К месту вызова я выхожу уже взяв себя в руки. Обе наследницы третьего дома до сих пор лежат в круге. В горле одной из них торчал мой скальпель. Чтобы сохранить на лице надменное и безразличное выражение, мне потребовалось постоянно повторять себе, что это то, с чем я сталкивалась на работе каждый день.
Да, я сама оборвала их жизни, но вопрос "я или они" поставили они сами. И спасибо огромное преогромное тем остаткам памяти этого тела, что помогли вытащить мою тушку из этого капкана. Я наклонилась и одним движением выдернула скальпель.
— Что же вы наследниц своих так неуважительно оставили валяться на земле? Хоть прикрыли бы! Насекомые же! — в голос я вложила всю насмешку, на которую я была сейчас способна.
— Не положено. Пока победитель не объявит о желаемом откупе, или не истечёт время, отведённое на объявление. — Ответил кто-то из хмурых "синемордых", которые где-то потеряли всю свою наглость и самоуверенность!
— Ну, раз такое дело… Я, конечно, ускоряюсь с решением. Можете передать вашей правящей, что за придурь ваших наследниц, я требую двух ваших менталистов по своему выбору. Всё, больше не задерживаю!
— Но это невозможно! Это посягательство на силу дома! — прилетело мне в спину.
— Это вы мне говорите о посягательстве? — резко развернулась я к "синемордым" дроу.
Женщины отшатнулись, заметив Дзена, воинственно поднявшего передние лапки. Он всегда так делал, когда волновался. Но дроу решили, что он собирается атаковать.
— Мы передадим правящей… — донеслось до меня неуверенное.
— Уж постарайтесь передать. Надеюсь, не случится неожиданного обвала в пещерах менталистов и их количество не сократится резко, до полного исчезновения. Мне ваши игрища не интересны. — Кинула сопровождающим наследниц перед тем, как скрыться под сводами длинного пещерного коридора, ведущего на территорию пятого дома.
Про себя отметила несколько удобных природных ниш, словно специально созданных для того, чтобы сдерживать нападающих. Узкий проход с нависающими над ним каменными карнизами создавал идеальные условия для обороны. Да тут с двумя-тремя сотнями бойцов можно удерживать противника во много раз превосходящего по численности. На это хватало даже моих скудных познаний.
Правда, в голове тут же мелькнуло воспоминание о печально известном Фермопильском ущелье и не менее печальной судьбе как раз трёх сотен бойцов.
Ильрейс, как и обещала, ждала меня в святилище.
— Уверена? Может, отложишь на несколько дней? Если твой муж среди менталистов третьего дома, то и вовсе не понадобится. А то ощущения, скажу прямо, не очень! — предупредила меня Ильрейс.
— Нет! Если он среди менталистов третьего дома, то отлично. А если нет? — ответила, занимая место внутри ритуального круга.
— Выпей. — Ильрейс подала мне чашу с чем-то тёмным и вязким.
Пока я выхлебывала горьковатое питьё, правящая в это время зажигала какие-то травы. Потолок над головой начал кружиться, пол под спиной не ощущался, появилось ощущение, словно я была на надутом водяном матрасе. Знакомый цветной вихрь закружился вокруг.
Но вместо знакомого утёса я оказалась в огромном каменном зале с гулким эхом. Высокие потолки были усыпаны сверкающими звёздами, колонны стремились вверх. Каждый шаг отдавался гулким эхом.
— Иди, дитя! Не бойся, я не желаю тебе зла! — раздался переливчатый звонкий голос, сидящей на высоком троне женщины.
Я с опаской приближалась к трону, разглядывая её. Её голова была украшена многочисленными рогами, посчитать которые я так и не смогла. Большие, миндалевидные глаза напоминали по цвету расплавленное золото.
— Кто вы? — спрашиваю её.
— Мои дети зовут меня Прядильщицей. — Улыбается она, но её улыбка была полна грусти.
Она встала и прошла несколько шагов, опускаясь на одну из ступеней, ведущих к трону. Её платье напоминало множество слоёв паутины, многочисленные украшения начинали двигаться при каждом движении.
— Вы богиня? — удивляюсь такой встрече.
— Пока да. — Она о чём-то задумалась, а потом продолжила. — Ты знаешь, как умирают боги? Что делает нас богами?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вера? — предположила я.
