Олех проснулся чуть рассвело. Лежал, с закрытыми глазами, слушал ровное дыхание брата и думал. Не так он представлял себе свою жизнь за пределами холмов. Колуч, будь он не ладен, все планы ему спутал. Да и Ферюзе тоже хороша. Всё ведь из-за неё и началось. И что теперь? Вернется в холмы, так и не увидав толком свет. А второй попытки у него не будет. Да и с Ферюзе как-то нехорошо получается. Нет, если по справедливости, то она не жена ему и потому в холмах Ярыш их обязан освободить друг от друга. Но почему тогда на сердце что-то скребет и совестно становится? Жалость к степнячке? Но ведь она тоже не любит его, а в холмах встретит того кто ей придется по сердцу, сладится все у неё с другим. И от этих мыслей противно засосало в душе. Да что вообще с ним происходит!
Олех заворочался и скрип полатей разбудил Рогдая.
— Рогдай? Спишь?
— Уже нет, — сонно проворчал Рогдай и потянулся. По утрам у парня всегда было плохое настроение. Все раздражало и вызывало недовольство. С разговорами к нему в это время лучше не лезть. И Олех знал эту черту брата, но ему необходимо было поделиться с кем-то мыслями.
— Что делать будем?
Рогдай хмыкнул:
— А что, есть выбор? По-моему, вместе с Ферюзе у нас одна дорога — в холмы. Вот не вовремя тебя Олех потянуло на любовные утехи! Эх, я бы сейчас в Княжеск рванул, а там и до горной страны рукой подать. Я так хотел с мятежниками хвостатым рога поотшибать!
Олех почувствовал себя виноватым: Рогдай ведь и впрямь просто бредил горной страной — матушка его родом оттуда. Предводительница воинов Чара до того как попала в холмы, вместе с мятежниками горной страны воевала против цепных псов Таргитая. Олех любил слушать рассказы Чары о приключениях в горной стране, а уж про Рогдая и говорить не стоит.
Повисшую тишину разорвал вскрик Рогдая:
— Слушай, Олех, а что если нам и впрямь рвануть в Княжеск, к дядьке Лучезару?
— А Ферюзе? Её с собой возьмем? Нет…
— Да ты послушай сначала! До Княжеска из Златограда на ладье с купцами дойдем. А как к дядьке Лучезару придем, так и оставим Ферюзе с теткой Малашей. Она и приглядит за девчонкой. А мы сами в горную страну отправимся! По тайной тропе, про которую матушка рассказывала, прямо к мятежникам и придем! Здорово я придумал?
Олех задумался: а что, так-то не плохая мысль. Лишь бы Ферюзе не стала капризничать, с неё станется. Хотя, может, напротив, ей интересно будет на море посмотреть? Да и на город с золочеными крышами тоже глянуть интересно.
Однако сама Ферюзе никак не отреагировала на известие о том, что они из Большого города отправляются в Златоград. Вид у девушки был такой: что воля, что неволя- все одно. Видите куда хотите. Олех даже обрадовался в душе — чем меньше женских капризов, тем лучше. А вот Рогдаю мрачный и отрешенный вид Ферюзе совсем не нравился. Что происходит между степнячкой и Олехом он не знает, но то, что именно из-за этого девушка такая подавленная было понятно.
По утренней прохладе было даже приятно ехать по хорошо наезженной дороге в Златоград. По правую руку путников простирались Бескрайние холмы и Олех невольно бросал взгляды, думая, а как там в холмах? Перестала ли гневаться матушка, все ли у них ладно с отцом? Зная нрав Великой Лайды, не трудно догадаться, что Ярышу пришлось испытать на себе весь гнев Великой. Но уж если кто и может переубедить Лайду, то только Ярыш.
Впереди по дороге шел купеческий караван, поднимая клубы пыли и потому Олех, который ехал первым, держался на расстоянии от купцов. Следом за Олехом рядышком ехали Рогдай и Ферюзе. Парень все пытался как-то растормошить девушку, отвлечь её от грустных мыслей своей болтовней. И все больше Рогдай злился на Олеха: вот уж не думал, что его брат такой бесчувственный. Неужели он не видит, что Ферюзе сама не своя? Оно и понятно: вырвали девчонку из привычной жизни, да еще тот, кого она считает мужем, не обращает на неё ровно никакого внимания. Хоть бы ласковое слово сказал! Но все это Рогдай не решался высказать Олеху: нехорошо влезать между мужем и женой, сами разберутся. Хотя какие они муж и жена? Не было же ничего…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ферюзе, ты что-то слышала о Златограде?
