— Листик, — повторила графиня Бронуа и спросила: — Как там поживает Хуархита? Всё произошло так, как она и предсказала. Она не только предсказала, но и посоветовала, что надо сделать, чтоб наше счастье…
— Нету больше Хуархиты, — нахмурившись, ответила Листик, — убили её, чёрные такие, с серебряными знаками на одежде.
— Ревнители, — прошептала Вихита, — а ты… Как тебе удалось спас…
— А я убила их! Всех убила! — Листик нахмурилась ещё больше, в её глазах блеснули слёзы. — За что они Хуархиту… Она же не делала ничего плохого и не нарушала заповедей вашей священной книги, она молилась каждый вечер и на святое причастие ходила, мы с ней вместе ходили! А они!..
Листик замолчала и отвернулась, графиня Бронуа прижала руки к груди и с сочувствием смотрела на девочку, она мало верила, что этот ребёнок мог расправиться с отрядом «ревнителей». А вот маркиз Вантано задумался — он слышал об исчезновении отряда «ревнителей» и не где‑нибудь в глуши, а в непосредственной близости от столицы Арэмии. Но вряд ли это сделала маленькая девочка, но по её просьбе — те, кому это по силам вполне могли…
Графиня поднялась и стал виден её уже сильно округлившийся живот, но это не удивило Листика, а маркиз, глядя на свою невесту, сказал юной художнице:
— Видишь? Свадьба в её положение вызовет кривотолки в обществе, а я не хочу, чтоб говорили плохо о моей будущей жене!
— Подождите пока она родит и тогда женитесь, — посоветовала девочка.
— А рождение ребёнка вне брака — грех! — строго сказал маркиз, графиня утвердительно кивнула. Листик в недоумении на них посмотрела:
— Чем же я могу вам помочь?
— Видишь ли, — замялся Вантано и посмотрел на свою невесту, та утвердительно кивнула, маркиз продолжил: — Мы не будем делать пышную свадьбу и приглашать гостей. Будут только свидетели со стороны жениха и невесты. Такая вот скромная свадьба. Но интерес общества к ней будет, вот ты и сделаешь такие наброски, их мой свидетель — Серхо Альваро, да ты его знаешь…
— Ага! — улыбнулась девочка, маркиз тоже улыбнулся:
— Вот он покажет твои зарисовки, где Вихита будет…
— Ага, — поняла Листик, а потом вы уедете, ребёнок родится и уже никого не будет интересовать, когда он родился, невеста на свадьбе была ещё не беременна, но как вы скроете то, что…
— Я не выходила из дому и меня никто не видел, — пояснила графиня, перебив девочку.
— Ага, а когда свадьба? — поинтересовалась Листик.
— Вот прямо сейчас и начнём, — улыбнулся маркиз. Они прошли в домашний храм графов Бронуа, где их уже ждали сеньор Альваро, дуэнья Вихиты и пастырь. Несмотря на скромность, обряд бракосочетания прошёл очень торжественно и красиво. Листик стремительно делала зарисовки, решив подправить их позже.
— И выпейте вместе эту чашу вина в знак своего единения, — торжественно провозгласил пастырь, заканчивая обряд. Слуга подал большой хрустальный бокал Вихите, та сделала несколько глотков, улыбнулась и передала его Хуану. Маркиз Вантано осушил бокал до дна и перевернул, показывая что он пуст. Улыбка сошла с лица Вантано, он захрипел и упал, вслед за ним со стоном упала графиня Бронуа. Альваро бросился к своему другу, затем к его невесте. Листик, бросив свои наброски, прыгнула и подцепила ноги пытавшемуся улизнуть слуге, подававшему чашу.
— Они мертвы! — в отчаянье воскликнул Альваро, пастырь застыл не в силах шевельнуться, а дуэнья Вихиты Бронуа громко заголосила. Упавший слуга попытался подняться, но Листик сильным ударом снова опрокинула его.
— У него в кармане, — Листик показала в каком, и вскочивший с колен Альваро рывком поднял слугу, достал из его кармана стеклянный флакон и, сжав горло убийце, прохрипел:
— Кто! Кто приказал?!
Слуга что‑то залепетал, но граф встряхнул его и сжал горло сильнее, слуга сдавленно произнёс:
— Дон Итарано.
— Пей! — приказал Серхо Альваро, откупоривая флакон, слуга в ужасе замотал головой:
— Всё что угодно, только не это!
— Хорошо, — прорычал граф Альваро и свернул слуге шею.
— Зачем? — спросила Листик, широко раскрыв глаза.
— Напрасно Хуан не убил тогда на дуэли этого подлеца! Ранил, но не убил! Сейчас против него нет доказательств! Слова слуги никакой суд не принял бы, даже рассматривать такое дело не стал бы.
— Почему?
— Слово простолюдина против слова дворянина? Это даже не смешно!
