сфера находится внутри большой внешней оболочки, которая сделана из фольгированного изоляционного материала. Днём она защищает «внутреннюю» сферу от перегрева (отражает солнечные лучи) а ночью, наоборот, удерживает тёплый воздух, подогретый работой горелок. Проще говоря, вся система работает как термос: минимизирует теплопотери ночью и внешний перегрев днём.
На протяжении всей предполетной подготовки Фёдор находился на аэродроме и принимал самое деятельное участие в подготовке аэростата. В какой-то момент Дон Кэмерон, который на этом этапе исполнял обязанности начальника запуска (Launch Master), подошёл ко мне и сказал, что отцу нужно поспать. Всего через несколько часов начнётся изматывающий одиночный полёт. Вместо того, чтобы набираться сил, Фёдор наравне со всеми таскает баулы, баллоны с топливом, ящики с инструментами…
Вынос газовой оболочки на поле. Помогают местные жители
– Надо что-то делать… В конце концов, он может и травму получить! – назидательным тоном отчитал меня Дон.
Сначала я поговорил с отцом сам:
– Фёдор, ты работаешь наравне со всеми. Впереди долгий полет. Надо пойти отдохнуть.
– Как ты себе это представляешь, Оскар? Сейчас собирается шар. Я впервые увижу, как оболочка поднимется на 60 метров, смогу осмыслить устройство всей конструкции…
Я попытался найти другие аргументы, но отец и слышать меня не хотел. Наблюдая наш диалог, мне на помощь пришел Кэмерон. Но и его доводы Фёдор тоже не принял: «Идет сборка аэростата, на котором мне предстоит несколько недель лететь вокруг света, а я в это время спокойно сплю в доме на другом конце города? Я хочу проконтролировать каждый узел, каждую деталь, чтобы быть уверенным во всем во время полёта. Как же я могу спать?! Хорошие мои, спать будем в другое время и в другом месте».
Надо признаться, в начале нашего сотрудничества у нас с отцом случались конфликтные ситуации. В силу молодости и горячности, я постоянно настаивал на каких-то решениях, которые, как мне казалось, были единственно верными. Помню старт Фёдора из Новой Зеландии в 2018 году на весельной лодке «Акрос». Лодка уже целый месяц стояла загруженной в порту Данедин, а подходящей погоды всё не было и не было. Мы прождали прогноза весь ноябрь, и за это время подводная часть сильно обросла планктоном. Я предложил поднять её на берег и провести очистку и окраску днища. Фёдор не согласился: «Лодка в полной загрузке. Я боюсь вытаскивать ее и везти на трейлере в покрасочный цех на другой конец города. А если перевернём или врежемся в кого-то на светофоре? Всё что угодно может быть. Лодка уже на воде, я настроился, она готова к старту. Всё!
Сама логика подсказывала, что лодку надо обязательно поднимать и красить. Ведь впереди больше 100 дней океанского похода. С каждой милей корпус будет все больше и больше обрастать и другой океанской живностью, а значит, будет терять скорость. Но в какой-то момент я сумел себя сдержать, и прекратил спор…
6 декабря 2018 без каких-то дополнительных регламентных работ отец ушёл в океан. На полпути к финишу, как я и прогнозировал, скорость начала резко снижаться. В итоге вместо планируемых 100 суток Фёдор шел от Новой Зеландии до Чили 153 дня, но он дошел живой! Возможно, если бы он двигался быстрее, то угодил в жесточайший шторм, который шел впереди по курсу. В таком случае поход мог сложиться совсем иначе…
В какой-то момент я понял: раз что-то пошло не по плану, значит, так и должно быть. «Надо прислушиваться к отцу. Он старше меня и опытнее», – эта простая, испытанная многими поколениями истина помогла сохранить верный баланс отношений в нашем родственном тандеме.
А вот ещё одна показательная история. В 2008 году я помогал отцу перегонять макси-яхту «Алые паруса» из Кейптауна (ЮАР) в порт Олбани (Австралия). Это был длительный переход через Южный Индийский океан. Где-то в середине перехода, когда появилась усталость, у нас началась дискуссия о том, достаточно ли наша яхта несет парусов?
Днище вёсельной лодки «Акрос» после 153 дней в Южном Океане.
Порт Ушуайя (Аргентина)
Я, молодой и нетерпеливый, настаивал на постановке большей площади парусов, чтобы ускориться. А Фёдор, в свойственной ему консервативной манере, не слушал меня и продолжал поход под зарифленными парусами, мотивируя свою позицию тем, что наша задача – спокойно дойти до Австралии.
В один из дней я всё-таки переспорил отца и под свою ответственность полностью открыл стаксель (передний парус). Лодка сразу побежала на пару узлов бодрее. Но на закате пришел мощный шквал, и галсовый (нижний) угол паруса оторвало от закрутки. Из-за этого стало невозможным закрутить парус, чтобы уменьшить его площадь.
Ситуация складывалась нехорошая. Смеркается. Мы в штормовом холодном Индийском океане на траверзе архипелага Кергелен и у нас 60 квадратных метров парусины, рвущейся на ветру…
Диплом книги рекордов Гиннеса, который зафиксировал параметры того самого мирового достижения: плаванья вокруг Антарктиды на парусной яхте, которого могло бы не быть
Отец вышел на палубу, посмотрел на меня с укоризной и сказал: «Ну, сынок, теперь нам обеспечена бессонная ночь. Нам очень повезет, если утро мы встретим с мачтой…»
Мне стало так стыдно! Из-за своего упрямства я поставил под угрозу срыва весь переход и новый проект – гонку вокруг Антарктиды. Позади год подготовки, серьёзные спонсорские средства… Каких-то несколько часов мы шли со скоростью на 2 узла больше обычного, зато теперь мы идем не по курсу, прикрывая гротом поверженный стаксель, каждую минуту рискуя потерять передний штаг, а значит, и мачты.
Слава Богу, утром мы смогли закрепить галсовый угол на стакселе, уменьшить площадь паруса и дойти до Австралии без новых приключений. Отец принял участие в проекте Antarctica Cup и установил рекорд по версии ассоциации WSSRC и мировой рекорд Гиннесса.
А для меня этот случай стал ещё одним жизненным уроком.
Отец оказался прав и на австралийском старте. Он воочию увидел, как «породнились» оболочка, газовые баллоны, гондола; лично проконтролировал весь процесс сборки. И это участие, безусловно, придало ему дополнительную уверенность в надёжности материальной части и бортового оборудования.
В данном случае можно провести сравнение со строительством собственного дома: сам заливаешь фундамент, сам возводишь стены, возводишь кровлю и проводишь коммуникации. Когда ты покупаешь готовый дом, ты не знаешь всех нюансов. Трубу прорвало, к примеру… Ты звонишь застройщику и спрашиваешь: как, откуда и куда? Потому что ты не знаешь историю этого дома: ты купил готовый продукт.
Каждый этап подготовки аэростата к запуску – важный и ответственный. В этом процессе нет мелочей: от того, как технические специалисты соберут оболочку, закрепят гондолу и настроят системы управления, напрямую зависит жизнь пилота.
На закате дня оболочка была собрана, а все контрольные фалы для управления аэростатом проведены и закреплены на гондоле.