Степнячка молча покачала головой.
— Как? Неужто никто из степняков никогда не был в Златограде?
Ферюзе пожала плечами. Как хочешь, так и понимай.
— Ферюзе, ну чего ты какая грустная? Впереди столько интересного! Златоград, море! А потом в Княжеске побываем- уж туда точно никто из степняков не добирался, не считая Ярыша!
Но на личике девушки не промелькнула и тень улыбки. Олех невольно прислушивался к болтовне Рогдая. Сам не зная почему, но каждый раз, когда брат задавал девушке вопрос, Олех ждал, что ответит Ферюзе. Но ответом было лишь молчание, а обернуться и посмотреть, что происходит у него за спиной, Олех не мог. Или не хотел. Еще подумают, что он подслушивает, подсматривает. А Ферюзе пусть привыкает к мысли, что Олех ей не муж, а почти чужой человек.
Чем выше солнце, тем жарче становилось путникам на дороге. Остановиться бы, передохнуть в тенечке, но если так постоянно останавливаться, то до Златограда неделю добираться будешь! Если верить купцам, то до Златограда два дня пути. Но купеческий обоз медленно идет по дороге, а путникам налегке чего медлить? Но Олех сомневался, что Ферюзе сможет пустить свою лошаденку галопом и при этом удержаться в седле. После короткого привала, Олех подозвал девушку к себе:
— Вот что, Ферюзе, поедешь со мной. А то так мы долго будем за обозом тащиться да пыль глотать.
Девушка безропотно уселась позади Олеха и обняла руками парня за пояс, прижавшись к спине мужа. И Рогдай мог поклясться, что заметил мимолетную улыбку степнячки, когда она прижималась к спине Олеха. И эта улыбка разозлила парня. Он значит тут пытался развеселить девчонку, зубы ей заговаривал и все без толку. А Олех только пальчиком поманил — и всё, сразу вся грусть-тоска пропала. Повод степной лошаденки отдали Рогдаю и путники, наконец, пришпорили лошадей, обгоняя купеческий обоз.
Лишь поздно ночью показались ворота Златограда. Ферюзе уже еле держалась и Олех боялся, что степнячка упадет с лошади. Искать ночью меняльную лавку слишком хлопотно и Олех решил, что сделает это утром. Хозяин постоялого двора, хмуро оглядев ночных посетителей, все-таки раскрыл перед ними дверь. Ферюзе уже спала на руках у Олеха.
— Комната одна свободная.
Олех согласно кивнул — лишь бы было где голову приклонить. Уложив Ферюзе на полати, он хотел было улечься на тюфяк, брошенный на пол хозяином, но его уже занял Рогдай. Делать нечего, улегся рядом с Ферюзе. А степнячка то ли во сне что-то увидела, то ли забылась где она, но прижавшись к груди Олеха, сладко вздохнула. Олех даже покраснел от такого вздоха, а Рогдай что-то недовольно забубнил под нос.
Глава 11
И для Олеха и для Рогдая утром стало полной неожиданностью хорошее настроение Ферюзе. Девушка загадочно улыбалась своим мыслям и что-то напевала под нос. Выставив парней за дверь, степнячка принялась наводить красоту. Умывшись и заплетя волосы в две толстые косы, она выбрала из своих скромных запасов то самое синее платье, которое надевала только по особым случаям.
Когда степнячка спустилась в обеденный зал постоялого двора у Олеха и Рогдая на мгновение пропал дар речи. От грусти и отрешенности Ферюзе не осталось и следа. Девушка светилась улыбкой, а её платье и волосы, не закрытые платком, говорили красноречивее слов: Ферюзе, как и любая девчонка, хотела нравиться мужчинам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вот ведь забавно: еще вчера, Рогдай из кожи вон лез, лишь бы развеселить девчонку. А сегодня, глядя на её улыбку и довольное лицо, парень злился. Он прекрасно знал, с чего вдруг Ферюзе расцвела. И от этих мыслей уши начинали полыхать, будто их редькой натерли!
Бросив взгляд на Олеха, Рогдай заметил что и брат не особо радуется переменам в Ферюзе. А вот девушка будто и не замечала хмурые лица своих спутников. Она с любопытством расспрашивала парней о том или ином кушанье, поданном к столу, смешно фыркала, отпивая маленькими глоточками квас и вообще, вела себя беззаботно.