Том Парфитт: В Москве жизнь западного журналиста стерильна: ты вроде бы знаешь о том, что существует Кремль и где-то близко идет битва политических элит, вот только она никак тебя не касается и не задевает. Из этого процесса исключены даже русские, чего уж говорить об иностранцах.
В России и на Западе принципиально разное отношение к представительным органам власти. Конгресс США всесилен, наше Федеральное собрание — декорация. Российские депутаты не проводят общественную экспертизу проектов и не осуществляют контроль исполнительной власти — ведь именно исполнительная власть и формирует депутатский корпус, что отражается и на качестве законодательных актов — ведь невозможность спорить с исполнительной властью оставляет в проектах множество случайных или злонамеренных «задних калиток».
Подобная традиция распространяется и на другие сферы жизни общества. В западных университетах попечительские советы назначают ректоров, у нас такие советы существуют при ректорах вузов.
Властная пирамида в России чрезвычайно остра. Не существует самостоятельных должностей, независимых центров власти. Все должностные лица назначаются и снимаются первым лицом — нет точки опоры для независимых мнений, нет значимых должностей, занимаемых через прямые выборы, нет и назначенных Думой или оппозиционной партией независимых представителей.
Полностью отсутствуют обязательства вышестоящих перед нижестоящими, что привело к отсутствию понятия гражданственности, понимания общего блага. Служивый народ не имеет никаких прав и защиты. Полностью отсутствуют традиции общения на равных, только полное подчинение, без каких либо обязательств.
В декоративные структуры приходят люди с исключительно карьерными целями и соответствующими методами работы — осуществляется «отрицательный» отбор. Отсутствует гласный и понятный механизм отбора элит. Что должен делать человек, который хочет стать губернатором или мэром?
Ручное управление. Реальные решения принимаются в узком кругу. Обязательные мероприятия, такие как общественные слушания, публикация декларации о доходах, публичные слушании по бюджету, проводятся не для того, чтобы выяснить истину или согласовать интересы, а для того, чтобы выполнить формальные требования.
Избегаются ситуации, в которых решения принимаются автоматически, при выполнении определенных формальных правил, окончательное решение всегда за первым руководителем.
Два состояния русской модели управления
Усердие всё превозмогает!
Бывает, что усердие превозмогает и рассудок.
Козьма Прутков
Как мы видели, фундаментальная особенность нашей страны состоит в том, что она, будучи очень устойчивой изнутри, не содержит в себе внутренних стимулов для развития. И значит, с течением времени происходит накопление отставания от соседей и возникает жизненная необходимость совершить рывок в развитии за очень короткий исторический срок. Это очень напоминает российский годовой цикл с неторопливой жизнью зимой и сверхинтенсивной работой в летние месяцы. И здесь же хорошо просматривается наша любовь к авралам.
Две эти повторяющиеся фазы развития страны были интерпретированы А.П. Прохоровым как два состояния русской модели управления, а их наличие провозглашено универсальным принципом. Прохоров утверждает, что наша модель управления всегда находится в одном из двух различных состояний: стабильном, спокойном или же переходит в нестабильный, аварийный, кризисный режим работы. В этих состояниях различается все: стереотипы поведения, мораль, интенсивность и производительность труда, отношение людей к власти и окружающим.
В стабильном состоянии действует принцип «живи сам и давай жить другим». Государственная машина превращается в дорогостоящий неработающий механизм. Подавляется инициатива, поощряется единомыслие, уравниловка, люди вдохновенно воруют и виртуозно уклоняются от исполнения основных обязанностей, всё работает на консервацию существующего положения, на предотвращение реальных изменений. Когда под угрозой оказывается сам факт существования страны, включается аварийный режим: система переходит в неустойчивую фазу. Старт реформам дает лидер страны — Иван Грозный, Петр I, Сталин, или, когда стабильный период затягивается слишком надолго, происходят смуты и революции. Механизм совершения прорыва достаточно универсален: мобилизация и перераспределение ресурсов на ключевые направления, создание централизованных контрольно-репрессивных структур, предоставление автономности низовым подразделениям.
Если возникает задача прикрыть границу, то жители старых городов переселяются на новые, неосвоенные земли, если необходимо провести индустриализацию — ресурсы изымаются из сельского хозяйства. Проблема нехватки рабочих на заводах была решена набором подростков из сел и малых городов через систему ПТУ. Задача репрессивных органов, не вникая в детали и предоставляя низовым подразделениям самим решать, как выполнять поставленную задачу, жестко требовать выполнения контрольных нормативов. Никто не гонится за эффективностью, результат достигается за счет чрезвычайно высокого уровня мобилизации ресурсов и бешеной интенсивности.
Александр Прохоров: Какую бы сферу деятельности ни рассматривать, обнаруживается одна и та же закономерность — неподходящими, негодными средствами все-таки достигается весомый результат. В этом, по-видимому, и заключается парадокс российского управления — управление, неэффективное в каждом конкретном пункте в каждый момент времени, в конечном счете достигает таких успехов, для достижения которых вообще-то требуется эффективное управление.
Русский управленец не тратит время и силы на экономию, он тратит их на привлечение дополнительных ресурсов. Уровень мобилизации в России значительно превышает допустимый в других странах. Лютость собственного начальства становится сопоставимой с жестокостью внешнего врага. Все держится на убежденности как руководителей, так и подчиненных в том, что эффективная власть не может не быть жестокой. В аварийном режиме главная задача людей — выжить. Офицера, часть которого не сумела взять высоту или провалила иную операцию, могут отдать под трибунал и расстрелять. Эволюция всех сфер жизни общества в фазе нестабильного состояния системы управления идет в России громадными темпами, изменения в других странах длящиеся десятилетиями, у нас могут занять годы, если не меньше. Все недочеты и недоработки компенсируются повышенной интенсивностью труда и завышенной численностью. В периоды аварийной фазы огромные людские жертвы и расточительное использование ресурсов приводят к истощению страны. Население и государственный аппарат нуждаются в передышке — система управления возвращается в стабильный режим.
Эта необходимость существовать в обоих состояниях модели управления накладывает глубокий отпечаток на национальный характер. Все русские от грузчика до министра держат в своем сознании два разных варианта поведения, в голове у каждого «вмонтирована» некая точка, по достижении которой он переходит в другой режим деятельности, отрицающий предыдущий опыт и выработанные привычки. На этом феномене основан и своеобразный оптимизм русского человека: он твердо знает, что наступит день, когда возможно все: да, сегодня страна занимает последние строчки в различных рейтингах, но если надо, то мы соберемся с силами и всем покажем.
Интуитивно понимая истинные механизмы развития страны, общественное мнение оправдывает и Петра I, и большевиков, и сталинские репрессии. Несмотря на свои многочисленные ошибки и неудачи, у них, как правило, получалось то, чего они добивались. Эти правители оставили глубокий след в истории страны. Именно к этим правителям и периодам нашей истории привлечено в основном внимание исследователей и писателей.
Александр Прохоров: Созданная в нестабильные периоды система, какой бы чудовищной она ни была, долго сохранялась после смерти верховных «руководителей-аварийщиков». У тех, кто тащил Россию в Азию, все получалось, а у тех, кто тащил в Европу, все постоянно срывалось. Почему? Потому что действия тех, кто использовал аварийные, мобилизационные методы, соответствовали русской системе управления. Эти руководители искусственно создавали нестабильную ситуацию, после чего система управления «признавала» их и работала в заданном ими направлении. Они были органичны нашей национальной системе управления.
Особенности конкуренции