Потом Олех ушел искать меняльную лавку- пора было расплатиться с хозяином постоялого двора, а значит нужно один самоцвет обменять на монеты. Да и за место на корабле идущего из Златограда в Княжеск заплатить придется. Да и негоже к дядьке Лучезару являться с пустыми руками — надобно подарков накупить в Златограде.
Рогдай остался с Ферюзе, которая не спешила покидать обеденный зал. Моченные яблоки показались степнячке невероятно вкусными и девушка наслаждалась этим кушаньем. Рогдай бросал осторожные взгляды на остальных постояльцев — не привлекает ли красота Ферюзе ненужные взгляды. Без Олеха ему одному вряд ли отмахаться, ежели кто к девчонке полезет. Но видимо и для Златограда облик Ферюзе был слишком юн, потому как никто из мужчин- постояльцев не обратил внимание на забавную девочку, уплетающую моченые яблоки.
На пристани, куда пришли путники в поисках попутного корабля, их постигло разочарование. И корабли и быстроходные ладьи были, а вот ветра попутного не было. Напротив, сильный ветер дул в противоположном направлении и никто из купцов не решался напрасно изматывать своих гребцов — против такого ветра только мозоли зря набивать.
Олех и Рогдай приуныли. Они-то в мечтах и помыслах уже в горнице у Лучезара сидели, да с хвостатыми сражались. А тут ветра попутного ждать надо! Ферюзе, которая сначала и не прислушивалась к разговорам братьев, насмотревшись на Лазурное море, наконец, обратила внимание на то, что её спутники чем-то раздосадованы.
— Олех, что-то не так? Почему мы не идем на корабль?
— Ферюзе, так ветер не тот.
— А какой надобно?
— Так ветер со стороны Княжеска дует, а надо наоборот. Чтобы по ветру в Княжеск идти.
Ферюзе задумчиво посмотрела на волны Лазурного моря, прищурившись, глянула на солнце и вдруг предложила:
— Я могу попробовать. Попрошу духов и ветер будет дуть в нужную сторону.
Рогдай удивленно глянул на степнячку, а Олех отмахнулся:
— Ферюзе, здесь тебе не степь.
Степнячка нисколько не обиделась. Она улыбнулась и, прильнув к Олеху, ответила:
— Духи повсюду, а не только в степи.
Парень осторожно отстранил от себя Ферюзе:
— И как ты собираешься просить духов?
Оглядевшись по сторонам, бросив взгляд на снующий туда-сюда люд, девушка задумалась:
— Тут, конечно, не получится. Нужно в тихом месте развести костер и я помолюсь духам.
Олех раздраженно вздохнул, но Рогдай, неожиданно, поддержал Ферюзе:
— А что, Олех? Хуже не будет. Если идти вдоль берега, то набредем на тихое место.
Подходящее для обряда место отыскалось не быстро. Пройдя пристань и поселение рыбаков троица, наконец, вышла на небольшой пустырь, за которым уже начинались купеческие амбары за высокими заборами. Насобирав сухих веток и сложив из них костер, Олех и Рогдай отошли чуть поодаль, уступив место возле костра степнячке. А девушка преобразилась на глазах: взгляд стал отстраненным, улыбка словно стерлась с губ и все черты лица наполнились важностью и торжественностью. В руках Ферюзе держала большой бубен в который девушка громко ударила колотушкой и вдруг запела низким и чуть хриплым голосом, который трудно представить у такого хрупкого и юного создания. Наверняка над этим пустырем никогда не разносились подобные звуки. Олех пытался разобрать слова, которые протяжно выпевала степнячка, но ничего так и не разобрал. Судя по лицу Рогдая, тот тоже не понимал смысла обрядовой песни. А Ферюзе, ударяя в бубен, начала двигаться вокруг костра, то приподнимаясь на цыпочки, то кружась вокруг своей оси, при этом не переставала петь. Налетевший порыв ветра чуть приподнял подол платья, обнажив ноги девушки чуть выше колен, но Ферюзе даже не обратила внимания, словно находилась где-то в другом мире. Рогдай отвел взгляд, почувствовав неловкость. А Олех, напротив, следил за каждым движением степнячки, словно не мог оторваться. Было в движениях Ферюзе что-то завораживающее, но не пленительной и яркой красотой, а открытостью и бесхитростностью. И тонкие щиколотки вызывали в парне странный трепет, тугие черные косы, струящиеся по спине, тонкий девичий стан, изгибающийся под стон бубна- было во всем этом что-то неведомое и от того притягательное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Песня оборвалась и девушка в изнеможении опустилась на землю возле догорающего костра. А Олех и Рогдай не скоро пришли в себя. Первым подал голос Рогдай:
— А ветер, кажется, стих…
Ферюзе поднялась на ноги и тут же сильный порыв ветра будто толкнул в грудь девушку, платье облепило стройные ноги и плоский живот степнячки и Рогдай снова потупился. А Ферюзе счастливо засмеялась, подставляя лицо ветру:
— Духи услышали меня!
