'Да', и нельзя сказать 'нет'. Уплывает из-под ног реальность.
Тихо цокают высокие каблучки со спрятанными в них лезвиями стилетов, вьется белоснежная пурга, белым-белы и пряди, и лицо, и шелк, расшитых бриллиантами и бледными сапфирами одежд. И улыбка на губах — бледнее снеговых вершин гор. Холодная улыбка, обжигающая, как и взгляд.
А рядом бесшумно ступает зверь в человеческом облике, спрятавший острия оружия в мягких подушечках хищных лап. Император! Сам себе воин, охранник и Властелин! И смотрят разные глаза внимательно и зорко, мечтательно и отстраненно — это с какой стороны взглянуть.
Задержавшись у дверей медцентра, сделал знак, прислонился к пластику, впитывая звуки. И снова приподнялась верхняя губа — то ли усмешка, то ли оскал. А в глазах — и веселье и торжество.
Приоткрыв дверь, Император проскользнул в проем черной гибкой пантерой, прислонился к стене, впитывая и наблюдая.
Застыл в дверях Да-Деган. Да и как было тут не застыть? Усмехнулся гаденько, осознав кого имеет честь лицезреть.
Вероэс сидел на подоконнике, с мягкой усмешкой глядя на роскошную юную красавицу, стоявшую чуть поодаль. Темно — синяя ткань подчеркивала все изгибы юного тела, почти полностью открывая высокую грудь. И только взгляд не был юным, а холодным взглядом хорошо пожившей змеи.
— Дорогая моя Локита, — проговорил медик с легкой усмешкой, — я Вам уже говорил, что Ареттар умер. И не понимаю, чем вызван такой яркий интерес к делам давно минувших дней. Вы являетесь ко мне, и заявляете, что я лжец.
— Лжец, потому что лжешь! — проговорила Локита.
Вероэс спокойно пожал плечами, заглянув в лицо Леди, заметил:
— Я сказал все. Добавить мне нечего.
Пройдя по комнате, Локита опустилась в кресло. Внешне она выглядела спокойной, только глаза горели лихорадочным беспокойным огнем.
— Ложь! — проговорила Леди снова, заглядывая в лицо Вероэса. — Ну, зачем ты врешь мне? Неужели ты думаешь, что я этого до сих пор не поняла? Неужели ты думаешь, что спасешь его своей ложью? Ты сумасшедший, Вер! За что я тебя и люблю….
На губах Вероэса появилась язвительная улыбка.
— Ох-хо! — заметил он. — Вам не кажется, что староват я для таких признаний, девушка?
— Смеешься, — заметила Локита спокойно. — Ты и в юности был таким. Но ведь юность можно вернуть!
Вероэс негромко рассмеялся. Почесав кончик носа, вновь уставился на Локиту ярким, не потерявшим озорства, совершенно юным взглядом.
— Помнишь, какой ты был? — спросила Локита, прикрывая ресницами синь взгляда. Взволнованно вздымалась грудь. — Не помнишь? А я не забыла! Ты мне снишься иногда…. Тот милый юноша, каким я тебя помню…. И буду помнить всегда.
— Обаятельный?
— Обаятельный!
— Милый?
— Милый!
— Лгун?
— Лгун!
Поднявшись, Локита подошла совсем близко к медику, положила ладонь на его плечо, внезапно опустилась рядом, положив голову туда, где мгновенье назад покоилась ладонь. Не отводя взгляда от лица Вероэса, улыбалась мягко и доверчиво.
— Я люблю тебя, милый.
Вероэс тихонько покачал головой.
— Давай прекратим этот цирк, — проговорил, не повышая голоса. — Моя способность очаровывать девушек тобой явно преувеличена, Локки. Да и не в том я возрасте.
— Юность можно вернуть, — вновь сладко промурлыкала она, — а что касаемо тебя, ты всегда мне нравился. Всегда!
