородка. Интересно, этот тип тоже священник? Среднего роста, ловкий, поджарый. Нет, не помню. Не видел. Или, если даже видел, не обратил внимания. Черт, ну и аббатство!
Эме всерьез считал, что если ему приходится кого-то убить, что ж поделаешь, такая работа. Но когда пытаются прикончить его – это наглость. А в том, что красавчик в маске явился по его душу, де Фобер практически не сомневался. У местных недоброжелателей было немало возможностей зарезать аббата де Линя и уйма времени. То, что убийца появился именно тогда, когда викарий в отлучке… Нет, в совпадения лейтенант продолжал не верить. Особенно в такие. Интересно, кто за этим стоит? Господин де Лекур? Пожалуй, он единственный, кто знает о визите Эме в комнату де Линя. И чего добивается господин де Лекур? Хочет заполучить труп лейтенанта гвардейцев в келье ненавистного аббата? Гм, было б забавно. Во всяком случае, после этого викарий наверняка лишился бы места. Да и за решетку отправился бы надолго.
Человек в маске вновь бросился в атаку. Де Фобер видел, что его опять собираются попотчевать рубящим, поэтому вместо того, чтобы парировать удар, он поддел ногой кресло и толкнул его вперед, к нападающему. Хорошее, крепкое дубовое кресло. Обломок клинка, не выдержавшего столкновения с французским мореным дубом, жалобно свистнул в воздухе и отлетел куда-то в угол.