И впрямь, ветер задул в другом направлении. Потушив костер, троица поспешила к пристани.
Большой купеческий корабль с поднятыми парусами уносил Ферюзе в неведомые для степнячки дали. Стоя на палубе, девушка немного испуганно и одновременно восторженно смотрела на волны Лазурного моря. Её переполняли чувства и ей хотелось поделиться всем: и духи её услышали, уступили её просьбе и море такое волнующе красивое. И страшно немного, ведь под ногами неустойчивая палуба корабля, а не земля. И Олех не смотрит больше на неё, как на недоразумение. Довольная улыбка коснулась губ степнячки и она прильнула к рядом стоящему Олеху, как это сделала бы любая степнячка по отношению к мужу. Олех объяснил для себя иначе порыв девушки:
— Страшно?
А что еще мог он подумать? Степнячка первый раз увидела море, и на корабле плывет первый раз. Он, конечно, тоже первый раз. Но слушая рассказы отца и Чары о путешествиях, Олех в мечтах столько раз переплывал моря, что сейчас совершенно не боялся. А вот Рогдаю было не до восторгов — как только поднялись волны и корабль стал крениться то в одну сторону, то в другую, парня замутило. Купеческий лекарь за хорошую плату уделил парню внимание и напоил его какой-то травяной настойкой. Рогдай уснул и тревожить его разговорами не стоило.
Ферюзе подумала, что духи благоволят ей и не просто так они с Олехом остались вдвоем, это духи так устроили. Олех не оттолкнул прильнувшую к нему девушку и Ферюзе, приободренная поведением мужа, поднялась на цыпочки, обняла его за шею и дотянулась губами до губ мужа. Олех замер и сначала притянул себе степнячку, вдыхая запах костра, которым пропахли косы девушки. В её синих глазах было столько надежды и радости, что Олех не решился оттолкнуть Ферюзе. Но тут прямо над головой парочки раздался резкий крик чайки и Олех словно пришел в себя. Он не должен давать ей надежду. Она не любит его, просто повинуется слову вождя, который назвал её женой Олеха. В холмах она увидит, что между мужчиной и женщиной может быть все иначе, чем в степи. Она еще глупая, наивная девочка. И он не должен пользоваться этим.
Осторожно, будто боясь сломать тонкие пальчики Ферюзе, Олех разжал её объятия и чуть отодвинулся.
— Ферюзе, я же объяснял… В холмах Ярыш, как сын вождя, освободит тебя от слова и ты станешь свободной.
Олех думал, что Ферюзе снова заплачет, обидится и приготовился к долгим разговорам. Но он ошибся. Глаза Ферюзе, действительно, наполнились слезами, но и одновременно в них промелькнул злой огонек. Девушка искривила губы, будто хотела улыбнуться, но подступившие слезы помешали.
— Зачем ты забрал меня с собой, если сейчас так оскорбляешь? Для степнячки нет сильнее обиды, чем пренебрежение мужа. Я не нужна тебе, оставил бы в степи.
Ферюзе отвернулась от Олеха и попыталась незаметно смахнуть рукавом пролившиеся слёзы. Она — внучка шамана! И никто, даже внук Айлука не смеет так её оскорблять! Если она не нужна Олеху, больше она не будет унижаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В пассажирском отсеке было душно. Люди спали вповалку, подложив под голову мешки и узлы. Справа от Ферюзе спал Рогдай, повернувшись спиной к девушке, а слева Олех. Сама же степнячка была уверена, что не сможет уснуть. Мешанина запахов — пота, винного перегара, копченной рыбы — угнетала. Чей-то раскатистый храп, сонное бормотание и сопение раздражали. Да и какой может быть сон, когда в голове мысли мечутся как пойманная степная куропатка. Что делать дальше Ферюзе не знала, стоит ли и дальше пытаться растопить сердце Олеха? Об этом знают лишь духи. А почему бы и не расспросить всеведущих, если они сами в свое время указали ей на шатёр Олеха?