— До той степени, что ты сбежала с Софро на Рэну, побеседовать со мной об Ареттаре?
— Вот упрямый осел! Говорю же….
— Зачем тебе Ареттар?
— Так ты знаешь, где он?
— Разумеется, знаю!
— Ты скажешь мне?
— За садами Джиеру на улочке Грез стоит дом, — нахмурившись, пробормотал Вероэс. — Недалеко от дома есть обрыв. Метров сто сорок в высоту. А внизу — скалы, Локки. Вот с того обрыва Аретт и сиганул. И с тех пор прошло больше, чем полстолетия. Я говорил тебе.
— А как объяснить, что его видели недавно?
Вероэс устало пожал плечами.
— Я не знаю, — проговорил он, вцепившись пальцами в подоконник. Голос звучал искренне и глухо, словно мужчина едва сдерживал слезы. — Я. Видел. Как. Он. Прыгнул. Понимаешь, Локки, я видел! И хватит об этом!
Вскочив, он быстро прошел по комнате, словно запертый в клетке тигр.
— Вер, — тихо проговорила Локита. — Прости. Но мне очень нужно знать, что с ним и где он. Скажи мне правду? Только мне. Я никому ничего не скажу. Оно умрет со мной!
— Сука! — внезапно проговорил медик, — ты так и будешь мучить меня вечно? Я же сказал тебе правду!? Чего ты еще хочешь от меня?
— Тебя видели вместе с ним, — проговорила Локита еще более мягко. — Его собственный сын, которого ты воспитал. Ну же, Вер! Вспомни!
Дернулось сердце в груди, ответом на удар силы. Ответом на требование небывалой искренности. Так и хотелось — шагнуть вперед, и, представившись поклониться. Хотелось. И не было надежды, что устоит Вероэс.
Но медик только устало охватил виски руками.
— Довольно с меня! — проговорил он, внезапно выпуская все бешенство, что до того хранил в душе, — Сука! Тварь! Ты ведь знаешь, кто убил его! Он же ненормальный вернулся с твоей чертовой Эрмэ! Помешанный! Думала, я не знал, что ты с ним сделала? Думала, ни черта не знаю, ни кто ты, ни откуда? Ни о способностях твоих. Да? В душу готова влезть? Душу выпить? Лезь!! Лезь! Только я и под гипнозом твоим то же самое скажу, потому что иной правды нет! Умер Аретт! Да и что ему толку — жить? Такому?
Внезапно скривились губы, закрыв глаза ладонями Вероэс, покачнулся. Дрогнули плечи.
— Вер! — тихо проговорила Локита, подходя. — Ты меня пугаешь, Вер! Кто тебе наболтал….
Мягкая женская ладошка коснулась плеча мужчины. Внезапно Вероэс вздрогнул, поймав эту руку, сильно сжал в своих ладонях, так, что Локита побледнела.
— Какая же ты тварь, — процедил медик, кусая губы. — Даже раз в жизни правду сказать не можешь! Кто сказал? Аретт сказал!!! Ну, опровергни?!
— Ты сошел с ума, — проговорила Локита, высвободив ладонь. — Или твой Аретт, или ты! Ты обвиняешь меня неизвестно в чем!
— Еще обидься, — усмехнулся Вероэс криво. — Лучше скажи мне, как вы там, на Эрмэ добываете сыворотку юности? Для этого вам, кажется, нужны исключительно юные тела? Девчонки, мальчишки от тринадцати и до шестнадцати, максимум. Электроды в мозг, и…? И с каждого такого кролика сколько можно выдоить? Сотые доли дозы? Сколько душ ты выпила, Локки? Ты мне это предлагала, да? Сука!
— Дурак, — прошептала Локита! — Дурак, я же люблю тебя!
И снова усмешка искривила губы Вероэса.
— Я тебя ненавижу, — произнес он. — Убирайся вон! Убирайся отсюда!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});