— Возьмите, — Листик протянула графу свои наброски, пусть у вас останется память…
Вернувшись в студию Лирамо, Листик застала там хозяйничавших чужих людей. Девочка недоуменно посмотрела на человека в сутане пастыря, ещё одного в судейском мундире и двух стражников:
— Что вы здесь делаете! Где мастер Лирамо?
— Слуга тоже входит в имущество, следовательно, он переходит в собственность старшего пастыря Ихелито, — брезгливо поджал губы человек в сутане пастыря, не обратив внимания на вопросы девочки. Судейский снизошел до пояснения:
— Сеньор Аугусто Лирамо сегодня убит на дуэли. Поскольку он был должен старшему пастырю Ихелито крупную сумму денег, то его имущество переходит в собственность кредитора. Ну а ты, поскольку был слугой сеньора Лирамо, то тоже переходишь в собственность старшего пастыря, он волен распорядиться…
— Я не слуга! Я ученик! — закричала Листик. Но чиновник тем же бесцветным голосом продолжил:
— Поскольку статус отрока Листарио не был официально определён сеньором Лирамо, то социальное положение вышеупомянутого Листарио определяет его святость, старший пастырь Ихелито, как получивший право на имущество сеньора Аугусто Лирамо, который…
— Но у мастера были деньги! Он получил их за картину, а ещё за мои рисунки! Он говорил, что расплатился с долгами!
— Долговая расписка, предъявленная старшим пастырем Ихелито, свидетельствует о том… — продолжал чиновник тем же бесцветным голосом.
Девочка посмотрела в угол, где стоял шкаф, в котором художник — Лирамо называл его казнохранилище — хранил деньги и другие документы. Это был крепкий дубовый шкаф, сейчас дверки его были распахнуты, Листик увидела, что их не просто открыли, а взломали. Девочка помнила, как мастер принёс свою расписку и сказал, что позже торжественно её уничтожит и что они с Листиком отпразднуют это. Судейский чиновник, видно решив, что дал достаточные объяснения, кивнул стражнику. Тот грубо схватил девочку за плечо и потянул в строну со словами:
— Постой тут, не мешай!
Девочка вывернулась и шагнула к пастырю. Стражник попытался ещё раз схватить девочку. Листик, развернувшись, коротко, без замаха, ударила, стражник отлетел к стене и там затих. Второй замахнулся на девочку алебардой. Листик подпрыгнув, выхватила алебарду и её древком ударила стражника по голове. Тот, выпучив глаза, осел на пол. Листик шагнула к пастырю и, подражая графу Альваро, схватила того за горло. Человек в сутане был довольно высок, поэтому Листику пришлось подпрыгнуть. Но подпрыгнув, девочка и не думала опускаться обратно на пол, она так и осталась висеть в воздухе.
— Кто? — опять же подражая Альваро, прорычала Листик.
— Старший пастырь Ихелито, — сдавлено ответил человек в сутане. Листик задумалась, вроде, об этом уже говорил судейский чиновник, при этом она сильнее сжала горло своей жертве. Пастырь захрипел и начал синеть. Девочка ослабила захват и спросила:
— Зачем?
— Старший пастырь Ихелито сказал, что гений… — ответил служитель церкви Единого, со страхом глядя на девочку, — такой гений должен принадлежать церкви.
— Ага! — зловеще произнесла Листик и исчезла.
— Кто она? — испуганно спросил до этого стоявший столбом чиновник.
— Демон! — хрипло ответил пастырь, делая знак, отгоняющий слуг врага Единого, стражники, приходящие в себя, согласно застонали.
Архипастырь беседовал со старшим пастырем Ихелито. Беседовал о искусстве, при этом оба смотрели на «Пришествие святого Ивософата», картину мастера Лирамо.
— Талантливый художник, он создал настоящий шедевр, — произнёс архипастырь.
— Позвольте с вами не согласиться, ваше святейшество, согласен, даже на посредственность может снизойти озарение. Этим озарением стал его ученик. Этот мальчик гениален, и учитель у него должен быть соответствующий.
— Вы слишком предвзяты по отношению к мастеру Лирамо. Это не единственная его картина, вызывающая восхищение. Он вполне может обучить Листарио, — задумчиво произнёс архипастырь, он и его собеседник стояли спиной к распахнутой балконной двери, эта дверь была частью окна, занимающего всю стену большого кабинета.
— Бриллиант никогда не засверкает в куче навоза — окружение не то, таково моё мнение. А этот мальчик — бриллиант, он должен сверкать в соответствующей оправе! Ему место в нашей художественной школе. Он, своими рисункам должен славить Единого, а не тешить дворянское самолюбие и не покрывать грех! Вы знаете, что после того наброска, изображающего графа Альваро, мальчик был приглашён на свадьбу маркиза Вантано… — Ихелито рассказал, как с помощью рисунков талантливого ученика мастера Лирамо Вантано собирался скрыть беременность своей невесты.