— Да! Вера наших детей. Когда нас забывают, мы теряем силу, что наполняет нас жизнью. Уходим в забвение… И перестаем быть. — Подтвердила она. — Видишь эти звёзды? Это души моих детей! Когда-то их было так много, что от них было ярко во всех моих чертогах. А сейчас их едва хватает на тронный зал.
— Это больно…
— Ты не представляешь насколько. И я знаю, что потеряю ещё многих. Но есть шанс, что сохраню остальных! — в её руках непонятно откуда появился каплевидный флакон с мерцающей сине-перламутровой жидкостью. — Ты — мой шанс на спасение моих детей! Я не могу открыть тебе память Айриль, но могу облегчить воспоминания тела. Держи! Остальное, пусть решит твое сердце!
Глава 13.
Лилит.
— Моё сердце? Что может всего лишь одно сердце? — ощущение невыполнимой задачи прорвалось горечью в голосе. — Дроу жили так веками и не представляют, как это, по-другому. Они верят, что это твои заветы! Сотни, тысячи… Все дроу считают это нерушимым правилом. Константой в любом мире и при любой ситуации. Что будет, если кто-то попытается у них это отобрать? Да меня порвут на сотню кусков, вместе с моим сердцем! Одно сердце ничего не изменит!
— Неужели? — загадочная полуулыбка появилась на губах Прядильщицы. — Вот скажи мне, на твоей руке подтверждение выбора сердца. Почему ты потребовала у моего сына саркс?
— Так он же собирался… — неужели она не знает?
— И ты не захотела этого допустить, но почему? Кто он тебе? Что тебе до его жизни и смерти? — она опёрлась щекой на когтистую ладонь. — Вот видишь, всего лишь проснувшееся сердце. Признательность, симпатия, ощущение тепла и надёжности… Но даже этих крох хватило, чтобы вопреки собственному разуму, ты приняла решение и пережила боль перерождения. Всего лишь одно сердце, а над моим троном продолжают сиять несколько тысяч звёзд души. Одно сердце, а мой особенный ребёнок не погиб во тьме и холоде, а обрёл имя, дом, семью и надёжного друга. Всего лишь одно сердце, а душа наследницы Мириэль перестала тускнеть. И когда в этом мире появилась Марина Лангран, у неё тоже было только ее сердце. Ну, так как? Много может всего лишь одно сердце?
— Я как-то не связала всё это… — задумалась я. — Но ты же богиня, почему ты не можешь явиться и объявить дроу, что нужно делать? Или хотя бы запретить?
— Боги не живут за своих детей. Как и родители, они позволяют своим детям самим набивать свои шишки. Переживают, плачут, но не вмешиваются напрямую. — Грустная улыбка уставшей женщины. — И потом, ты действительно полагаешь, что появление богини разом выжжет в сердцах и душах подлость, лживость, привычку упиваться чужими страданиями? Даже тебя наделить большими способностями я не могу. Закон един для всего существующего! Ничто не берется из ниоткуда и просто так! Получив чуждую тебе силу, ты просто постепенно сойдёшь с ума.
— Да я, кажется, уже начинаю. — Вспомнила о постоянном невнятном шёпоте. — В важные для меня моменты или когда волнуюсь, мне чудится какой-то шёпот. Непонятный, неразборчивый, но он есть!
— Ты не сходишь с ума. — Рассмеялась богиня. — Любой дроу тебе объяснит! Спроси! Я не буду тебя задерживать, тебя уже давно ждут. Не забудь фимиам. И ещё… Менталист не привязан к кристаллу, это кристалл привязан к менталисту, и достаточно лишь маленького кусочка камня на теле менталиста, что бы связанный с ним кристалл жил.
— Зачем мне эти знания? — осторожно поинтересовалась я, понимая, что совсем не просто так звучат эти слова.
— Когда они понадобятся, ты поймёшь! Иди! — по мановению руки богини передо мной засиял, переливаясь многоцветным перламутром, переход, по ту сторону которого, я видела знакомое молочное марево и каменный утёс.
В переход я вошла без задержек и раздумий, быстро попрощавшись с Прядильщицей. Тем более, что помимо знакомого пейзажа я видела и силуэт мужчины, ожидавшего меня.