– Мне жаль, – Абакум коснулся плеча. – Но надо уходить! Мы разворотили осиное гнездо.
Вдали лаяли собаки. Казалось, вся округа собралась на поимку.
– Можешь оставаться, – оскалился Олекса. – Но тогда, на твою жизнь, я не поставлю и медяка.
Ночь прошла на ногах. К утру Урман едва держался на ногах. Напади сейчас селяне, и он бы просто лёг, чтобы побыстрее умереть.
– Держаться! – приказал Абакум. – Мы выберемся! Олекса, уводи нас на болота!
Пошёл дождь. Замёрзшие, вымотанные и озлобленные наемники отступали в самую глубь лесов.
– Ребят, надо выбираться отсюда, – предложил бывший капитан. – Нет больше сил спать на корнях!
В холодном ельнике царила вечная полутень, на редких полянах расстилался туман. Болотный мох квакал под ногами. Хуже всего была сырость. Ничего подобного Урман не знал за всю свою жизнь. Казалось, что он попал в сапог, наполненный болотной водой. Вонь, гниль, проклятая хвоя, сырость. Абакум хромал на левую ногу, от сквозняка начались прострелы в колено. Их осталось всего трое, накануне Ларс погиб в волчьей яме.
Урман кутался в вонючие лохмотья, стянутые с трупа. Рыцаря знобило и он никак не мог согреться. Урман держал оледеневшие кисти над костром, огни лизали кожу, но он почти не чувствовал боли. На болотах нельзя расслабляться. Посреди поляны Урман наступил на зелёный ковёр и по пояс провалился в жижу.
– Куда идти? – спросил плешивый мужичок лет сорока. Он единственный не был наемником, просто беглый преступник, браконьер и насильник.
– Северяне повсюду, не они, так Алые отряды или дикари! Обложили! На болотах сидеть – передохнем с голоду!
– Не будь дураком, – поправил Урман. Он зашёлся кашлем, тело затряслось, искры от костра опалили отрастающую черную бороду. – Есть ещё Рюген или пустошь. Земля большая!
– А там что делать? – скривился Олекса. Он подхватил потресканное полено, повертел короткими пальцами и с силой метнул в огонь, подняв тучи искр. Урман отдернулся в сторону и встал, положив руку на ножны.
– Думаешь, мы там кому-нибудь нужны? Или в Пустошах, кишащих тварями из кланов?
– Дьявол, да, что это за кланы? – зарычал Урман и согрелся. Воин понял, что злоба согревала, он вышел из себя и почувствовал легче. – Они, что страшнее короля?
– Ты чужак, тебе не понять, – вспыхнул Олекса. Он тоже встал и заголосил, как базарная баба. – Ты не знаешь, каково каждый день опасаться, что они вернутся! И возвращаются! Как наемники, телохранители. Ты мнишь себя воином, но что ты сделаешь против мастера, у которого в жизни только одна цель! Только одна!
– Какая? – спросил Абакум.
– Сдохнуть в бою!
Завыла псина. Урман дёрнулся и, выхватив меч, мотнул головой на звук. Никого! Казалось, вой раздавался совсем рядом, чуть ли не среди товарищей. Абакум прыгнул в костёр, сапожищами сбивая пламя. Олекса, сгребая землю ножом, засыпал следы огня.
– Живым не дамся, – буркнул Абакум.
– Тише, – Урман прислонил палец к губам. – Уходим!
Собирать было почти нечего. Бродяги углубились в ельник. Облавы на беглых стали привычным делом. Местные собирали партии и с собаками гнали бродяг прочь от жилья. Разбитые, усталые и потерявшие надежду наемники не могли и подумать о сопротивление.
– Что-то не так, – заметил Олекса и остановился. Он почесал плешивый затылок. – Ребят, собаки так не лают! Это волки.
Бродяги переглянулись и расхохотались. Хороши воители! Абакум повесил топор обратно на перевязь. Урман предложил вернуться.
Они пошли назад, как услышали подозрительный шорох. Густые еловые лапы разошлись в стороны, прямо на них выкатило непонятное существо в пол человеческого роста с совиными желтыми глазами.
Урман не успел даже испугаться, как Олекса метнул нож и попал существу под капюшон. Пришелец беззвучно упал на землю. Рыцарь склонился над телом, обшарил робу. Серая кожа, бугорки на груди, это была женщина? Урман никак не мог понять, какого рода и племени это существо.
– Зачем ты убил её? Кажется, она была разумной, – спросил Урман. Пальцы нащупали заначку в кармане, он нашёл несколько мелких разноцветных камешков.
– Лесная погань, – буркнул Олекса и склонился над головой. – Аметист что ли? Мусор, зря руки замарал. Знал бы что баба, хоть бы старину потешил.
Урман оттолкнул его и отошел в сторону. Россыпь камней скользнула в карман. Душе было тошно. Теперь он понимал, за что преследовали Олексу.
Абакум присел на корточки и пошарил руками по телу. Руки всё чаще и чаще скользили вокруг грудей.
– Ты, что с трупом решил? – заржал Олекса, но увидев перекошенный взгляд товарища, поправился. – Тут где-то стойбище. Найдем живых, порезвимся! Идем!
Олекса, в прошлом браконьер, встал на след жертвы. Урман не знал, что делать. С одной стороны от одной мысли о стойбище тошнота подкатывала к горлу, с другой – в ельнике больше не было знакомых.
– А вот и наша псина, – Олекса ткнул пальцем в отпечаток лапы на глине. – Волки эту гадость не трогают, привечают ласково. Не знаю, почему.
Ветки разошлись в стороны, бродяги натолкнулись на небольшой лагерь. Спящая грязно-бурая псина, со свалявшейся в колтун шерстью, вскинулась и бросилась на них. Топор Абакума метнулся вниз и раскроил ей череп.
Из шалаша высунулась женская голова в капюшоне. Олекса прыгнул к существу и за ухо вытянул жертву. Капюшон спал, обнажив взлохмаченную голову девушки. Светлые волосы, скошенный лоб с грубыми чертами лица, огромные жёлтые глаза. Урман почувствовал её страх. Девушка отпрянула назад, но разом обмякла, получив удар под дых.
Абакум разворошил шалаши. В одном ничего не было, и он разломал плетеные стены. В третьем лежал горшок с непонятной бурдой, капитан попробовал на вкус, скривился и вылил остатки.
– Вот и ребеночек, – засмеялся Олекса, вытащив из халабуды дитя в тряпье. Бродяга поднял его на трех пальцах и наморщился. – Какой выродок!
Урман перехватил руку.
– Может, хватит? Что ты творишь? – вспылил рыцарь.
– Отойди! – Олекса оттолкнул наемника. Урман положил руку на меч. – На кой нам ребенок? Баба нужна.
Он швырнул проснувшегося ребенка на землю. Урман с мечом бросился на бродягу, но тут же упал, как подкошенный от удара в спину. Абакум приложил товарища обухом топора.
Когда рыцарь пришёл в сознание, то едва мог пошевелиться. Урман поднял голову и почувствовал боль по всему телу. Должно быть, пока лежал без сознания, кто-то прошёлся по нему ногами.
– Очнулся, – хмыкнул Олекса. Он был расслаблен и вял. – А я думал ты сдох. Вон твои дружки висят, хочешь к ним? Эх, ты, пожалел для нас лесную тварюку!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});